Яков Мелькумов - Туркестанцы

Обойти озеро из-за крутых берегов русла было невозможно, поэтому банду решено было атаковать в лоб.

Разомкнувшись повзводно, в одну шеренгу, эскадрон прошел, маскируясь кустарником, метров двести шагом и, выйдя на открытое место, перешел на рысь. Впереди показались и тотчас же скрылись за вершиной холма два джигита: эскадрон заметили.

Прибрежный песок был изрыт черепашьими норами, что создавало большую опасность для конских ног. И все же Дмитриев скомандовал галоп. Через минуту эскадрон взлетел на самую высокую точку местности, откуда шел пологий спуск к озеру. По берегу в панике металась захваченная врасплох банда в 75–80 джиги-тов.

Командир эскадрона дважды краснознаменец М. С. Зорников бросился в атаку, увлекая за собой бойцов. Командир взвода Горбенко, спешив своих людей, пытался огнем отрезать банде путь к отходу, но атакующий эскадрон помешал ему сделать это и огонь пришлось прекратить.

Эскадрон преследовал банду на расстоянии до трех километров, но из-за крайней усталости лошадей вынужден был прекратить погоню. Был захвачен в плен брат Дурды-Клыча, непосредственно руководивший убийством комсомольцев, — Таган-Дурды.

Дурды-Клыча поймать не удалось. Позднее выяснилось, что он через колодец Дехче и Сары-камыш ушел за границу.

На совещании в Ташаузе, на котором присутствовали Зеленский и Атабаев, Левандовский спросил меня, что я думаю предпринять в ближайшее время. Я от-ветил:

— Ликвидировать Якши-Кельды.

Никто не возражал, и только Зеленский, помолчав, сказал:

— Но если Якши-Кельды уйдет в пески, то, даже не подняв восстания, он причинит республике много хлопот своими набегами.

— Не уйдет! — заверил я.

— А чем вы это гарантируете? — живо спросил Зеленский.

— Ручаюсь своей головой. От вас я прошу только письменного приказа на его арест.

Такой приказ был тут же написан. Затем Зеленский и Атабаев предложили мне собрать всех вождей и потребовать от них, чтобы грабежи и убийства были прекращены.

После отъезда Зеленского, Атабаева и Левандовского я разослал приглашение вождям прибыть в Тахту.

Тахта — небольшой кишлак, расположенный в песках неподалеку от Ташауза. Я приехал туда вместе с Городецким, командиром полка Дмитриевым (Ежов вступил в командование 82-м кавалерийским полком), комиссаром Гришкялисом и начальником штаба Севрюговым (начальник штаба полка Пашкевич уехал на учебу). Из Ташауза и Ильялы пришли 1-й и 3-й эскадроны с конно-горной батареей.

На другой день в Тахту стали съезжаться вожди, каждый со своей охраной. Никогда еще этот затерянный в песках кишлак не видел такого скопления людей. Обстановка была тревожной. Вожди держались настороженно, не отпуская от себя своих людей, а вдали по барханам передвигались большие группы джигитов, готовые по первому знаку своих вождей ринуться на кишлак. Несмотря на это, я решил держаться твердо.

К юрте, где я остановился, один за другим стали подъезжать прибывшие в Тахту вожди. На совещание явились: Нияз-Бакши, Хаким-бек, Тюря-Сердар, Султан-Мурад-хан, Анна-Бала, Хесен-Кельды. Последним, с пышной свитой, вооруженной до зубов, подъехал Якши-Кельды.

Пустыня начиналась сразу за кишлаком. Всадники, с утра маячившие на горизонте, приблизились к кишлаку и то скрывались между барханами, то вновь появлялись.

Открывая совещание, я даже не взглянул в сторону песков, не обращая внимания на явную демонстрацию, которую организовали вожди. Их в последний раз предупредили, что, если не прекратятся грабежи и насилия, они будут немедленно и сурово наказаны.

— Ни с вашей знатностью, ни с вашим общественным положением правительство Туркмении считаться не будет. Время произвола и бесправия прошло. Отныне имеется власть, которая способна защитить дехкан, — сказал я и тут же объявил, что за неоднократные грабежи и убийства советский суд приговорил к расстрелу Таганкура. — Такая же участь могла постичь и Гулям-Али-хана, если бы с ним не расправились текинцы, — закончил я.

Чтобы показать вождям, что нас нельзя запугать, я подозвал командира эскадрона В. К. Монстрова и приказал ему идти в кишлак Беш-Кыр и арестовать брата Таганкура — Байрам-Юзбаши и главаря банды — Байрам-Коули.

Труба проиграла сигнал «По коням», и вожди видели, как построенный в походную колонну эскадрон на рысях пошел в пески выполнять мое приказание.

Это возымело действие. С лиц вождей слетела заносчивость. Лишенные поддержки народных масс, они и без того чувствовали свою слабость. А тут еще им дали понять, что и нам эта слабость известна.

Один за другим вожди стали заверять нас в своей преданности Советской власти, клялись, что сделают все, чтобы не было грабежей и разбоев. Не молчал и Якши-Кельды. Я сделал вид, что верю ему, так как нужно было попытаться взять его без боя, ибо в случае столкновения он мог скрыться в пустыне. Предложив Якши-Кельды взять на себя строительство казарм в Ходжели, я в качестве задатка вручил ему две тысячи рублей серебром. Жадный на деньги, Якши-Кельды клятвенно заверил меня, что казармы будут построены в срок.

Через несколько дней после совещания я вызвал к себе командира саперного эскадрона Ветцеля и приказал ему с полуэскадроном саперов выехать в Ходжели для наблюдения за строительством казарм. Я не посвятил Ветцеля в план ареста Якши-Кельды, да и сам план еще не был разработан во всех деталях. Ветцелю было лишь поручено почаще заезжать в крепость Якши-Кельды и досконально изучить ее устройство и заведенные в ней порядки. В. И. Ветцель был команди-ром необычайной храбрости, и на него можно было во всем положиться.

После разгрома Дурды-Клыча Якши-Кельды вел себя очень осторожно: вокруг его крепости в радиусе до десяти километров днем и ночью стояли конные дозорные. В самой крепости постоянно находился начальник его конвоя Шалтай-Батыр с двумястами всадников.

Полученное задание строить казармы несколько успокоило Якши-Кельды, но охрану крепости он не ослаблял. Больше того, нам стало известно, что он ведет какие-то подозрительные приготовления, посылает близким ему людям, живущим на границе песков, продовольствие, фураж и одежду, группирует джигитов, ведет переговоры с другими вождями о создании крупных вооруженных отрядов, назначение которых не оставляло сомнения. Через преданных ему баев и мулл Якши-Кельды распространял слухи о закупленных им у англичан винтовках и пулеметах. Каждый день в его крепости шли строевые учения.

Для проверки хода строительства казарм он всегда являлся с сильным конвоем, хорошо вооруженный. С Ветцелем он пытался установить приятельские отношения, очевидно надеясь выведать через него необходимые ему сведения. Благодаря этому Ветцель был частым гостем у Якши-Кельды.