Паоло Кондо - Тотти. Император Рима

Но поражение в дерби – это всегда кошмар. Такой, как после гола Ди Канио (красивейшего гола, между прочим). Пока я жив, буду помнить, как я бесился. Ди Канио, празднующий гол у Южной трибуны [29] В январе 1989 года Паоло Ди Канио, отличившись в дерби, праздновал гол около Южной трибуны, где традиционно располагаются поклонники «Ромы». В 1990-м Ди Канио покинул «Лацио», но вернулся в клуб на закате карьеры, забил в первом же дерби, в январе 2005-го (Тотти здесь упоминает именно этот матч), и вновь отмечал забитый мяч у Южной трибуны. , боже мой!.. Еще более горьким было поражение в финале Кубка Италии-2012/13 (забил Лулич), потому что мы хотели поднять трофей над головой после победы в дерби и еще потому, что решалась судьба тренера Андреаццоли, замечательного человека, которому я очень хотел помочь.

Но, к счастью, были и счастливые для нас дерби. О многих я уже говорил на страницах этой книги, поскольку они были ключевыми в повествовании. Матч, в котором Негро забил в свои ворота, – важнейшая игра на пути к скудетто. Тот матч, что закончился 5:1, в котором я впервые посвятил гол своей будущей жене. Еще была игра (о ней расскажу чуть ниже), в которой Раньери убрал с поля меня и Де Росси, поскольку мы были «чересчур римлянами», и оказался прав. Но были и другие дерби, каждое со своей историей. Например, то, которое мы выиграли в 1999-м, остановив победное шествие «Лацио» к титулу, с моим голом на 90-й минуте и майкой с надписью «Я опять вам дал просраться» – мне ее подарили тифози. Фанаты «Лацио» были в ярости, и я их понимаю, но это было время издевок и ядовитых насмешек, то в мой адрес, то в их, а в целом все было забавно. Однако, так или иначе, я согласен, что эта майка была перебором. Однако в очередной раз (и надеюсь, в последний) отрицаю, что та шутка, которую я произнес в 2017-м со сцены в Сан-Ремо, имела целью оскорбить орла, символ «Лацио». Просто никто мне не сказал, что Карло Конти и Мария Де Филиппи, ведущие, спросят меня о моей любимой песне на фестивале. Я названий песен не знал, должен был выдумать что-то здесь и сейчас, и первое, что мне пришло в голову, – «Голубь» Джузеппе Повиа. Как я потом узнал, песня называется по-другому, а все подумали, что я это нарочно. Шумиха, которая поднялась, не имела под собой никакой основы.

Многие согласны, что непримиримое соперничество, разделяющее тифозерии «Ромы» и «Лацио», – это самое плохое, что есть в чемпионате Италии, и когда я слушаю рассказы коллег о других дерби, у меня бывает ощущение, что это действительно так. Но однажды радикальные группировки обеих фанатских армий могли заключить союз, а результат стал бы просто кошмарным. Я говорю о прерванном дерби 20 марта 2004 года, когда в начале второго тайма среди тифози распространился слух, что в столкновении перед матчем бронемашина полиции задавила насмерть ребенка. Эта новость была неправдой, типичный фейк , как сказали бы сейчас, но никто на поле деталей произошедшего не знал, и мы не были уверены ни в чем. И, когда несколько тифози спустились с трибуны, чтобы поговорить с обоими капитанами, мы их выслушали. Среди них одного я знал, или лучше сказать – знал его брата, он был из Порта Метрониа, как и я, мы вместе ходили в школу.

ЕЩЕ БЫЛА ИГРА, В КОТОРОЙ РАНЬЕРИ УБРАЛ С ПОЛЯ МЕНЯ И ДЕ РОССИ, ПОСКОЛЬКУ МЫ БЫЛИ «ЧЕРЕСЧУР РИМЛЯНАМИ», И ОКАЗАЛСЯ ПРАВ.

– Вы должны прекратить матч, полиция убила фаната «Ромы», ребенка, – заявил он мне с надрывом в голосе. В это время к нам подошли (и слушали) Михайлович, капитан «Лацио», и арбитр Розетти. Мы посмотрели друг на друга. Было очевидно, что полиция не убивала детей, но ощущение чего-то случившегося было действительно полное.

– Вы не должны играть, – повторили тифози, вышедшие на поле, и люди из DIGOS [30] Специальное подразделение МВД Италии, контролирующее в том числе деятельность фанатских группировок. склонялись к тому, чтобы прервать игру, потому что обстановка на трибунах накалялась с каждой минутой. Адриано Галлиани, президент Лиги, связавшись с Розетти, принял решение остановить матч. Мы, игроки, были ему благодарны, потому что мы были не в том психологическом состоянии, чтобы играть. В течение некоторого времени росло понимание, что все это была чудовищная чепуха, как и утверждала полиция, и пока народ выходил с «Олимпико», над трибунами раздавались многочисленные призывы – в том числе и мой – к тому, чтобы избежать насилия и за пределами стадиона. Но это было бесполезно, начались столкновения с полицией и той ночью, хотя уже и было ясно, что ни один ребенок не погиб (к счастью), случились даже нападения на несколько участков. Позже следствие исключило согласованные действия между двумя тифозериями против сил правопорядка. Типичный случай массового психоза? Кто знает. Для меня то, что случилось тем вечером, по-прежнему кажется странным.

НО ОДНАЖДЫ РАДИКАЛЬНЫЕ ГРУППИРОВКИ ОБЕИХ ФАНАТСКИХ АРМИЙ МОГЛИ ЗАКЛЮЧИТЬ СОЮЗ, А РЕЗУЛЬТАТ СТАЛ БЫ ПРОСТО КОШМАРНЫМ.

Возвращаясь к спортивной составляющей, хотел бы вспомнить еще два дерби. Первое состоялось в 2011 году, мы выиграли 2:0, я сделал дубль, и английский комментатор восклицал: «Римский царь жив!» [31] В русскоязычной спортивной литературе и периодике за Тотти закрепилось прозвище Император Рима. Однако здесь речь идет о другом его известном в Италии прозвище, Il Re di Roma, Король Рима (в русскоязычной исторической литературе – «Древнеримский царь»), это отсылка к доимператорскому периоду римской истории. Высказывание, которое очень понравилось и тифози, и мне: несколько недель спустя, когда дубль в Бари позволил мне обойти Роберто Баджо в списке лучших бомбардиров всех времен в Серии А, я показал майку с этой надписью. Отмечаю это потому, что кому-то это может быть интересно: у меня не было «непоказанных» маек, то есть не было такого случая, чтобы я подготовил майку и мне не пришлось ее показывать, потому что матч пошел не так, как я предполагал. Возможно, это было удачным стечением обстоятельств, возможно – дополнительной мотивацией, но все особенные майки, которые я надевал, я показал.

Завершу последним приятным воспоминанием, радостью от селфи, которое я сделал около Южной трибуны после дубля, сравняв счет. На скамейке у нас был Гарсия, первый тайм дерби и я, и остальные ребята провели плохо, и, как следствие, «Лацио» вел 2:0. Если бы тренер меня заменил, я бы не возразил ни полслова. Но Гарсия пришел с Фредом, своим помощником, и вместе они показали мне доску, на которой номер «десять» был единственным, от которого не исходили стрелки.

– Не уходи никуда из штрафной, Франческо, – распорядился Гарсия. – Тебе не хватает сил, чтобы играть по всему полю. Но ты – тот, у кого в штрафной не трясутся ноги. Пусть команда ищет тебя мячом, не бегай за ним сам. Остынь.