Яков Мелькумов - Туркестанцы

Успешными были и действия наших соседей — 6-й и 7-й отдельных кавалерийских бригад и 3-й стрелковой Туркестанской дивизии. Уничтожив на своих участках мелкие шайки многочисленных курбашей, они полностью завершили ликвидацию басмачества на всей огромной территории Восточной Бухары.

Задача, поставленная командованием Туркестанского фронта в июле 1926 года, была с честью выполнена.

Я уже рассказывал, что командир 83-го кавалерийского полка С. П. Дмитриев, будучи под сильным влиянием троцкиста Лезинова, допустил ряд грубых ошибок. Главная из них заключалась в том, что после ухода бригады в Восточную Бухару Дмитриев не принял мер предосторожности, что позволило главарям басмаческих банд вновь активизировать свою деятельность. К тому же начальник окружного отдела ГПУ Лопухов растерял всю свою агентуру, в результате чего Дмитриев вынужден был действовать вслепую. Наконец, наиболее опытная часть командного состава 83-го полка поехала на учебу, а часть его по настоянию Лезинова и Лопухова была демобилизована. Все это сильно сказалось на боеспособности полка.

26 июня 1ня7 907а Ло пуховсообщол Дм итриеву, ЧУО шайка Шалтай-Батыра, бывшего начальника конвоя Якши-Кельды, замечена у колодца Кизылча-Куюсы, путь к которому лежал через мертвые пески. Лопухов заверил Дмитриева, что в колодце сколько угодно воды и что брать с собой верблюдов с запасом воды — значит замедлить движение.

Дмитриев приказал командиру эскадрона Смирнову форсированным маршем идти к колодцу и разгромить банду Шалтай-Батыра.

Выполняя приказ командира полка, Смирнов налегке вошел в пески. Сыпучие дюны, от которых веяло нестерпимым жаром, окружили всадников. Дюны сменялись ровными песками, на которых не росла даже колючка. Впереди изредка мелькали силуэты конных басмачей. Уже к полудню люди и кони начали испытывать страшную жажду. Высланный вперед разъезд прислал донесение, что колодца не обнаружено. Вскоре разъезд завязал перестрелку с бандой. В бой постепенно втянулся весь эскадрон. Басмачи, не принимая атак, отходили. Это изматывало силы эскадрона, и к концу дня кони встали. Из головного дозора сообщили, что обнаруженный наконец колодец засыпан песком. С трудом дотащились до него, но все попытки добыть воду не увенчались успехом.

Едва эскадрон расположился на ночлег, как со всех сторон с криком и визгом на него обрушились басмачи. Организованным огнем атаку удалось отбить, но басмачи залегли на гребнях барханов и всю ночь вели по расположению эскадрона огонь, а наутро снова пошли в атаку. В завязавшейся схватке были убиты командир эскадрона Смирнов, политрук и несколько бойцов. От пуль басмачей и от жажды пало 47 лошадей.

Старшина-сверхсрочник Тихон Логачев, приняв на себя командование эскадроном, решил возвращаться назад. Спешенные бойцы, взвалив на себя седла, шли впереди. Конная группа прикрывала отход, задерживаясь на гребнях барханов. Через три дня до предела измученные люди вернулись на границу оазиса.

Старшина Т. И. Логачев был награжден орденом Красного Знамени.

Трагедия эскадрона ничему не научила Дмитриева, он по-прежнему слепо доверял Лезинову и Лопухову. Дисциплина в полку сильно упала.

Не было дисциплины и в национальных отрядах милиции. Не предупреждая гарнизоны, отряды эти разъезжали по всей области, появляясь в местах, где их никто не ожидал. Такая расхлябанность не замедлила сказаться.

Эскадрон Лапкина шел из Ташауза по сухому руслу канала. Насыпные берега до половины скрывали всадников. По своей беспечности Лапкин не выслал ни охранения, ни разведки. Его политрук — москвич комсомолец Яков Ушаренко — при всей своей неопытности и то понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Однако его предложения выслать разведку Лапкин встречал насмешками.

Внезапно впереди эскадрона появилась большая группа всадников. Ушаренко сказал:

— Басмачи…

— Сам ты басмач, — ответил Лапкин. — Милицию от басмачей отличить не можешь…

Между тем всадники приблизились и в упор открыли огонь по эскадрону. Среди убитых оказался Лапкин…

Политрук Ушаренко принял на себя командование эскадроном, и ответным огнем басмачи были отбиты. Как выяснилось, это была шайка Шалтай-Батыра. Потеряв половину лошадей и десятка два бойцов, эскадрон вынужден был перейти к обороне в пересохшем русле арыка.

Лишь на другой день прибывшая из Ташауза полковая школа 83-го полка заставила Шалтай-Батыра отойти. Но Яков Ушаренко этой помощи уже не дождался. За час до прибытия школы он был тяжело ранен и вскоре умер.

Частные успехи басмачей не сыграли бы существенной роли, если бы недалеко от границ оазиса не было «короля пустыни» Джунаид-хана. Прикинувшись стари-ком, «мирно» доживающим свои дни, он через своих лазутчиков зорко следил за всем, что происходит в Ташаузском округе. Приход к нему курбашей после ликвидации феодальных вождей значительно усилил его банду, а успехи Шалтай-Батыра заронили в нем надежду на успех.

В это время я уже сдал командование 8-й отдельной кавалерийской бригадой Н. В. Медведеву, только что прибывшему в Среднюю Азию, и получил задание Рев-военсовета Туркестанского фронта приступить к формированию Туркменской национальной кавалерийской бригады. Лишенный таким образом возможности прини-мать непосредственное участие в событиях, я из Ашхабада внимательно следил за их развитием.

19 сентября 1927 года банда одного из крупнейших курбашей — Ахмед-бека, бежавшая в 1926 году к Джунайду, вышла из пустыни в район Куня-Ургенча и в 23 километрах южнее города напала на 5-й аульный Совет. Из Куня-Ургенча на помощь Совету выступил сводный отряд 83-го полка в шестьдесят сабель. Утром 20 сентября у арыка Шах-Мурат-яб отряд обнаружил банду и вступил с ней в бой. На помощь Ахмед-беку, охватывая отряд с флангов и тыла, из песков вышел Шалтай-Батыр. Вслед за тем в бой вступили главные силы Джунаид-хана — 250 всадников под командой его сыновей Ишика и Икдыра.

Окруженный со всех сторон басмачами, сводный отряд стойко оборонялся. К нему на помощь из Куня-Ургенча прибыл добровольческий отряд милиции, а из Ильялы — 2-й сводный отряд 83-го полка в восемьдесят сабель под командованием Дмитриева.

Джунаид-хан, руководивший бандами из крепости Календар-Ишан, находившейся в четырех километрах западнее развалин Ак-Тюбе, решил прервать бой и по частям отвел свои банды в пустыню.

Так начиналось последнее выступление Джунаид-хана против Советской власти в Туркменской ССР.

2 октября банда в 350 всадников под непосредственным командованием Джунаида совершила нападение на подшефный бригаде кишлак Ходжа-Кумез. Этот кишлак, население которого с энтузиазмом встретило Советскую власть, был бельмом на глазу Джунаид-хана. Однако Джунаид-хан просчитался. Отряд самообороны, обученный советскими командирами, был начеку и встретил передовые разъезды басмачей на подступах к кишлаку. Таким образом, взять кишлак с налета Джу-наид-хан не смог. Завязался упорный бой.