Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника
- Название:Враг народа. Воспоминания художника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новое литературное обозрение
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-86793-345-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника краткое содержание
Враг народа. Воспоминания художника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Доносчикам первый кнут! — определил новую линию поведения профсоюзный головастик. — Все просьбы в устном виде и лично мне!
Под угрозой ареста и штрафа питерским выскочкам было запрещено появляться на московских тусовках без «постоянной прописки», включая дворницкие и вокзалы, где они еще пытались проявить свой твердый характер.
Некоторые из них — Саша Арефьев, Алик Рапопорт, Саша Леонов, протоптавшие тропинку в торговлю «дипарта», многочисленные участники смелых манифестаций, скрылись в эмиграцию, а самый непокорный — Евгений Рухин — сгорел.
Единственному представителю восставшей Сибири, Эдуарду Зеленину, не знавшему толком, где расположен Восток и Запад, в избу принесли «израильский вызов».
В отличие от легендарного магазина Остапа Бендера, не имевшего рогов и копыт, головастик Ащеулов располагал артистическим товаром всех сортов в избытке. Цензурный комитет согласно таблице Немухина расставлял его по «десяткам», «двадцаткам», «тридцаткам». Известную московскую склочницу Лорик Кучерову-Пятницкую и группу нештатных шизофреников, доказавших президенту США, кто истинный вдохновитель «бульдозерного перформанса», В. М. Ащеулов без экзаменов записал в профсоюз. Рапорты шизофреников временно перестали поступать в канцелярии иностранных держав.
Западные журналисты охотно прославляли молодых художников то на фоне мокрого пустыря, то на фоне вечных снегов, то с собакой Лайкой в обнимку, выпячивая Семена Мариенберга, Виталия Комара, Александра Меламида, Надежду Эльскую. Надо было видеть матерых алкашей Смоленки, с каким остервенением они рвали изображения ненавистных конкурентов, мелькавших на страницах иностранных журналов.
Постоянную компанию Немухину составляли ювелирщик Слава Калинин, рисовавший критические картинки из советского быта, и Димка Плавинский, угробивший талант на претенциозные и сухие композиции древнеславянской вязи.
Они часто повторяли: «Только через наш труп!»
Литературная игра с мифическими персонажами вроде Зевса, Александра Македонского, Уильяма Шекспира составляет славу полицейских романов. Сложнее, когда в переплет исторической хохмы попадают современники, живущие, как говаривал футурист Хлебников, в одном полицейском участке.
С моим переездом во Францию (май 1975) ведущие деятели андеграунда, словно проснувшись, наперебой и конфиденциально сообщали о происходящем в Москве, не забывая «по старой дружбе» о парижских подарках.
Чувство дружбы и клана, замечательные качества, свойственные В. Н. Немухину, привели к полной деформации профсоюзной деятельности.
Прыткий головастик сдержал свое слово.
Первый год, транжиря казенные средства, он бесстрашно арендовал выставочные залы для подопечных работников, отправлял «своих ребят» на курорт и за границу, составлял невиданные в стране пестрые афиши и каталоги выставок. Западная пресса постоянно освещала необыкновенные показы «нонконформистов», мистиков и формалистов. Несмотря на постоянные протесты Немухина и его подвальных друзей, навал нештатных тунеядцев и фарцовщиков продолжался, так называемая «живописная секция» была собрана и перебралась на новое место, в просторное помещение по улице Малая Грузинская, 28. За спиной начальства составлялись аппаратные заговоры с целью уничтожения зарвавшихся «стариков». Затяжные бои выматывали нервы. Крепкие подвальные напитки быстро подтачивали богатырское здоровье живописца.
Убытки! Убытки! Убытки!
«Таблица» Немухина не приносила доходов!
Выставочная чехарда профсоюза совпала с катастрофическим провалом коллекции А. Д. Глезера в Европе и Америке. «Самых великих художников» считали политическими агитаторами и никто не покупал. Его Величество Капитал с большим скептицизмом встречал русские выходки под пламенным флагом «нонконформизма». Эмигранты на ходу перестраивали творчество, чтобы приличнее выглядеть в потребительском мире. Перестройка рядов намечалась и в профсоюзе Москвы.
Космические силы зла незримо вошли в русскую культуру.
На пороге нового 1977 года на расширенном собрании профсоюза, где собрались не только «свои ребята», но и чужаки, «мамка» Лорик Кучерова-Пятницкая, представлявшая значительную группу психбольных работников искусства, восседала рядом с начальником Ащеуловым, что походило на дворцовый переворот.
— Плохо работаем, дорогие товарищи, — начал пытку головастик, по обыкновению сев на стол, — гуляем по заграницам, тайком продаем картины, а в профсоюзной кассе пусто!
С «валютного салона», о котором прожужжали все уши, не капнуло ни одного «грина». Прожорливые авангардисты из-под полы торговали с иностранцами и заработки тащили домой, подло надувая родной профсоюз. Ставка на «стариков» оказалась порочной и убыточной. С таким положением надо было кончать. В. М. Ащеулов решил сменить работников, помощников и тактику «валютного салона».
Рожи заговорщиков образовали воинственный клин. К «мамке» подтянулась очень тяжелая психартиллерия подполья — Кира Прозоровский, инвалид Кук-Мануйлов и Корюн Нагапетян, автор романтической картины «Несмеяна».
— Я хорошо знаю иностранного потребителя! — вдруг выступила неизвестная блондинка с мощной косой на затылке. — Ничего общего с московским дипкорпусом! Ему нужна русская романтика, а не уродства современного искусства!
Вокруг Лорика захлопали в ладоши.
— Сердечно благодарим за участие! — заключил посвященный в заговор начальник.
Известный исторический парадокс.
Западный мир с большой неохотой встречал русских «западников», не принимая всерьез старомодные потуги, и, наоборот, отсталым «славянофилам» всегда открывал двери пошире.
Развесистый русский «китч»!
Почему советская власть не держала коммерческих галерей? — идеологическая мистика коммунизма!
Исподтишка, без обложения налогами, торговали расписными матрешками, балтийским янтарем, оренбургскими платками и крашеными яйцами. На этом ассортименте кончалась международная торговля изобразительными искусствами.
Открытие коммерческой галереи на острове Мальта, торгующей запрещенным русским искусством, звучало так же, как появление дома отдыха на планете Марс.
К сожалению, нам пока не удалось установить девичью фамилию блондинки Аси Макмум (здесь фамилия звучит по-африкански), но галерея с красивым названием «Гамаюн», вне всякого сомнения оказалась первой ласточкой коммерческой революции, первой продажей русского искусства на Западе.
Хозяйка магазина на легендарном острове прошла основательную тренировку в славянофильских кружках Ильи Глазунова и Владимира Солоухина, перед тем как перебраться на остров в Средиземном море. Опорой и подругой Аси Макмум была Лорик Кучерова-Пятницкая, полноправный член профсоюза и убежденная сторонница «русской романтики». В их секретные списки «подкидные дураки» Немухина не попадали. Они балдели от творчества «крестов» Виталия Линицкого, «лебедей» Саши Туманова, «свинок» Сергея Шарова и «монастырей» Пети и Славы Гладких.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: