Борис Наумов - А почему бы и нет

— Здрасте, — одни ответили на наше приветствие, другие просто показали рукой своё отношение к нам.

— Знакомьтесь, — решил Потапочкин подключиться к нашему внедрению в коллектив, — это студенты Юрий и Борис. Будущие полноценные геологи. А пока у нас будут работать коллекторами.

«Опять коллекторами? — подумал я с некоторым недовольством. — В прошлом году коллекторы. И в этом тоже? Можно было бы уже техником-геологом зачислить».

У Юры, видно, такие же мысли появились, хотя я не знаю, кем он был в прошлом году.

Ну и ладно. Потапочкин по очереди представил нам каждого члена нашей команды. Всего было десять или одиннадцать человек, включая жену начальника партии Лизу и их сыночка Лесика. Они тоже будут в нашем коллективе, хотя мне не был понятен смысл их присутствия. Впоследствии я узнал, что Лиза является техником-геологом и имеет соответствующее образование. А Лесик так… не с кем оставить его дома, пусть привыкает к будущей геологической жизни. Преемственность поколений.

— Это Хаким Галиевич, — представил Потапочкин щупленького казаха, который вчера встречал нас. — Он мой заместитель, ведущий геолог нашей партии, умный, знающий специалист.

После этих слов щупленький казах сразу вырос в моих глазах и не казался неказистым.

— Хаким, — протянул он для приветствия нам с Юрой тонкую, смуглую руку.

Так, по очереди познакомившись со всеми, мы стали полноценными членами поисково-разведочной партии Потапочкина.

Был ещё в команде молодой, красивый украинец Толя Кравец. Он геофизик — главный специалист в партии по этому профилю.

С остальными членами команды будем знакомиться позже.

Ляпич подогнал старенькую, грязную машину ГАЗ-51, и все, включая семью Потапочкиных, стали грузить в неё подготовленное имущество. Палатки, походная мебель, раскладушки, столы, стулья, геологическое и геофизическое оборудование заняли почти полностью кузов автомобиля. Лиза с Лесиком разместились в кабине рядом с Ляпичем, а мы — все остальные — расположились, кто, как смог, поверх погруженного имущества партии.

Путь нам предстоял неблизкий, от посёлка Джезды в сторону Байконура. Мы тогда не знали, что такое Байконур, поэтому информацию о маршруте и направлению приняли равнодушно.

Солнце стояло уже высоко, температура, я думаю, поднялась градусов до тридцати. Встречный ветер немного обдувал нас в кузове, но всё равно было жарковато. Степная дорога была ровная, бесконечная. Вслед за нашим автомобилем на версту висел пыльный шлейф.

Разговаривать в такой обстановке никому не хотелось. Все сидели, молча, каждый по-своему наслаждаясь степным путешествием. Я тоже не чувствовал ни комфорта, ни удовольствия, но отсутствие этих ощущений компенсировалось моим позитивным настроем и, давно уже укрепившимся в моём сознании, пониманием счастья от преодоления трудностей, наслаждением пространственной свободой, новизной и красотой новых мест.

Через некоторое время пыльного путешествия Ляпич остановил машину и выдал нам чёткую команду.

— Пятнадцать минут на перекур. Мотор моей ласточки перегрелся. Слезайте, прогуляйтесь, посидите в тени машины.

Мы охотно исполнили его команду, спрыгнув с запылённого кузова на ещё более пыльную дорогу. Сразу же возле колеса я увидел диковинную живность, какую прежде никогда не встречал.

— Кто это? — спросил я у Лизы, намереваясь взять её в руки.

— Стой. Ты что, с ума сошёл? — резко остановила меня Лиза. — Это же скорпион, у него смертельный укус.

Я сразу отдёрнул руку и тут же возле ноги увидел второго смертельно опасного животного. Несмотря на то, что я был обут в хорошие, крепкие ботинки, мне почему-то захотелось побыстрее залезть в кузов машины.

Юра наступил на такого же насекомого, раздавил его, но ничего не почувствовал — ни удовольствия, ни радости, ни жалости. Это придало мне уверенности, что при случае, с таким врагом можно бороться.

Хотелось спрятаться в тень, — она была только у борта машины, но там все козырные места были уже заняты. Я сомневался, что ласточка Ляпича сможет охладиться в этой жаре за пятнадцать минут. Ну, ему, водителю, виднее. Степень охлаждения он определял гарантированным, испытанным способом. Он открыл капот и смачно плюнул на двигатель.

— Всё, друзья, не закипает, значит, можно ехать.

Мы, не спеша, один за другим, стали забираться в кузов.

— Удобно рассаживайтесь, — советовал нам Потапочкин, — ещё ехать нам часа полтора, и мы — у цели.

Такая информация взбодрила нас и мы, разместившись по своим насиженным местам, стали более оживлённо обмениваться своими ощущениями от путешествия. Все, кроме нас с Юрой, уже не раз совершали такие переезды, поэтому они не реагировали бурно по поводу жары, или длинного хвоста пыли, оставленного машиной. Мы же с Юрой совсем по-другому обсуждали и то и другое, да ещё и скорпионов на дороге, чем вызывали снисходительные улыбки на лицах бывалых степных путешественников.

Когда солнце уже далеко перешло зенит, Потапочкин посмотрел на карту и дал команду Ляпичу:

— Сворачивай влево, там будет большой плёс, возле него и будем располагаться.

Первым на землю спрыгнул Толя, когда мы подъехали к плёсу и с облегчением вздохнули, почуяв запах воды, прохлады.

«Вот оно преимущество, счастье геологической жизни» — не подумал, а ощутил я всем своим нутром: после испытания жарой, тряской, скорпионами получай прохладу, береговую зелень, чистую водичку.

Однако ожидание наслаждения было преждевременным. Когда я, вслед за Юрой подошёл к берегу, туча комаров, величиной с дорожного скорпиона, набросилась на наши потные тела. Видно, давно никого здесь не было, и вся эта жужжащая свора сильно проголодалась.

Размахивая руками и сильно колотя себя по всем оголённым местам, мы с Юрой побежали к нашим, более опытным, товарищам. Они знали, что ждёт человека возле воды и камышей, но не предупредили нас об этом и теперь хохотали и, по-доброму, издевались над нами. Ну, что ж, всё познаётся с опытом!

— Вот ваша палатка, устанавливайте её вон там, — выдал нам с Юрой наше будущее жильё один из членов нашей команды по имени Серж — геофизик, помощник Анатолия Кравца.

Двухместную палатку мы установили быстро — научились в походах по уральским горам. Раскладушки и столик в палатке были уместны, так как жить здесь нам предстояло долго, в отличие от двух и трёхдневных походов по Уралу, когда мы пользовались только спальными мешками.

Расстояние от нашего лагеря до плёса составляло метров двести, и жуткое комарьё не решалось сюда долетать. Знает Потапочкин, что делает! Не впервой Толя Кравец со своим помощником установил некую растяжку между двумя столбиками, и на этой растяжке зафиксировал метки через каждые полметра. Не знаю, для чего всё это, но меня оно радовало и интересовало. Я не стал расспрашивать Толика, видя, что они с Сержом скрупулёзно, с точностью до миллиметра замеряли отрезки, потом пересчитывали расстояние на растяжке. Кравец достал из деревянного ящика тяжёлый металлический, с пробкой наверху, цилиндр, диаметром сантиметров пятнадцать и высотой до колена. Он вручил его Сержу, дал лопату и сказал: