Борис Наумов - А почему бы и нет

— Ну, спасибо, — только и смог сказать я рассказчикам.

— Подумай, Борис, не делай поспешных выводов, — посоветовали мне вслед эти милые женщины.

Юра не узнал меня, когда мы встретились после моего возвращения.

— Что случилось, Боря? На тебе лица нет.

— Не только лица на мне нет, но и сердца у меня нет, — попытался я отшутиться. Но кривая улыбка всё равно выдавала моё скверное настроение.

Юра знал, что я пошёл на встречу с Катериной и не ожидал быстрого возвращения, тем более, с такой кислой физиономией.

— Катя твоя за полтора месяца вышла замуж?

Провокационный вопрос Юры оказался таким удачным, что от неожиданности у меня перехватило дух.

— Чего молчишь? Скажи что-нибудь, может быть, я помогу тебе.

— Ничего, Юра. Всё в порядке. Я свободен. Завтра еду на родину, на каникулы. — Больше себя, чем друга, я пытался успокоить в этот момент.

Юра удивился и тихо произнёс:

— Я угадал?

— Почти, Юрок. Давай закончим этот разговор. Пойдём, лучше, в ресторан, выпьем по кружке пива, размочим казахстанскую засуху.

Я очень рад, что у меня есть хороший друг, который может понять и, если нужно, поддержать.

— А куда Гена поехал на практику?

— В Узбекистан, куда конкретно, не знаю.

— Когда он возвращается?

— Практика у всех закончилась, так что Гена тоже должен вернуться.

Мы зашли в ресторан, помня о прошлом инциденте. Нас встретила милая уютная обстановка. Хозяйка ресторана внимательно посмотрела на нас, напрягая свои умственные способности и, пытаясь вспомнить, где встречалась с нами раньше. В мирной обстановке с Юрой, с моим хорошим другом, мы сидели в полупустом зале, планируя удачно провести свои каникулы…

С подарками для своих младших братьев и с большой радостью на сердце приехал я на родину в родительский дом.

Младший брат Вова заметно вырос и готовился в этом году пойти в первый класс. Он за два года моего отсутствия немного подзабыл меня и вёл себя скромно, я бы, даже сказал, стеснительно.

Лёша, брат постарше, чувствовал себя более уверенно, держался всё время рядом со мной и пытался задавать вопросы о той, неизвестной ему, геологической жизни.

Ну и о маме нельзя не сказать! Она не плакала, не улыбалась, не мучила меня вопросами. Она светилась! Она светилась так, как может это делать только мама. Конечно, я не на войне был, и, тем не менее, радость от встречи переполняла её сердце. Я старался в паузах при общении с братьями, задавать маме вопросы, на которые она с удовольствием отвечала. Сама она мало, о чём спрашивала, ей было важнее видеть меня и чувствовать моё присутствие. Я в её мысли не мог заглянуть, но представляю, что главной её радостью было видеть живыми, здоровыми и родными сразу трёх сыновей вместе.

Ну а папа? Мужчина был на работе, и наша встреча с ним должна произойти только вечером после его возвращения. Он всегда был сдержанным и свои вопросы не пытался задать сразу при первой встрече, а распределял их на всё время моих каникул. Я очень любил своих родителей, любил маму, обожал отца.

Я забыл обо всех своих неприятностях, я вернулся в детство. Не знаю, как можно объяснить то, что творилось у меня на душе. Это спокойствие, это любовь, это беззаботность, полная защищённость от всех внешних раздражителей — всё вместе, в сумме, ощущалось каждой клеточкой организма.

Было лето, конец августа. Стояла прекрасная тёплая погода, которая делала ещё более тёплыми наши встречи с друзьями, с одноклассниками. Приехал на каникулы и Гена Королёв. С ним наши объятья и разговоры были особенно тёплыми, интересными и длинными.

— Ты когда обратно едешь? — спросил я в одну из встреч.

— Так же, как и ты, — отвечает он, — на занятия к первому сентября.

— Вот, хоть теперь мы в дороге будем вместе.

— Завтра поедем на вокзал, надо заранее купить билеты.

Кроме встречи и разговоров с родителями, меня очень радовало общение с братишками. Постепенно они освоились, забылось некоторое отчуждение из-за перерыва близкого общения, и мы часто втроём или вдвоём ходили в лес за грибами, за ягодами или за орехами. Вова не отходил от меня и, мне казалось, он хочет после школы повторить мой «подвиг». Впрочем, надо ещё дожить до этого времени.

Купание в пруду было для нас вторым, настоящим удовольствием, в котором мы не отказывали себе. Пруд расположен возле, или, можно сказать, внутри старого, огромного сада, принадлежащего когда-то помещику Протопопову, потом графу Румянцеву. Я с самых первых послевоенных лет помню, как в этом саду собирались люди семьями, с друзьями, отдыхали там и праздновали разные личные, народные и государственные праздники. Нам, детям, эти встречи взрослых людей приносили столько радости, что они надолго остались в памяти, как нечто доброе, хорошее и, казалось, вечное. Мои родители больше всего были дружны с семьёй дяди Васи и тёти Клавы, маминой сестры, Черпаковых. Это были прекрасные люди, отличные друзья, надёжные родственники. Мы дружили и любили встречаться с детьми Черпаковых — Серёжей и Танюшечкой. И сейчас уже во взрослом состоянии, мы дружны и стараемся поддерживать контакты.

Не могу не вспомнить о важном для меня событии — встрече с одноклассниками. Особенного на этой встрече ничего не происходило — как обычно, застолье, воспоминанья, объятья, слёзы счастья. Важно другое — это возвращение в самое далёкое детство и наполнение души, сердца и всего организма чем-то таким, что понять разумом невозможно. И это наполнение происходило не отдельно у каждого человека, а сразу у всех вместе одним общим чувством. Мы, по большому счёту, уже взрослые люди, плакали, обнимались и так сидели, обнявшись, долгое-долгое время.

Каникулы закончены, мы с Геной благополучно, на верхних полках плацкартного вагона добрались до города Миасса. Верхние полки в переполненном вагоне, без постели — это часть настоящей геологической жизни. Твёрдо, неудобно, жарко, но другого для нас тогда ничего не приготовили.

Последний, пятый курс у нас был укороченный, только в один семестр: с сентября по декабрь — учебный процесс, январь и февраль — написание дипломного проекта и защита его. Потом ту-ту! На работу по распределению в разные концы нашей страны.

Учебный процесс последних месяцев был особенно напряжённым. Наши преподаватели по основным дисциплинам: геология и разведка, минералогия геодезия, картография отдавали все свои силы и время, чтобы передать нам — их любимцам — знания, которыми они обладали и, которые в скором времени пригодятся нам. Они говорили:

— Вы выйдете из техникума, имея подготовку, не слабее, чем институтская.

Действительно, большинство студентов нашей группы отлично владели всеми методами поиска и разведки, знали минералогию и палеонтологию. Мы не боялись, пусть не сразу, а в будущем оказаться на низких ступенях геологических работ.