Михаил Колесников - Все ураганы в лицо

Фрунзе с негодованием отмечал, что журналы занялись пропагандой антимарксистских взглядов. И самое страшное заключалось в том, что подобные взгляды протаскивали спецы, которых трудно было заподозрить во враждебности к Советской власти. Просто антимарксистские взгляды составляли вторую натуру таких спецов. По вопросу о принципах организации армии они преподносили теологию Богданова, по вопросу о методах военной науки городили идеалистическую чепуху. Они усердно доказывали, что война вечна, есть и будет, законы психологии толпы вечны и одинаковы для всех времен и общественных строев; все методы и способы войны старались вывести из свойств человека вообще, вне времени, вне классов.

— Посмотрите, — говорил Гусев Михаилу Васильевичу. — Читаю журналы и прямо-таки выхожу из себя! Все собрали: веками накопившийся хлам софистики, схоластики, доктринерства, метафизики, идеализма, всегда пускавшийся в ход против марксизма. А Троцкий делает вид, что все в порядке вещей. Тут попахивает прямым вредительством, идеологической диверсией.

— Я давно это заметил. Вот почитайте, что пишет петроградское «Военное обозрение»: «Мы не должны стремиться насильственно создать систематизацию особенностей военного искусства в условиях классовой борьбы на базе теории революционного марксизма… Военное искусство едино, интернационально». Сразу узнаю демагогию Троцкого. Как чуть что — кричит об интернационализме, дабы замаскировать свою мелкобуржуазную натуру. Суть его «интернационализма» я понял хорошо, это не тот интернационализм, который объединяет трудящихся всех стран, а тот, который объединяет мелкобуржуазную стихию внутри страны и вовне. Его интернационализм идет не от Третьего, а от Второго Интернационала. Пора дать по мозгам всем теоретикам от антимарксизма.

— Вы правы. Я твердо уверен, что за борьбой между старыми спецами и краскомами по вопросу о марксизме скрываются определенные политические, то есть классовые, тенденции. В этом для марксиста-ленинца ни на минуту не может быть сомнения. Троцкого нужно убрать из армии, пока не поздно! Я, во всяком случае, приложу к этому все силы…

— Иногда я удивляюсь его расторопности, — задумчиво произнес Фрунзе. — Он успевает пакостить всем и всюду. Не хотел бы сидеть с таким человеком в одном учреждении…

Он вспомнил прошлогоднюю сцену в кабинете Ленина. То было время, когда Троцкий и его сторонники навязали партии дискуссию о профсоюзах: они требовали огосударствления профсоюзов, перенесения в них военного метода. Таким путем они рассчитывали поссорить рабочий класс с партией. Троцкий выдвинул своеобразную концепцию, согласно которой в основе общественного прогресса лежит леность человека, его неспособность к творческому труду. И не стеснялся вслух заявлять вот такое: «По общему правилу человек стремится уклониться от труда. Можно сказать, что человек есть довольно ленивое животное, и на этом качестве, в сущности, основан человеческий прогресс. Задача общественной организации состоит в том, чтобы леность вводить в определенные рамки, чтобы ее дисциплинировать и подстегивать. Если убрать кнут — ленивое человечество погибнет от голода». А отсюда: «Пулеметные методы будут самыми лучшими для разрешения хозяйственных задач». Но поскольку принудительный труд непроизводителен, то «ставьте на социализме крест». Профсоюзы должны стать «проводниками революционной репрессии», кнутом.

В самые трудные месяцы (все тот же двадцать первый!) Михаилу Васильевичу пришлось разъезжать по предприятиям Украины, разоблачать «филистеров от революционаризма». У рабочего класса Украины троцкисты поддержки не нашли.

Ильич, рассерженный, хмурый, шагал по кабинету и клеймил Троцкого, который тоже ходил по кабинету. Ленин наступал, Троцкий пятился до тех пор, пока не был загнан в угол.

О чем говорил тогда Ильич? О руководстве массами. Для успешного руководства весьма важно правильное понимание соотношения между двумя факторами: объективным и субъективным, поскольку элемент руководства относится к сфере субъективного фактора. Руководство деятельностью масс требует глубокого осмысливания и всестороннего учета объективных условий и тенденций общественного развития. Субъективный фактор нельзя сводить к субъективизму.

— Марксизм отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс, а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными классами, — говорил Ильич.

И, совсем загнав в угол Троцкого, продолжал:

— Один из главных, если не главный недостаток (или преступление против рабочего класса) как народников и ликвидаторов, так и разных интеллигентских группок, «впередовцев», плехановцев, троцкистов, есть их субъективизм… Кому «скучна», «неинтересна», «непонятна» работа по созданию социалистической экономики, кто не желает или не умеет подумать над своеобразием данного этапа борьбы — того лучше «освободить от работы»… чтобы он не мог принести вреда…

«Освободить от работы»… Да, пожалуй, этот акт был бы самым благоприятным для армии. Но Троцкий держится. И пакостит у всех на глазах. Той же армии. Его нужно разбить идейно, показать зыбкость и вредность его позиций в военном вопросе.

Да, не хотел бы Фрунзе работать бок о бок с этим фарисеем… Не хотел бы! Разумеется, личные обиды в счет не идут. А они есть, есть. Теперь-то Михаил Васильевич знал многое: как Троцкий противился его назначению командующим Четвертой армией и сколько сил пришлось приложить Ильичу, чтобы настоять на своем, как Троцкий хотел запретить операцию по взятию Бухары, ссылаясь на то, что Фрунзе-де авантюрист и безграмотный в военном отношении человек. Заместитель председателя ВЧК Яков Петерс рассказывал Михаилу Васильевичу, как Троцкий потребовал обыскать поезд Фрунзе якобы для того, чтобы изъять у команды золото, награбленное в Бухаре. Но что значат личные обиды в сравнении с тем огромным делом в перестройке армии, которое может загубить Троцкий?!

Михаил Васильевич созвал совещание командного состава войск Украины и Крыма. В любых вопросах — практических и теоретических — он всегда опирался на массы, и теперь, перед XI съездом партии, необходимо было выяснить точку зрения армейских масс, опереться на них. Основной бой Троцкому Фрунзе, Ворошилов и Гусев решили дать на партийном съезде.

Вот оно, только что расправившее крылья молодое поколение военных работников, выдвинувшихся за время революционных битв из народных низов! Это с ними он прошел через все бои, они были творцами новых методов и способов боевых действий. Не дожидаясь директив сверху, они учились воевать друг у друга. Для них операции по овладению Северной Таврией и Крымом значат больше операций битого Мольтке-младшего, на которого любят ссылаться спецы, как на пример отточенности стратегической и оперативной мысли. Пролетарская стратегия оказалась выше «стратегии торгашей». И этот факт никому не удастся умалить…