Дмитрий Олейников - Авраам Линкольн

Итог дебатов каждая сторона трактовала в свою пользу, но объективной их оценкой стали выборы в Законодательное собрание штата. Как и в предыдущие годы, избиратели на севере штата поддерживали в основном республиканцев, на юге — демократов, в центральном поясе сторонников обеих партий было примерно поровну.

В мокрый и холодный день 2 ноября к местам голосования пришло больше избирателей, чем на предыдущих президентских выборах. Если бы сенатора тогда выбирали, как сейчас, непосредственным голосованием, Линкольн сразу победил бы, поскольку набрал не менее 52 процентов голосов при 45 процентах за Дугласа. Но в 1858 году это была только первая ступень выборов: непосредственно ни за Линкольна, ни за Дугласа избиратели не голосовали. Они выбирали депутатов Законодательного собрания, и только эти депутаты через три месяца — на первой сессии, открывшейся 5 января 1859 года, голосовали за сенатора. Исход выборов 5 января зависел от числа мест, полученных республиканцами и демократами 2 ноября.

И тут злую шутку с Линкольном сыграл прогресс, чья неуклонная поступь привела к тому, что промышленный север штата заселялся намного интенсивнее, чем фермерский юг. В результате со времени последнего определения пропорции представителей графств в Законодательном собрании южные графства стали населены меньше, но выставляли депутатов больше, чем северные. Вот почему, хотя Республиканская партия и Линкольн получили более 190 тысяч избирателей против 166 тысяч за Демократическую партию и Дугласа, подсчет по графствам оказался в пользу демократов. В итоге 40 депутатов-демократов представляли около шестисот тысяч населения, а 33 депутата-республиканца — около семисот тысяч {311} 311 См.: Burlingame M . Op. cit. Vol. 1. P. 546–547. .

Можно было ещё помахать кулаками после драки — например, обвинить руководство Центральной Иллинойсской железной дороги в доставке к важнейшим избирательным участкам не имеющих права голоса «гастарбайтеров», чернорабочих-ирландцев из Филадельфии, Нью-Йорка и Сент-Луиса. Припомнить сенатору Джону Криттендену, обладающему влиянием на многих бывших вигов, что он наотрез отказался помогать «чёрным республиканцам» и объявил, что поддерживает Дугласа. Попенять влиятельнейшему газетчику Хорасу Грили, что он слишком рьяно агитировал за Дугласа как за пострадавшего от президента Бьюкенена союзника республиканцев и расположил к нему определённое число будущих выборщиков…

От неудачного исхода выборов Линкольн не мог не испытать очередного тяжёлого приступа меланхолии. В вечер, когда поражение стало очевидным, он долго сидел в своей юридической конторе «мрачный, как полночь», и сетовал, почему же его всегда выдвигают туда, где кому-то суждено быть побитым и принесённым в жертву во имя партии и общего блага. Он вздыхал: «Думаю, меня бросят все, кроме Билли [Херндона]». А когда несостоявшийся сенатор отправился домой по мокрому от дождя и изрытому свиньями тротуару, он чуть не упал в лужу. Одна нога вдруг поскользнулась, подбила другую, и Авраам только чудом, извернувшись, удержал равновесие. Тут он сказал себе: «Поскользнуться — не значит упасть» — и понял, что вместе с этой фразой излечился от приступа меланхолии {312} 312 См.: Inside Lincoln’s White House: The Complete Civil War Diary of John Hay / Ed. by M. Burlingame, J. Ettlinger. Carbondale; Edwardsville, 1997. P. 244. . Да, так и есть, поскользнуться — не значит упасть!

