Дмитрий Олейников - Авраам Линкольн

Радость республиканцев была недолгой: почти сразу после выборов по престижу партии был нанесён сильнейший удар. 17 октября по стране разнеслась весть о нападении отряда аболиционистов (22 человека, в том числе пятеро чернокожих) на федеральный арсенал в городке Харперс-Ферри, штат Вирджиния. Командир отряда, один из активных участников «кровопускания в Канзасе» Джон Браун, надеялся таким образом поднять восстание рабов, которые, как он думал, начнут массово стекаться к нему со всех сторон. Результат оказался плачевным: погибли невинные люди (первой жертвой пал негр-носильщик на станции); боевиков Брауна, прикрывшихся заложниками, частично перебили, частично загнали в пожарное депо, которое вскоре взяли штурмом прибывшие солдаты морской пехоты под командованием полковника Роберта Ли. Никакого восстания рабов не случилось. Выжившие бойцы Брауна и он сам, раненый, предстали перед судом.

Радикалы на Севере считали Джона Брауна мучеником великой идеи, благодаря которому «виселица станет таким же священным символом, как крест». Рабовладельцы Юга видели в нём посланца «чёрных республиканцев», составивших заговор с целью искоренения «южной цивилизации» с её «самобытным институтом» — так «политкорректно» было принято на знать рабство. Пока шёл судебный процесс (в вину Брауну вменялись заговор, вооружённый мятеж и убийства), пока Браун ждал исполнения приговора — «повешения за шею до наступления смерти», трещина между Севером и Югом становилась всё заметнее. Усиливалась агитация северных аболиционистов, указывающих на Джона Брауна как на пример деятельного следования высоким принципам («Когда он жил, то делал жизнь прекрасной, / А умирая, смерть обожествил», — отозвалась писательница-аболиционистка Луиза Мэй Олкотт). Южане со страхом ждали новых, ещё более страшных нападений вследствие аболиционистской агитации и пропаганды. В Вашингтоне конгрессмены-южане обвинили во всём конгрессменов-республиканцев, лидеров партии и — возможно по случайности — самых вероятных кандидатов в президенты (Линкольн в их число не попал). Сенатор от штата Миссисипи Джефферсон Дэвис заявлял с высокой трибуны, что раз уж Союз штатов не может защитить Юг и его «собственность», настала пора этот союз разорвать и самим позаботиться о собственной безопасности, «даже если это ввергнет нас в море крови» {328} 328 Цит. по: Horwitz T . Midnight Rising: John Brown and the Raid that Sparked the Civil War. New York, 2011. P. 261. .

Дуглас и демократы не преминули включиться в травлю республиканцев, объявив, что события в Харперс-Ферри — «естественное» и «логическое» последствие учения и агитации их соперников. Одна из демократических газет Огайо прямо утверждала, что виноват не сумасшедший старик Браун — он лишь орудие, — а та партия, что убедила его поднять оружие ради претворения в жизнь своих политических схем. В этой партии и надо искать тех, кто должен отвечать перед страной за страшные события в Вирджинии. Республиканцы изо всех сил стремились отмежеваться от Джона Брауна (на вопрос: «К какой партии принадлежите?» — тот ответил: «К партии Господа нашего»), утверждали, что он лишь фанатик-одиночка, которого никто не толкал на нападение [28] Непричастность никаких партий к событиям в Харперс-Ферри подтвердило специальное расследование сенатской комиссии, большинство в которой составляли демократы. , что партия всегда проповедовала невмешательство в дела рабовладельцев на территории южных штатов. Один темпераментный редактор чикагской газеты писал Линкольну: «Какой чертовски страшный удар по моральному авторитету Республиканской партии нанесло фиаско Брауна! Старый идиот! Чем быстрее его повесят, чем быстрее от него избавятся, тем лучше».

Информационную войну выиграли противники республиканцев. Как заметил историк Стивен Оутс, южане пришли к выводу, что «чёрные республиканцы» запланировали повсеместные восстания рабов, чтобы затопить Юг кровью и потом задавить махиной («Джаггернаутом» [29] Juggernaut — слепая непреодолимая сила ( англ .). ) Севера. С того времени «Республиканская партия и Джон Браун сжимали сознание южан единым стальным кольцом» {329} 329 Oates S. B . With Malice toward None: The Life of Abraham Lincoln. New York, 1977. P. 167. . Возможного президента республиканца выставляли на Юге как грядущего Джона Брауна федерального масштаба, получившего ещё и командование армией и флотом.

В день, когда террорист-мученик отправился к месту казни (сидя на собственном гробу и озирая голубые силуэты гор: «Какая прекрасная страна!»), Авраам Линкольн выступал в кругу республиканцев будущего штата Канзас. После нескольких лет «гражданской войны в миниатюре» здесь, несмотря на противодействие президентской администрации, взяли верх фрисойлеры. В их кругу Линкольн не мог не затронуть злободневной темы, взволновавшей всю страну. Он считал «дело при Харперс-Ферри» ошибкой по двум причинам: во-первых, оно было противозаконно; во-вторых, оказалось совершенно бесполезным для искоренения великого зла рабовладения. Да, Джон Браун показал пример редкого мужества и самопожертвования, но он совершил государственную измену. Ничто не может оправдать его действий: против рабства нужно бороться на избирательных участках. Север не может оспаривать приговор Брауну, ибо оппозиция рабству не может служить оправданием насилия, кровопролития и мятежа, а ощущение собственной правоты не может избавить от наказания. Тем не менее апологеты рабовладения должны извлечь из случившегося урок: если они после выбора республиканского президента попытаются нарушить закон, совершить государственную измену и разрушить Союз штатов, «нашим долгом будет поступить с ними так же, как они поступили с Джоном Брауном» {330} 330 См.: The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 3. P. 496, 502. .

Очевидцы вспоминали, что разговор с Линкольном зимним вечером в Ливенворсе так захватил собравшихся, что никто не подумал расходиться даже после того, как кончились дрова для согревавшей комнату печки {331} 331 См.: Ecelbarger G. Op. cit. P. 104. …

Время неожиданно уплотнилось настолько, что Линкольн стал отказываться от части адвокатской практики, от перспективных клиентов [30] Например, 9 июня Линкольн предложил своему клиенту передать дело какому-нибудь адвокату из Чикаго, потому что сам он «не сможет уделить достаточно внимания»; 21-го числа ещё один клиент получил предложение «передать дело тому, кому он сам укажет» и вместе с ним отказ от платы даже «за те трудности, которые уже пришлось претерпеть» (Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 3. P. 384, 387). , от некогда тщательно разработанных просветительских лекций «Об открытиях и изобретениях», от приглашения Спида погостить в Кентукки. Он отклонял даже некоторые предложения выступить на политические темы. Но было одно, отказаться от которого он не мог. Телеграмма из Нью-Йорка, дожидавшаяся его дома на вершине внушительной стопки накопившейся за время поездок корреспонденции, свидетельствовала о признании со стороны поднаторевшего в политических делах Северо-Востока: «Ув. А. Линкольн. Не согласились бы Вы выступить в церкви мистера Бичера (Бруклин) примерно 29 ноября? Тема на Ваше усмотрение. Гонорар 200 долларов» {332} 332 Цит. по: Ibid. P. 107. .