Яков Мелькумов - Туркестанцы

Крепость Ак-Кала стояла на перекрестке дорог из Куня-Ургенча и Ходжели. В базарные дни дороги эти становились очень оживленными, особенно утром, когда окрестное население ехало на базар, и под вечер, когда люди разъезжались с базара. Вход в крепость преграждали массивные ворота с прорезанными в них бойницами. Бойницы были устроены и в толстых глинобитных стенах. Внутри крепости, прямо против ворот, находилась кибитка для гостей, окруженная со всех сторон юртами, в которых жили хозяин и его конвой. В юртах также были прорезаны щели для ружей. Между воротами и кибиткой лежал ровный плац, вдоль крепостных стен размещались конюшни и кладовые. В задней части крепости был огромный сад.

Через две недели после совещания я передал Ветцелю еще две тысячи серебром, чтобы он вручил их Якши-Кельды. Ветцель должен был сделать это в пятницу, в базарный день, когда большая часть конвоя уедет на базар. А чтобы Якши-Кельды случайно также не уехал, Ветцель должен был предупредить его накануне, что привезет деньги.

План мой состоял в следующем. В десять часов утра Ветцель со своими саперами приезжает в крепость и в кибитке для гостей арестовывает Якши-Кельды. После этого Ветцелю и его людям нужно было продержаться в крепости два часа, пока из Ташауза не подойдут дивизион 83-го кавалерийского полка под командованием Дмитриева с двумя горными орудиями и из Ходжели саперный полуэскадрон под командованием Виноградова. Эти части должны были подойти к крепости не ранее двенадцати часов 12 сентября. Разрыв между появлением в крепости разъезда Ветцеля и подходом дивизиона был необходим, чтобы не вызвать подозрений у Якши-Кельды. Дело в том, что дозоры Якши-Кельды, расположенные в десяти километрах от крепости, заметили бы появление нашей конницы и Ветцель с его людьми был бы уничтожен прежде, чем они достигли бы кибитки.

Чтобы сохранить полную внезапность, необходимо было преодолеть еще одно серьезное препятствие.

В Имрали, через который проходила дорога из Ташауза в крепость Якши-Кельды, жил курбаши Анна-Бала, правая рука Якши-Кельды. Вот почему нужно было сделать так, чтобы в то время, когда дивизион будет проходить через Порсу, Анна-Бала не было дома, иначе он мог бы предупредить Якши-Кельды.

Воспользовавшись тем, что Анна-Бала уже давно искал со мною встречи, чтобы заручиться моей поддержкой, так как его обвиняли в связях с басмачами И в том, что он не платит за аренду базара, я сообщил Анна-Бала, что жду его в доме председателя Ильялинского районного ревкома Хаким-бека днем 12 сентября между часом и двумя.

Накануне вечером я в сопровождении начальника штаба 83-го полка Севрюгова, командира эскадрона Зорникова, уполномоченного особого отдела Станко и че-тырех красноармейцев приехал в кишлак Имрали к Хаким-беку. Вслед за нами должны были прибыть две группы красноармейцев по пять человек в каждой. Хаким-беку я сказал, что жду донесений. Я был уверен, что Хаким-бек связан с Анна-Бала, и последний, узнав, что со мной прибыл сильный конвой, мог бы заподозрить ловушку.

И вдруг через полчаса после нашего прибытия к Хаким-беку ко мне явился Анна-Бала с тринадцатью джигитами. Теперь я уже не сомневался, что наш хозяин Хаким-бек связан с Анна-Бала. Севрюгов, Зорников и Станко ждали моего сигнала, чтобы схватить Анна-Бала. Но я решил воздержаться от ареста, так как поднялся бы переполох во всей округе. Нужно было дождаться подкреплений и действовать наверняка.

Поговорив с Анна-Бала о его деле, я предложил ему переночевать у Хаким-бека, обещая утром поехать с ним в Ильялы и урегулировать все волнующие его вопросы. Анна-Бала уклонился от моего предложения и в 10 часов вечера уехал, обещав вернуться в 7 часов утра 12-го, чтобы ехать в Ильялы. Вскоре после его отъезда ко мне прибыли десять красноармейцев, но было уже поздно.

Утром Анна-Бала не появился. Со стен крепости Хаким-бека было видно, как около юрт Анна-Бала суетятся всадники, очевидно собираясь в дорогу. Я послал Севрюгова сказать Анна-Бала, что жду его. Случайно встретив взгляд Хаким-бека, я понял: это он предупредил Анна-Бала.

Через полчаса вернулся Севрюгов и сообщил, что Анна-Бала был в сильном волнении и явно собирался в дорогу, так как рядом с юртами стояли оседланные кони, но на мое приглашение, переданное через Севрюгова, ответил обещанием приехать. Однако вскоре я сам увидел, как он сел на коня и в сопровождении своих джигитов ускакал в пустыню. В Хорезме Анна-Бала больше не появлялся, он бежал в пески.

Тем временем в крепости Якши-Кельды события развивались так.

Предупрежденный Ветцелем, Якши-Кельды ждал, когда ему привезут деньги. Ветцеля и сопровождавших его бойцов беспрепятственно пропустили в крепость. У входа в кибитку Якши-Кельды остановился, пропуская гостей. И вот тут-то Ветцель не выдержал и дал сигнал схватить Якши-Кельды, хотя тот еще не зашел в кибитку. Однако и матерый бандит заблаговременно принял меры. В юртах были посажены люди, которые с наведенными винтовками следили через специально прорезанные щели за каждым шагом красноармейцев. И лишь только отделенный командир Венгер схватил Якши-Кельды, из юрт грянули выстрелы. Один красно-армеец был убит и несколько ранены. Якши-Кельды был также ранен в живот.

Но Венгер успел втолкнуть в кибитку Якши-Кельды. Другие бойцы втащили туда же ишана и секретаря вождя. Дверь немедленно забаррикадировали и приго-товились к бою. Басмачи несколько раз бросались в атаку, но осажденные забрасывали их гранатами. Вскоре храбрый командир Ветцель был ранен в висок, — и командование принял на себя Венгер. Бой продолжался. Басмачи подожгли крышу кибитки и лезли напролом. Большинство находившихся в кибитке бойцов были ранены.

Наконец на вершинах окрестных дюн показался идущий галопом дивизион. Когда рухнули подорванные ворота и красноармейцы ворвались в крепость, из кибитки вышли, пошатываясь, почерневшие от копоти люди. За проявленную отвагу и стойкость командир и все бойцы разъезда были награждены орденом Красного Знамени.

Слух о взятии Якши-Кельды мгновенно разнесся по Хорезму. Грозя восстанием, в пески ушли Султан-Мурад-хан, Шалтай-Батыр, Тюря-Сердар, Джан-Бармак. Но через две недели выяснилось, что им удалось собрать вокруг себя всего по 20–30 джигитов.

Дехкане в кишлаках и аулах, на базарных площадях открыто объявили о своей преданности Советской власти и проклинали вождей. Арыки дехкан наполнились водой, которую так долго держали в своих руках вожди. Обновленные ревкомы сплотили вокруг себя население, давая отпор бандам, выходившим из песков. Многие вожди, потеряв веру в свои силы, приходили в ревкомы с повинной и скромно селились в аулах.