Яков Мелькумов - Туркестанцы

83-му кавалерийскому Бегалинскому полку в течение 1925 года удалось одержать не только военную, но и политическую победу. Трудовое население было освобождено из-под власти феодальных вождей и занялось мирным строительством.

В начале октября 1925 года я получил приказ командующего фронтом Левандовского перевести штаб 8-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады с конногорной батареей, а также полуэскадронами саперов и связи в Мерв, где стоял 82-й кавалерийский полк. В Хорезме остался 83-й кавалерийский полк под командованием Дмитриева.

Дмитриев был человеком большой личной храбрости, но характер у него был очень мягкий. Эту его слабость хорошо знали троцкисты Красиков и Лезинов, которым он слепо доверял и которые навязывали ему свою волю. В 1927 году ошибками Дмитриева воспользовался и Джунаид-хан. Но об этом я расскажу особо.

В феврале 1926 года я прибыл на самолете в Ташауз. Вокруг Хивы рыскали мелкие шайки узбекских курбашей. Ликвидация этих шаек была поручена командиру эскадрона Андерсону.

16 февраля Андерсон настиг в кишлаке Тамач шайку Джан-Бармака, загнал ее в кибитки и полностью уничтожил вместе с курбашами.

По данным штаба полка, на территории Хорезма в начале 1926 года действовали банды Садулла-Бала, Шалтай-Батыра, Овес-Кули и Тюря-Сердара. Уезжая из Ташауза, я приказал Дмитриеву покончить с этими бандами.

Уже в Мерве я получил сообщение, что 21 февраля эскадрон Монстрова разбил шайку Календар-Ага. 2 марта сводный отряд под командованием начальника штаба полка Севрюгова уничтожил банду Садулла-Бала.

В марте 1926 года я вместе с 82-м и 84-м кавалерийскими полками выехал в Восточную Бухару, где вновь активизировал свои действия Ибрагим-бек. О последующих операциях 83-го кавалерийского полка в Мерве я знал по донесениям.

Летом 1926 года были ликвидированы шайки Шалтай-Батыра, Овес-Кули. Тюря-Сердара и вернувшегося из-за границы Дурды-Клыча.

Последней значительной операцией в Хорезме в 1926 году была ликвидация банды Ахмед-бека.

Ахмед-бек был старшиной рода ушак иомудского племени и старым сподвижником Джунаид-хана. Его резиденция находилась в крепости Ак-Сарай. Ахмед-бек владел 100 гектарами поливной земли, имел около 5000 голов скота и собственный конвой из ста пятидесяти всадников.

Осенью 1926 года стало известно, что Ахмед-бек намеревается уйти в пески. Командир полка Дмитриев в это время был болен малярией и поручил начальнику штаба Севрюгэву не допустить ухода Ахмед-бека.

Севрюгов принял решение окружить крепость. Из Ташауза под его командованием выступил дивизион в составе 3-го и пулеметного эскадронов, из Ильялы пошел 1-й эскадрон Монстрова, из Тахты — 2-й эскадрон Андерсона, из Хивы — полковая школа Синягина.

В 3-м эскадроне большинство красноармейцев были по национальности татары и башкиры, владевшие туркменским языком. Когда ночью дивизион Севрюгова был уже недалеко от крепости, к Севрюгову подъехали два красноармейца башкира и сообщили, что они разговаривали с местными жителями и те им сказали, что Ах-мед-бек из крепости ушел и остановился на окраине кишлака Ак-Сарай. Таким образом, полк окружал пустое место.

На всякий случай Севрюгов послал один взвод к крепости, а сам с главными силами повернул на кишлак. На рассвете дозорные Юнус Султанов, Виталий Стунгур и Ахмет Салиев наткнулись на заставу шайки. Старший дозорный, Стунгур, повел бойцов в атаку, но бандиты открыли огонь. Подоспевший дивизион обрушился на басмачей. В этом бою были убиты брат Ахмед-бека и около двадцати джигитов. Остатки банды были настигнуты у колодцев Казанджик-Кала и почти целиком уничтожены. Ахмед-бек ушел в пески КараКум к Джунаид-хану.

1925–1926 годы в истории Хорезма явились поворотным пунктом от старого к новому, от феодализма к социализму. Новая Туркменская ССР стала полноправным членом великого Союза Советских Социалистических Республик.

В марте 1926 года на станции Термез инспектор кавалерии Красной Армии Семен Михайлович Буденный произвел смотр только что прибывшим в Восточную Бухару 82-му и 84-му кавалерийским полкам. Эти полки, входившие в состав 8-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады, которой я командовал, должны были сменить 11-ю кавалерийскую дивизию.

После смотра на станции состоялся митинг. Выступая перед бойцами, Семен Михайлович сказал, что нам предстоит нанести решающий удар по басмачеству Во-сточной Бухары, и от имени Советского правительства выразил уверенность, что мы, старые туркестанцы, с честью выполним эту задачу.

11-я кавалерийская дивизия за три года борьбы с басмачами потеряла две трети конского состава и в результате утратила подвижность, столь необходимую при ведении «малой войны» с конным противником. Дивизию решено было снять с Туркестанского фронта и передать в территориальную систему в Оренбургской губернии.

С начала 1926 года Ибрагим-бек вновь активизировал свои действия. Вынужденный бежать из Локая, он создал базу на левом берегу Вахша, в труднодоступных горах Кара-Тау, Терегли-Тау и Чаль-Тау. Пользуясь малочисленностью наших сил в этом районе, Ибрагим-бек объединил шайки Хурам-бека, Утан-бека, Менгияр-Хальфа, Бай-Сары и многих других курбашей. Всего в этих шайках насчитывалось около 350 джигитов. Спускаясь небольшими группами с гор, они почти безнаказанно совершали налеты на кишлаки и селения.

Командование Туркестанского фронта поставило перед бригадой задачу в три — четыре месяца покончить с басмачеством.

Положение в Восточной Бухаре осложнялось плохим урожаем 1925 года. Во многих кишлаках дехкане совершенно не имели хлеба, и его приходилось завозить из других областей. Постоянные налеты басмачей затрудняли снабжение голодающих районов.

Из Термеза полки походным порядком пошли в Курган-Тюбе, который входил в боерайон нашей бригады. Проводить полки прибыл Семен Михайлович Буденный. Его теплое напутствие согревало бойцов в трудном походе.

И вот я снова в Восточной Бухаре. После песков Хорезма глаз радовала зелень садов, журчанье воды в арыках, лесистые горы с белоснежными вершинами.

6 апреля 1926 года бригада прибыла в Курган-Тюбинский боерайон. В обоих полках было до 700 сабель, что в два раза превышало численность басмаческих сил. Кроме того, мы имели 12 станковых и 35 ручных пулеметов.

В таких благоприятных условиях мне приходилось действовать впервые, и все же задача, поставленная перед бригадой, была не из легких.

Пока басмачи действовали крупными шайками, найти их не составляло большого труда. Остальное решало мооальное превосходство наших командиров и бойцов, их боевая выучка и горячее сочувствие и поддержка местного населения.