Валентина Сергеева - Невский. Главная битва

– Слышали мы, что ты князь достойный и храбрый, и владения твои велики, – сказали послы. – Папа отзывается о тебе с уважением. Потому и прислал он к тебе двух кардиналов, искуснейших в спорах, чтобы ты послушал наше учение о законе Божьем.

Долго беседовал князь со своими советниками и наконец решил так:

– Спорить с латинянами не станем. Скинуть иго ордынское они русским князьям не помогут и за Русь заступаться не станут – у них своих забот хватает. Если ударить теперь на Орду, нам же хуже будет. Латиняне, если что, за свои пределы отступят, а нам отступать некуда. В чужие земли прятаться не побежим, да и не ждут нас там. Останемся мы на расправу хану. Он со зла всю русскую землю выжжет, опустошит, не оставит ни старого, ни малого… тогда уж вовеки Русь не поднимется.

Новгородский владыка Спиридон с ним согласился:

– И церковь нашу подчинять латинянам негоже. Хоть и сулят они оставить нам наши обряды, однако помним мы, как губили крестоносцы православных ливов заодно с язычниками, как разорили Юрьев, Изборск, Псков. Сам рассуди, княже! Негоже отрекаться нам от заветов дедовских, от правды, что принёс на Русь пращур твой, святой князь Владимир…

Поднялся Александр Ярославич и сказал решительно:

– Хотят иноземцы ездить в гости – пускай ездят по-прежнему. Зла мы им не сделаем. Но под руку их не пойдём и союза с ними не хотим. Орде кланяемся Божьим попущением, за наши грехи. Смирюсь перед ней – зато разорения на Руси не допущу!

С тем и отправились послы восвояси. Не вышел к ним князь, велел только передать письмо римскому папе. А в том письме говорилось: «О чём вы хотите с нами говорить – от Адама до потопа и далее до царства Константинова, всё то хорошо ведаем, а от вас учения не принимаем».

Нелёгкий был это выбор…

Брат Александра Ярославича, Андрей, с которым вместе когда-то на Чудском озере стояли, Орде покоряться не желал. Женился он на дочери галицкого князя Даниила Романовича, и с ним вместе они решили бороться с ордынцами, гнать их с русской земли. И случилось то, чего Александр как раз и боялся: узнал об этом великий хан и послал на Русь войско под началом царевича Неврюя, чтоб наказать мятежных князей. Полегла в бою под Владимиром почти вся дружина Андрея Ярославича, сам он насилу спасся и бежал в Швецию. Железным гребнем прошли ордынцы по северо-восточной Руси, без числа людей в плен увели. Снова кровь, снова слёзы…

А к Александру явился ордынский посол.

– Ты, князь Искандер, в своём роду старший, – сказал он. – А потому великий хан дарует тебе ярлык на владимирский престол.

…В том же году князь Александр Ярославич вернулся из Орды во Владимир. Стал он великим князем, главой всей Руси, а в Новгороде вместо себя посадил старшего сына, Василия.

После Неврюева нашествия от Владимира почти что одни головешки остались. Александр Ярославич в городе новый кремль построил, церкви возвёл, погорельцам немало денег и хлеба роздал. Стали люди потихоньку на прежнее место возвращаться, новые дома взамен сгоревших строить. Ожил Владимир… Ремесленный люд за работу принялся, как встарь – кузнецы молотками стучат, сапожники обувь шьют, каменщики стены кладут. Крестьяне землю пашут, поля засевают, чтоб зимой без хлеба не остаться. Жаловал князь храмы богатыми дарами и землёй, жертвовал в них книги и утварь, потому что понимал: главное в беде – не отчаяться, веры не утратить. Сегодня поражение, а завтра победа – всё в воле Божьей.

– Не всё оружием побеждать, иногда и смирением, – говорил князь Александр.

Трижды приходилось ему ездить в Орду, платить великую дань, просить ханов не гневаться, не ходить войной на Русь. А хуже всего, что иной раз и своих усмирять приходилось. Прибыли как-то на Русь ордынские переписчики, которым было велено людей на покорённых землях исчислить, чтобы точнее обложить их данью. Переписали они всё княжество Суздальское, и Рязанское, и Муромское, избавили от дани только духовенство, наказав: «Молитесь своему Богу за нас!». Неохотно люди «давали число», говорили, что это знак антихриста – наступают, мол, последние времена. В Новгороде волю великого хана выполнять и вовсе отказались – целый год волновались горожане, гнали прочь ордынских численников. Молодой князь Василий, сын Александра Ярославича, поддержал новгородцев.

Разгневался хан:

– Видно, слишком хорошо живут в Новгороде, до сих пор беды не знали!

И отправил к городу войско, чтобы наказать мятежников, а Александру Ярославичу велел раньше своими силами рассудить новгородцев, принудить их к повиновению. Ну а если не покорятся великому князю, тогда ордынская рать сровняет Новгород с землёй…

Разгневался князь Александр на сына: «Я столько лет тружусь, чтоб тихо на Руси было, чтоб не ходили на наши земли ордынцы с огнём и мечом, а ты новгородцев на мятеж подбиваешь? Тебе бы как князю вразумить их, успокоить, а ты что делаешь! Если не сам это выдумал, если дурных советов послушал – тем более не годишься в князья!» Молодой Василий Александрович с испугу, не дождавшись отца, бежал из Новгорода в Псков. А великий князь новгородцев судил строго – тех, кто беспорядки затеял и молодого князя к тому же склонял, велел казнить. Сам с ордынскими численниками ездил по городу, пока те жителей переписывали – только так и удалось бунта избежать.

Тяжела ты, шапка Мономаха – власть княжеская! Очень тяжела…

В 1262 году Александр Ярославич в четвёртый раз поехал в Орду. Новое несчастье случилось: после переписи наложили ордынцы на Русь такую дань, что всем невмоготу стало. Ходят сборщики по домам, тащат всё, что приглянётся. Заплатишь, что положено – бедняком останешься. А не заплатишь – вовсе разорят, силой отнимут и хлеб, и утварь, последнюю тряпицу из рук вырвут, скот угонят, людей в рабство заберут. В Ростове, в Суздале, в Ярославле не стерпели жители бесчинств, поднялись против сборщиков дани, стали бить ордынцев. Тогда князь Александр отправился к хану – просить, чтоб не посылал он во́йска на Русь. Удалось ему и на сей раз отмолить своих людей от великой беды.

Почти год не был дома Александр Ярославич.

Хорошо на Руси осенью! Леса золотые стоят, в небе птицы тянутся, поутру земля под ногами хрустит от инея. Дышать легко. Едут по дороге всадники – видно, что люди непростые: одеты богато, и воинов много. Между двух коней носилки приделаны, медвежьей шкурой застелены для тепла, сверху по́логом закрыты. Возят так больных или немощных, если человек в седло сесть не может.

Попался по пути мужичок на телеге – ехал в лес за дровами. Увидел всадников, свернул, шапку скинул, а сам не утерпел и спросил: