Яков Мелькумов - Туркестанцы

Из Ташауза на помощь осажденным вылетели два самолета и вышел добровольческий отряд милиции. Один из самолетов басмачам удалось сбить ружейным огнем, и это вселило в них уверенность в успехе. После этого они с еще большим ожесточением атаковали кишлак. Но все их усилия оказались тщетными. Тогда Джунаид-хан сделал вид, что взятие кишлака для него не так уж важно, и снял осаду.

По приказу командующего Туркестанским фронтом 84-й кавалерийский полк был переброшен по железной дороге в Чарджую, а оттуда походным порядком напра-вился в Ташауз. Когда полк прибыл в окружной центр, разъезды басмачей уже шныряли вблизи города, а обескровленные подразделения 83-го полка были не в силах оказать им серьезное сопротивление. Вскоре 84-му полку с А. В. Борисовым во главе удалось восстановить положение в Хорезмском оазисе и вынудить Джунаид-хана вновь уйти в пустыню.

На повестку дня встал вопрос о полном разгроме хорезмского басмачества и ликвидации коварного хана.

Не останавливаясь на частных операциях внутри Хорезмского оазиса, так как о них достаточно подробно рассказал сам командир 84-го полка А. В. Борисов в в своих воспоминаниях, опубликованных в 1932 году [36] См. А. Борисов. Поход конной группы 8-й кавалерийской бригады в пустыню Кара-Кум в 1927 г. Военное издательство. М., 1932. , отмечу лишь, что к 25 октября 1927 года закончилось сосредоточение конной группы, готовившейся к походу в пустыню. Исходным пунктом для 84-го полка был Куня-Ургенч, для 83-го полка — Ильялы.

По агентурным данным, банда Джунаид-хана (около 300 всадников) базировалась по берегам Узбоя (старого русла Аму-Дарьи) у колодца Дехче. Трудно было в пустыне выбрать для обороны более удачные позиции. Колодец и источник на дне Узбоя обеспечивали самым драгоценным в песках пустыни — водой. Ширина Узбоя в районе колодцев превышала сто метров, а глубина русла достигала тридцати метров. Крутые, почти отвесные берега делали русло похожим на глубокое и узкое ущелье. И лишь вблизи колодца по обоим берегам имелись пологие спуски, которые хорошо простреливались с Усть-Уртской возвышенности, находившейся в руках у басмачей.

Командование конной группой было поручено командиру 84-го полка А. В. Борисову.

27 октября 84 й кавалерийский полк с двухдневным запасом воды выступил из Куня-Ургенча, рассчитывая подойти к становищу Джунаид-хана с востока. Из Ильялы выступил 83-й кавалерийский полк, который должен был охватить банду с юго-запада и отрезать ей путь отхода за границу.

30 октября оба полка прибыли в назначенные им пункты. К этому же времени прилетели выделенные для участия в экспедиции самолеты. Но становище басмачей оказалось брошенным. Как впоследствии выяснилось, Джунаид-хан, узнав о движении наших частей, 23 октября ушел в направлении озера Сары-камыш, а 29 октября колодец покинул и оставленный им заслон.

Отступая в глубь пустыни, ближе к границе, Джунаид-хан был уверен, что наши части дальше Дехче не пойдут, в крайнем случае задержатся на несколько недель для подготовки к дальнейшим действиям.

Авиаразведка обнаружила в районе озера Сарыкамыш несколько всадников, и Борисов принял решение идти к озеру.

Вперед был выслан эскадрон Лучинского. Проводником был взят туркмен Кемине-Ших, награжденный орденом Красного Знамени за совместную работу с частями Красной Армии в 1925 году.

Эскадрон Лучинского покинул колодец на рассвете и с этого момента действовал до конца экспедиции в качестве головного отряда, приняв на себя основную тяжесть похода.

В шестнадцати километрах восточнее колодца возвышенность Усть-Урта резко поворачивает на север. Здесь следы Джунаид-хана терялись в песках, и Лучинский направил во все стороны разъезды. Вскоре следы банды удалось обнаружить, и Кемине-Ших установил, что она повернула строго на юг.

Лучинский повел эскадрон переменным аллюром, чтобы уйти от главных сил на положенную дистанцию. Вдали на юго-западе, среди бескрайних песков, за-сверкало полувысохшее соленое озеро Сары-камыш. Противника у озера не оказалось.

84-му кавалерийскому полку почти все время помогала авиаразведка, которая указывала направление отхода банды. Миновав колодец Чарышлы, полк снова напал на следы банды.

Командир полка Борисов так описывал этот тяжелейший переход:

«…Закружились песчаные вихри. С севера налетел острый, пронизывающий ветер. Песок набивался в нос, в уши, в рот. Глаза, залепленные песком, ничего не видели перед собой. То и дело отряд останавливался, отыскивая потерянные следы и возобновляя движение широкой рысью.

Всадники должны были держаться на хвосте, чтобы не потеряться, так как в нескольких шагах уже не было видно соседа. Отряд шел без дозоров, каждую минуту готовый к немедленному бою.

Наступившая темная холодная ночь почти совсем скрыла следы. Появились отстающие: то и дело командиры докладывали по цепи о том, что останавливаются кони. На это следовал приказ: «Отстающим объединиться и поджидать транспорт». Отряд продолжал упорно идти вперед.

Как только следы становились неясными, красноармейцы спешивались и вели коней в поводу. Когда следы терялись совершенно, командиры и бойцы, шаря по песку руками, нащупывали углубления от копыт басмаческих лошадей.

Испытанный проводник, житель пустыни — Кемине-Ших выбился из сил, пал духом и заявил: «Дальше дороги не знаю. В пустыне — это черная смерть. Без воды и верблюда в пустыню ходить нельзя». Отряд остановился… Впереди был обрыв… Следы прервались… Буря свирепствовала».

Когда на рассвете буря улеглась, мы увидели впереди огни костров. Стоянка противника оказалась совсем близко, но басмачи уже покинули ее.

84-му кавалерийскому полку удалось догнать банду лишь 5 ноября.

За эти дни буря изменила рельеф: там, где простирались ровные пески, появились высокие дюны, а там, где были дюны, лежали ровные пески.

Тот, кто не бывал в пустыне, не имеет представления о бесконечности. Когда едешь по пустыне, кажется, что стоишь на месте, так однообразны необозримые пространства постоянно, но незаметно перемещающихся песков.

Басмачи рассредоточились на широком фронте, маскируясь зарослями саксаула. С этой позиции они и обстреляли разъезд головного отряда.

Достигнув удобного рубежа (высокой гряды барханов), Лучинский спешил эскадрон и завязал бой.

От главных сил полка отделился эскадрон Марковича и рысью пошел влево. В это время появились наши самолеты и стали бомбить позиции басмачей.

Лучинский дождался, пока эскадрон Марковича глубоко охватит правый фланг Джунаид-хана, и скомандовал: «По коням!» Спустившись с бугра в овраг, эскадрон попал в мертвое пространство, развернулся и, выйдя на противоположный берег оврага, приготовился к атаке.