Валентина Сергеева - Князь Димитрий Донской – надежда народа русского

Ордынские ханы не оставили попыток поссорить князей. Со времён жестокого Батыя, который огнём и мечом прошёл по русской земле, они знали: пока князья между собой враждуют – Русь слаба.

Минул год – новый хан, Азиз, опять дал суздальскому князю ярлык на великое княжение. Езжай, мол, во Владимир, выгони оттуда Дмитрия. Но суздалец устоял перед соблазном. Он ответил Азизу: «От владимирского княжения отступаюсь, отдаю престол великому князю Дмитрию Ивановичу».

В ту пору «великому князю» ещё и пятнадцати лет не исполнилось!

Помирились князья. Ещё год прошёл – и выдал суздальский князь за Дмитрия свою дочь, Евдокию, в знак дружбы и вечного союза.

В старину часто так бывало – жених с невестой до свадьбы друг друга в глаза не видели. Ведь «невеста» и значит неизвестная, неведомая. Только за столом, после венчания, снимали с девицы платок, закрывавший лицо. Невесту выбирали старшие – обдуманно, с оглядкой. Самому жениху такой выбор не доверяли. Старались, конечно, найти красивую, смышлёную, хозяйственную. Конечно, иной раз можно было и ошибиться: ведь родители своих дочек нахваливали, порой скрывали изъяны. А потому трудно было угадать, что ждёт юношу после свадьбы. Красивая досталась ему жена или некрасивая, умная или глупая, добрая или злая – всё выяснялось потом. Какое молодым предстояло супружество, знал один Бог.

Дмитрий Иванович свою невесту тоже до свадьбы не видел ни разу. Знал только, что она скромна и добродетельна. Была она моложе Дмитрия – всего тринадцать лет! Юноша тревожился: вся жизнь впереди, придутся ли они по нраву друг другу? Одно его успокаивало: взять в супруги Евдокию посоветовал ему человек воистину святой жизни – мудрый Сергий Радонежский.

Радостно было митрополиту венчать такую чету, радостно было и остальным, что князь женится. И день стоял в самый раз – ясный, солнечный. В церкви Дмитрий видел только руку незнакомой девушки под покрывалом. Но вот повели молодых вокруг аналоя – брак совершился.

И боязно было Евдокии, и радостно. В княжеском тереме, в трапезной палате сняли с неё белый платок, и юный князь впервые увидел лицо жены – полудетское, робкое и в то же время счастливое.

В невесёлый день приехали молодые в Москву. Снова пришёл в город смертельный мор, как несколько лет назад. Плакали люди, потерявшие родных и друзей. Сотнями умирали заболевшие. Стряслась ещё и новая беда: в церкви Всех Святых упала лампадка на пол, и начался страшный пожар. Сильным ветром пылающие головни разносило по улицам. Деревянные дома горели, как солома. Два часа бушевал в Москве огонь. Даже московский кремль превратился в почернелые развалины. Дмитрий с супругой едва спаслись за рекой.

Страшно! «Не испугается ли Евдокия? – думал в те часы Дмитрий. – Не запросится ли обратно во Владимир, в тихий терем, к вышиванью и книгам? Да и я хорошо ли поступил? Не на праздник привёз молодую жену, а на пепелище…»

Евдокия не испугалась. Девочка-княгиня показала себя верной помощницей мужу. Не боясь заразы, уповая лишь на Бога, ездила она по разорённым улицам, раздавала голодным еду, подбирала детей, оставшихся без родителей, творила милостыню, чтоб погорельцам было на что выстроить новые дома. Княгиня даже продала свои украшения, когда денег стало не хватать. Ни больных, ни мёртвых она не сторонилась.

В те дни Дмитрий узнал душу своей молодой жены и ещё сильнее полюбил Евдокию. Казалось князю, что у них единая душа и одна у обоих жизнь. Понял он, что не ошибся – и что пойдут они до самой смерти рука об руку, в любви и согласии.

– Не будем больше ждать, когда придут и истребят нас – будем упреждать неприятеля! – говорил князь Дмитрий.

После пожара московский кремль окружили каменными стенами вместо прежних деревянных – чтоб берегли не только от огня, но и от недруга. Москва становилась блистательной столицей. Нелёгкий путь она прошла – от захолустного селенья до сердца могучего княжества, к которому тянулись разъединённые русские земли, ища защиты от врагов.

А ещё в те годы русские князья несколько раз побили на своих землях ордынских мурз-военачальников, которые разоряли их владения. Побили и как будто сами удивились – значит, можно победить ордынцев!

Но набеги всё-таки не прекращались. Каждый хан, который хоть ненадолго занимал престол в Орде, посылал на Русь войско – заново привести к присяге князей, собрать дань или просто пограбить. В 1373 году князь Дмитрий всё лето стоял со своей ратью у реки Оки, ждал нападения. А в 1374 году послы хана прибыли за данью в Нижний Новгород. Городом владел тогда тесть Дмитрия московского, отец княгини Евдокии. Решил он со своими советниками так:

– Захватим старшего посла – мурзу Сары-аку, пусть сидит в крепости, покуда не выкупят! Довольно нам дань платить, пускай теперь ордынцы платят.

Сказано – сделано. Однако Сары-ака сдаваться не захотел, забежал на церковный двор и пустил стрелу в нижегородского епископа Дионисия. Не принесла стрела вреда, задела только мантию. Однако нижегородцы возмутились и перебили всё ордынское посольство.

А ещё через два года оба князя – Дмитрий и его тесть – отправились походом на Волгу, прямо в ордынские владения. У города Булгар они встретили диковинных зверей – двугорбых, со злыми мордами. Это были боевые верблюды, которых русские никогда раньше не видели.

– Эки чудища заморские!

Этих «чудищ» русские кони пугались.

С городских стен стреляли по ратникам из луков и арбалетов. Вдруг раздался такой грохот, что люди в испуге бросились на землю. Это была пушка – «тюфяк», – с такими русские воины тоже прежде дела не имели. Воевода Боброк-Волынский ободрял оробевших бойцов:

– Чего напугались? Они на нас гром пускают, а ты крепче стой! Неужто грома не слыхали? Теперь пойдём все на приступ, им стену против нас не удержать!

И верно – одолев страх, русские ратники единодушно устремились на штурм города. В ближнем бою булгарское войско было разбито, и правитель Булгара, Хасан-хан, запросил мира.

В те годы власть в Орде захватил Мамай, человек хитрый и ловкий. Понял он, что надо ослабить крепнувшую Русь. Как это сделать? Как всегда – рассорить князей, заставить идти войной друг на друга. Вызвал он к себе Михаила Тверского и дал ему ярлык на великое княжение. Тверь издавна с Москвой соперничала. Рассчитывая на помощь ордынцев, Михаил объявил войну Дмитрию.

Митрополит Алексий и князь Дмитрий позвали Михаила Тверского в Москву, обещали рассудить дело полюбовно. Однако Дмитрий Иванович бывал вспыльчив и горяч, не всегда поступал рассудительно. Приехал Михаил на княжий двор, сошёл с коня, а князь в сердцах тут же крикнул: