Яков Мелькумов - Туркестанцы

В то время как у нас не хватало кавалерийских частей, чтобы одновременно с преследованием главных сил Энвера вести операции против Ибрагим-бека; ожи-давшего разгрома своего политического соперника, правая колонна, выполняя приказ Какурина, медленно продвигалась вдоль границы, не оказывая на противника серьезного давления. Этим и воспользовался Ибрагим-бек. В освобожденных от банд Энвера районах появились многочисленные шайки локайских басмачей.

Трудовое население Восточной Бухары с каждым днем все больше убеждалось, что только Советская власть способна разрешить национальные и политические противоречия.

Несколько дней отдыха, который получили бойцы бригады, были хорошо использованы политработниками. В Дюшамбе начал работать вышедший из подполья ревком. Первым делом взялись за очистку города. Красноармейцы бригады выходили вместе с населением на организованные ревкомом субботники: вывозили мусор, чистили арыки, ремонтировали дороги.

Общение с населением позволяло политбойцам в непринужденных беседах разоблачать фальшь и лицемерие руководителей басмаческого движения. Помню одйн разговор, невзначай подслушанный мною. Я сидел в чайхане. Рядом несколько бойцов и группа местных дехкан чистили арык. Занятый своими мыслями, я сначала не слышал, о чем они говорили. Но вот красноармеец узбек с силой опустил кетмень и, выпрямившись, громко сказал:.

— У нас в бригаде все равные — узбек, таджик, киргиз, русский. Одной семьей живем, из одного котла плов кушаем. Почему такого у басмачей нет?..

Вопрос был поставлен остро, и все, побросав работу, с интересом ожидали, как он на него ответит. Красноармеец продолжал:

— Энвер говорит: «Я за ислам», Ибрагим-бек говорит: «Я за ислам», а между собой, как шакалы, дерутся, дехкан грабят, землю не дают, воду отбирают. Как это можно?..

Этот разговор запал мне в память потому, что сразу после разгрома Энвера активизировал свою бандитскую деятельность Ибрагим-бек. Он ожидал момента, когда потерпевший поражение Энвер сойдет с арены, с тем чтобы провозгласить себя главой «газо» и наместником пророка. Муллы в своих молитвах уже взывали к Ибрагиму как к защитнику правоверных. А между тем под клинками банд этого «защитника» лилась кровь мусульман.

В тот же день вечером ко мне привели янги-базарского аксакала Доны из племени марка. Я знал его по прошлогоднему походу. Это был преданный своему народу человек, смелый и честный. Он сообщил, что в Янги-Базаре стало невозможно жить.

Янги-Базар стоял на пересечении дорог Каратегин — Дюшамбе и Локай — Дюшамбе. Банды Ибрагим-бека сожгли мост через Кафирниган, чтобы помешать отрядам Красной Армии проникнуть в Янги-Базар и окрестные кишлаки. Чувствуя себя в безопасности, басмачи жестоко расправлялись с населением.

— Каждый день приходит новая банда, — рассказывал Доны. — Курбаши берут баранов, рис, фураж. Люди стали совсем нищими. Дети умирают от голода. Непокорных бьют камчой на базарной площади.

Пробираясь в Дюшамбе, Доны рисковал жизнью. Вернуться в Янги-Базар он больше не мог — там его ожидала неизбежная смерть. Посоветовавшись с комиссаром бригады Ратниковым, я решил оставить Доны при штабе в качестве проводника.

В Дюшамбе с южного берега Кафирнигана каждый день приходили дехкане с жалобами на бесчинства басмачей. Обстановка требовала начать решительные дей-ствия против Ибрагим-бека.

Оставив 5-й Туркестанский стрелковый полк в Дюшамбе, я направился с двумя кавалерийскими полками в Янги-Базар. Под кишлаком река Кафирниган разбивается на несколько рукавов, образуя серьезную водную преграду. В течение двух дней район Янги-Базара был очищен от мелких шаек. Басмачи ушли за реку. По ночам на другом берегу ярко горели костры. Ветром доносило песни и крики. Басмачи, отделенные от нас стремительным и многоводным Кафирниганом, считали себя в безопасности.

Наша разведка доносила, что на левом берегу Кафирнигана, между кишлаками Тамчи и Новобад, сосредоточено до трех с половиной тысяч всадников. По численности басмачи превосходили наши силы более чем в два раза. Ибрагим-бек распространил фирмат, в котором уверял население, что ни один красноармеец не проникнет в Локай.

Изучая обстановку, я вновь и вновь убеждался, что Ионов во время Гиссарской экспедиции допустил грубую ошибку, не заняв Локай и не разгромив там реак-ционную племенную верхушку. Теперь Ибрагим-бек пользовался Локаем как основной базой снабжения и для пополнения своих банд людьми.

Усилив разведку в сторону Оби-Гарма и Локая, я решил одновременно разгромить противостоявшие нам шайки Ибрагим-бека.

Под вечер разъезды захватили на берегу Кафирнигана и доставили в штаб бригады пятерых сучи. Каждый из них сообщил, где находится его переправа. В ночь на 30 июня конно-горная батарея Дьяконова заняла позицию. Пулеметные эскадроны Алайского и Гиссарского полков под командованием Бортникова и Пилепенко вышли на прибрежные холмы, чтобы прикрыть огнем переправу. Головной отряд бригады (эскадроны Куца и Ломакина) должен был захватить плацдарм на левом берегу и обеспечить переправу главных сил. Общее руководство действиями головных эскадронов воз [27] Сучи — перевозчики на реке. лагалось на помощника командира Алайского полка Кравцова.

К рассвету спешенные эскадроны заняли места у переправ. Перевозчики на плотах подали сигнал к погрузке. В густом предутреннем тумане спускались бойцы к воде. Когда плоты отвалили от берега с первой партией красноармейцев, открыла огонь батарея. Противоположный берег чернел в тумане.

Но едва первые бойцы головных эскадронов вступили на противоположный берег, как на них налетели басмачи. Прибывающие на плотах подкрепления не могли сдержать атаку. Красноармейцам приходилось отбиваться, стоя по грудь в воде.

В этот критический момент с очередной группой бойцов переправился командир эскадрона Куц. Он видел, что еще минута — и головной отряд будет опрокинут в реку. Под огнем противника Куц поднял свой эскадрон в атаку и бросился на басмачей, увлекая за собой бойцов. В рукопашной схватке Куцу удалось оттеснить басмачей от реки.

Туман рассеивался, и пулеметные эскадроны прицельным огнем поддерживали головной отряд. Началась переправа главных сил бригады. Взвод за взводом вы-ходил на левый берег и в конном строю с ходу бросался в атаку. Красноармейцы Степан Виниченко, Хамид Софиев и Владимир Кириченко, награжденные орденом Красного Знамени за Гиссарскую операцию, правее переправы нашли брод, поросший камышом и кустарником. Этим бродом воспользовался командир Нго полка Красильников и переправил на левый берег резервный эскадрон. Басмачи не выдержали стремительного натиска вышедшего во фланг эскадрона и побежали. Ибрагим-бек потерял в этом упорном бою до пятисот джигитов.