Виктория Мочалова - Лытдыбр [Дневники, диалоги, проза]

При этом очевидно, что повышенное внимание прессы и публики к этому скандалу объясняется исключительно участием Владимира Путина в декабрьском концерте. Если бы Blueberry Hill на том концерте спел Эдуард Хиль, а пальцами в рояль потыкал, скажем, Алексей Кудрин, никому бы не пришло в голову интересоваться – ни сегодня, ни через год, – какую пользу эти упражнения принесли детям с онкозаболеваниями в онкоцентре Блохина, ДГБ № 1 и 31-й больнице. Никто не задался бы этим вопросом ввиду его явной риторичности. Мы уже давно привыкли к этой странной практике, когда под вывеской благотворительности бурлит мутная и непрозрачная коммерция, бесследно исчезают миллиарды рублей из бюджетов “Транснефти”, а статусом некоммерческих организаций прикрываются таможенные брокеры и строители элитного жилья. Белокаменная столица много лет увешана билбордами бесчисленных благотворительных фондов и организаций, о которых только то и известно, что они научились расставлять по городу рекламные щиты со своими логотипами. В центре Москвы можно видеть хорошо охраняемые особняки, с кучей “кайеннов” и “гелендвагенов” на парковке, без шума прихватизированные авторитетными бизнесменами под вывеской некоммерческих, детских, благотворительных фондов. Иногда мне кажется, что основной целью действующего закона “О некоммерческих организациях” является именно легализация серых схем по оформлению имущества и уводу денежных средств. Если же вдруг попадаются среди двухсот с лишним тысяч зарегистрированных в России НКО такие организации, как “Линия жизни”, Российский фонд помощи, “Детские сердца”, фонд “Вера”, “Подари жизнь” или “Помоги. Орг”, которые не имеют на балансе ни особняков, ни “гелендвагенов”, не увешивают Москву билбордами и не катают Шэрон Стоун по Барвихе, а просто помогают больницам и детдомам, то это скорее какое-то недоразумение, малозаметное на фоне концертов в Ледовом дворце. В масштабах государства реальная благотворительность – явление настолько маргинальное, что наш законодатель не предусмотрел даже налоговой льготы для жертвователей, вроде американской 501c3 [189]. Для прихватизации особняков, махинаций с “социальной” наружкой и вывода миллиардов из бюджета “Транснефти” такая льгота совершенно без надобности. А если и есть в России какие-нибудь ботаники, которые тупо жертвуют свои личные средства на медицину и социалку, то федеральный закон принимался явно не про них и не для них…

Мне кажется, эта проблема с потёмкинской благотворительностью в масштабах государства – много серьёзней нынешнего медиаскандала вокруг путинских вокальных упражнений. Понятно, что прессе гораздо интересней пообсуждать, как ушлые дельцы из виртуального фонда “Федерация” подставили альфа-самца № 1, чем писать о реальных проблемах детской онкологии или особенностях закона об НКО. И пресса в этом нисколько не виновата: она пишет о том, о чём интересно узнать её читателю.

Но когда-то же должен закончиться этот общественно-медийный ступор. И мне кажется, пора уже перейти от обсуждения ошибки Путина к серьёзному разговору о проблемах некоммерческого сектора в России. Почему у нас бутафорская благотворительность стабильно теснит реальную. Почему с родителей тяжелобольных детей налоговая требует НДФЛ от полной стоимости пожертвованных им лекарств. Почему во всех цивилизованных странах государство помогает гражданам регистрировать НКО, а в России – создаёт изуверские препятствия. Почему госкомпаниям и ОАО разрешается засекречивать сведения о тратах на благотворительность. Почему ни к жертвователям, ни к получателям помощи от госкорпораций не существует никаких внятных требований на тему отчётности и прозрачности трат. Почему из любых средств, пожертвованных через SMS, более 60 % стабильно кладут в карман операторы связи. Где, наконец, налоговая льгота.

На все эти вопросы действительно хотелось бы обратить внимание, раз уж мы занялись проблемами бутафорской благотворительности. Потому что это действительно и важно, и актуально, и серьёзно. А про виртуальный фонд “Федерация” и кто там с кем в школе учился – простите, неинтересно. И даже уже не смешно.

Дорогие читатели, я очень редко обращаюсь к вам за помощью. Но сегодня она мне реально нужна. 16 дней назад ко мне обратились друзья из группы “АукцЫон” – рассказать о несчастье, постигшем их помощницу, 31-летнюю москвичку Машу Дееву.

В Онкоцентре им. Блохина в начале года ей был поставлен диагноз: рак щитовидки. Диагноз был ошибочный (на современную диагностику никто из докторов не решился), но достаточный для вынесения смертного приговора. Не из-за собственно опухоли, а из-за её неудачного расположения. Новообразование в области горла – помеха и пищеварению, и дыханию. То есть с одной стороны кахексия (истощение организма без пищи), с другой – рано или поздно, дыхательная недостаточность. Зачем ещё обследовать и лечить, когда и так умрёт.

С Каширки Машу перевели в Первую градскую, где её тоже не готовы были ни толком обследовать, ни лечить. Просто выделили койку, где ей предписывалось лежать и ждать смерти. Либо от истощения, либо от удушья.

В этот момент подключились Машины друзья – в первую очередь, те музыканты и коллективы, концерты которых она в Москве организовывала (“АукцЫон”, “Opus Posth”, хор “Сирин”, Александр Маноцков, фестиваль “Мамакабо”). Они собрали деньги и оплатили медицинскую транспортировку Маши в Израиль. В клинике “Ассута” ей, наконец проведя надлежащее обследование, поставили правильный диагноз (плоскоклеточный рак пищевода) и назначили схему лечения, дающую от 80 до 90 % вероятности не только выживания, но и выздоровления (ремиссии). Но “Ассута” – частная клиника, и её услуги для не застрахованных пациентов стоят чудовищных денег. Машин курс был оценён в $175.000. Путём переговоров удалось уломать их финансовую службу на оплату лечения в рассрочку и в кредит. Маша начала получать назначенный врачами курс радиотерапии. При этом из-за кахексии (на момент госпитализации Маша весила 32 кг), пареза гортани и других осложений врачам пришлось поместить её в реанимацию и погрузить в искусственную кому. В которой она сейчас и находится.

Когда Машины друзья 16 дней назад пришли ко мне с просьбой о помощи, я был уверен (по десятилетнему опыту “Помоги. Орг”), что денежный вопрос – самая простая из всех медицинских проблем, какие только бывают. Главное – обойтись без партизанщины. Не собирать деньги на частные счета разных физлиц. Потому что, во-первых, это неправильно. По деньгам, собранным на частные счета, в общем случае невозможно получить нормальный человеческий отчёт ни о сборе, ни о расходовании. Во-вторых, в данном конкретном случае это совершенно нереально. Никакой счёт физлица, будь то в банке или в платёжной системе, такого притока средств не выдержит, его тупо заблокируют после первых 10 тысяч долларов и передадут ведомствам финансового мониторинга, которые могут взять и год, и два на проверку законности переводов (вся суть “проверки” состоит в том, что скучающий налоговый клерк, ковыряя в носу, придумывает, каких бы новых бумажек потребовать от владельца счёта – а получив эти бумажки, подшивает их в папку с отчётностью, не читая, и через месяц требует новых). До иностранной клиники таким путём деньги не дойдут никогда. Нужен благотворительный фонд, который имеет опыт и привлечения рублёвых средств, и их перевода на счёт зарубежных клиник по выставленным счетам за лечение.