Густой снегопад начался в Спрингфилде вечером 5 январи 1859 года и шёл, не переставая, 40 часов. Словно плотный белый занавес опускался над всеми прошлыми неуспехами Авраама, словно чистый лист открывался в летописи его жизни после пятидесятилетия. Ещё днём заезжий репортёр из Огайо бранил бесснежную иллинойсскую зиму: «Вы только посмотрите на эту мрачную, удручающую, неописуемую и опасную для жизни пучину грязи! Болота Арканзаса по сравнению с ней — образец привлекательности!» {313} 313 Цит. по: Ecelbarger G . The Great Comeback: How Abraham Lincoln Beat the Odds to Win the 1860 Republican Nomination. New York, 2008. P. 11. Настроение Линкольна было под стать этой «мрачной пучине»: именно 5 января Генеральная ассамблея штата в очередной раз избрала Стивена Дугласа сенатором США. Когда коллега-республиканец принёс ожидаемую плохую новость в контору «Линкольн и Херндон», Авраам был один; он сидел посреди офиса за Т-образным столом и что-то писал. Из короткого диалога гостю стало понятно, что знаменитый адвокат не оставил надежд стать знаменитым политиком:

— Демократы устроили большой шум по поводу своей победы…

— Что ж, Дугласу хорошо удался этот конкретный трюк, но игра ещё не кончена {314} 314 Lincoln Among His Friends: A Sheaf of Intimate Memories. Caldwell, 1942. P. 134. .

Неудача была запланированной, ожидаемой после ноябрьских выборов. Линкольн научился отгонять привязчивую меланхолию. Он не раз отвечал на расспросы заготовленной шуткой: «Как я себя чувствую? Как тот подросток из Кентукки, который бежал на свидание с девушкой и сильно ушиб большой палец ноги. Ему слишком больно, чтобы смеяться, и он слишком взрослый, чтобы плакать». Если же его расспрашивали всерьёз, он говорил, что для него важнее всего приобретённый неоценимый опыт. В одном из писем Линкольн признавался: «Я рад, что участвовал в этой гонке, ибо получил ни с чем не сравнимую возможность разобраться в самом главном вопросе эпохи. И пусть я буду забыт, пусть пропаду из виду — я верю, что высказал несколько важных замечаний, которые будут помогать борьбе за права и свободы людей, даже когда меня не станет». В другом письме звучало оптимистическое: «Борьба должна продолжаться. Дело гражданских прав и свобод не может быть оставлено ни после одного поражения, ни после сотни». В третьем: «Проиграли? — Что ж, следующий раз будем лучше готовиться» {315} 315 The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 3. P. 339, 331. . А потом наступил вечер 5 января, затихли салюты и фейерверки ликующих демократов и начался снегопад…

На следующий день по схваченным неожиданно сильным морозом колеям и колдобинам улиц шли в Капитолий друзья и коллеги Линкольна по Республиканской партии. Дюжина единомышленников собралась на первом этаже, в библиотеке, чтобы определиться со стратегией на будущий год, — год, предшествующий президентским выборам. Все сошлись во мнении: неудачи минувшего 1858-го — только повод усилить работу по сплочению партии и чётко сформулировать основные принципы её программы.

Потом речь зашла о возможных кандидатах в президенты, Линкольн долго отмалчивался, выслушивая обсуждение сильных и слабых сторон претендентов. Его имя не упоминали (только вчера он второй раз проиграл сенатскую гонку), хотя кое-какие местные газеты ещё осенью выходили с шапками «Линкольна в президенты!», да и один из участников собрания, Джесси Фелл, пару месяцев назад уверял Линкольна, что из него вышел бы сильный кандидат на высшую должность. Через некоторое время Авраам сам вступил в разговор: «Почему бы вам не выдвинуть меня? Я могу выиграть партийную номинацию, могу выиграть выборы и… могу руководить правительством». Судья Дэвис вспоминал: «Мы все посмотрели на него и увидели, что он не шутит». Тогда кто-то поддержал предложение: «Давайте выдвинем Авраама Линкольна в президенты». Потом разговор перешёл на возможность сделать Линкольна вице-президентом, и хотя какого-то общего решения принято не было, сама идея выдвижения закрепилась в кругу влиятельных республиканцев. В конце встречи Авраам поблагодарил товарищей: «Как я рад, что мы поговорили об этом; насколько лучше я себя чувствую!» {316} 316 См.: Ecelbarger G . Op. cit. P. 15.