Виктория Мочалова - Лытдыбр [Дневники, диалоги, проза]

Аудиторию любого медийного канала можно оценивать не только по количеству, но и по качеству. Причём два этих параметра связаны железобетонной обратной зависимостью – не в моём конкретном ЖЖ, а вообще среди населения планеты Земля. Какое бы положительное человеческое свойство мы ни взяли – ум, красоту, богатство, талант, успех, даже здоровье, – средний его уровень падает прямо пропорционально росту выборки. Возьмите любой другой параметр – образование, имущественное положение, социальный статус, – при росте аудитории средний уровень по этим показателям будет неуклонно понижаться. Причём при росте аудитории в разы он будет снижаться в те же самые разы, а при росте на порядок – соответственно, упадёт на порядок.

Тексты про благотворительность и изобразительное искусство я пишу не для массовой аудитории, а для качественной. Соответственно, и эффект их измеряется не в хитах или комментах. Результатом моих постов про благотворительность стали по меньшей мере полмиллиарда собранных рублей. Это очень конкретный практический результат, который важней любых комментариев, ретвитов и лайков.

С постами про искусство – в точности такая же история. В каждом самолёте в Италию / из Италии я встречаю людей, которые содержание моих постов с тегами “Венеция”, “Бергамо” и “живопись” помнят много лучше меня самого. Одних этих откликов мне было бы достаточно, чтобы понимать, что эти посты я пишу не зря.

Самый интересный – лично для меня – вопрос в медийном строительстве всегда был связан с поиском баланса между численностью читателей и их интеллектуальным уровнем. Наравне с задачей привлечения качественной аудитории мне всегда казалось важным ограничивать её разбодяживание случайной публикой. Не из каких-то снобистских соображений, а из практических: залётный читатель, кликнувший на глупый тизер, портит картину в Google Analytics: снижается и глубина просмотров, и среднее время, проведённое посетителем на сайте, и частота повторных заходов.

Конечно, “качество аудитории” – понятие достаточно эфемерное и растяжимое. Но когда занимаешься вопросом вплотную и в прикладной плоскости, выясняется, что по этому поводу можно построить внятные и работающие математические модели. Впрочем, я не математик, а сугубый практик. И моё личное, строго субъективное ощущение состоит в том, что на сегодняшний день “качественная аудитория” в российском интернете составляет около 25 миллионов человек. При общей численности российских пользователей в 85 миллионов (TNS, апрель 2016), и 66,5 миллионах, ежедневно заходящих в Сеть (РАЭК). Эту свою оценку я никому не навязываю, просто делюсь наблюдением.

Любой опыт в значительной мере состоит из ошибок, из недоказанных и не подтвердившихся гипотез, и мой в данном случае не исключение. Но я не сильно переживаю из-за совершённых ошибок, потому что они сформировали некий опыт, который впоследствии был применён с успехом.

Мне не приходилось сталкиваться с разочарованиями на почве благотворительности, потому что изначально я не был очарован. Я понимаю, что существуют некоторые проблемы в государстве и существует способ неравнодушным людям помочь в решении этих проблем, объединив усилия. Вот это понимание ни капли не меняется за те 18 лет, что я занимаюсь благотворительностью в интернете, ничего нового я для себя здесь не открыл.

Мысль о том, что всем помочь невозможно, меня не тревожит, потому что это просто эмоциональный повод опустить руки и на всё забить, а такой задачи не стоит. Да, всем помочь невозможно, но проблемы надо решать в порядке поступления. Если есть сегодня кто-то один, кому я могу помочь, я лучше сосредоточусь на этом одном, чем буду ломать себе голову по поводу всех остальных, кому я помочь не смог, не успел или не хватило ресурсов.

В моём представлении благотворительность – это разновидность общественной деятельности, которая не отменяет профессиональных занятий человека, не отменяет его хобби, не отменяет зарабатывания на жизнь. Просто разные люди в разное время могут вдруг подумать, что в сфере благотворительности они могут принести какую-то пользу, и начинают этим заниматься, не переставая при этом быть программистами, журналистами, финансистами или кем угодно.

На моей памяти смерти Доктору Лизе желали самые разные люди. “Патриоты России” – за то, что она украинка, и муж у неё американец. Ольгинские боты – за связь со “Справедливой Россией”. “Патриоты Украины” – за то, что помогала детям в ДНР/ЛНР. “Патриоты ДНР/ЛНР” – за то, что передавала сирот на украинскую сторону…

Московские хипстеры писали на неё доносы Собянину за то, что её бомжатник на Пятницкой улице снижает гламурность их парадного подъезда. Хипстеры были близки к Даше Жуковой, так что Собянин вникал в их горе, обещал выделить Доктору Лизе другое помещение. Но всегда оказывалось, что это другое помещение принадлежит городу лишь на бумаге. А фактически им уже 20 лет распоряжается на правах самозахвата какой-нибудь единоросс, и он там уже разместил 300 таджиков. Отстегнул управе, отстегнул префекту, короче, не судьба “Справедливой помощи” там квартировать, даже с собянинским ордером. Покуда Елизавета Петровна была жива, Собянин пожимал плечами и лез рисовать новый ордер.

Эти проблемы у единороссов теперь закончились.

Доктора Лизы больше нет.

Сегодня утром она погибла в авиакатастрофе.

Везла лекарства в университетскую клинику в Латакии. Не довезла.

На подвал скоро найдутся новые претенденты.

Лизиным подопечным, россиянам без определённого места жительства, давно пора было освободить место для хозяев жизни.

Елизавета Петровна, спасибо тебе за всё.

Мир был лучше, пока ты в нём была.

Он стал хуже, но нам в нём жить.

Мы помним тебя, Доктор Лиза.

Увидимся, поговорим.

Доктора Лизу похоронили вчера в Москве на Новодевичьем кладбище.

На похоронах было столько упырей, что я даже порадовался невозможности там оказаться, рядом со всей этой клептократической нечистью, спешащей примазаться к святости. Нечистью, которая при Лизиной жизни нихуя не сделала, чтобы помочь её подопечным, но после её смерти выстроилась в очередь целовать триколор, положенный поверх её гроба. А завтра эти упыри снова пойдут принимать людоедские законы, лишающие Лизиных подопечных права на жизнь, кров и пищу. Видеть эту подлую гопоту на Лизиных похоронах мне было стыдно и неприятно. Но Елизавета Петровна их на свои похороны не звала. Они потому и пришли её хоронить, что при жизни она бы с ними даже фотографироваться не стала.