Анатолий Максимов - Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

Работа над «темой» началась еще в девяностых годах, когда автор, следуя давней традиции, завел очередных несколько досье для событий в «обновляющейся» России». Вплотную заняться «темой» и сформулировать «рабочую гипотезу» удалось года три назад.

Этому предшествовала углубленная работа над историей России за тысячу лет, в течение которых Запад не оставлял наше Отечество в покое фактически ни на один год — в дипломатическом, экономическом, военном отношениях (было издано ряд книг, где исторический аспект трудностей нашей страны на международном поприще нашел свое отражение).

… Гипотеза, и по сей день, проста: Россия с любым строем является традиционным объектом притязаний Запада с целью разрушения Российской государственности как таковой.

В результате работы над «темой» появился обоснованный вывод: две триады факторов определяют будущий суверенитет России. Сочетание этих факторов складываются в реальную угрозу ликвидации самостоятельности России, ибо многоаспектная нестабильность в стране ведет ее к рубежу «черты невозвратности», когда взрыв социального негодования будет иметь место.

Пути в разведку госбезопасности были вполне определенными. Как это было принято в послевоенное время, в нее набирали, в первую очередь, молодых сотрудников из других подразделений госбезопасности: контрразведывательного, военной контрразведки, из пограничников и вспомогательных служб. Доля — из вузов, особенно без опыта работы на «гражданке», была весьма мала.

Автор пришел в Первое главное управление КГБ при СМ СССР в конце 1959 года. Пришел из военной контрразведки. Началось «движение» в разведку еще в бытность обучения в Школе военной контрразведки — в один из последних дней пребывания в ней.

В школе появился человек в штатском. Это было нетипичным для учебного заведения, где слушатели и преподаватели ходили в военной форме. Прошел слух, что идет набор в какое-то специальное подразделение органов госбезопасности.

Попал на беседу с этим человеком и автор. Он отличался неофициальной манерой общения, в нем не было ничего от армейского служаки, обличенного властью над подчиненными. Вежливо, мягко и даже участливо расспрашивал автора об учебе, поинтересовался его прошлым: юношеской спортивной школой, аэроклубом, предметами в военно-морском училище и профилем инженерных знаний.

— Как вы отнесетесь к предложению перейти в Первое главное управление и заняться разведывательной работой?

Вопрос застал автора врасплох. Товарищи, кто уже побеседовал кадровиком от разведки, помалкивали. Смущало автора и то обстоятельство, что было как-то несолидно в третий раз менять направление работы.

— А как же служба на Севере? Ведь на руках уже направление на работу в Особый отдел флота?

— Поезжайте и служите. Если решение о направлении вас на работу в разведку состоится, вас вызовут. Вы-то, согласны?

— Конечно.

О разведке госбезопасности в школе кое-что рассказывали, но в основном историко-описательного характера и немного о контактах ее с военной контрразведкой. Курс был ознакомительный, и длился он часа два. Видимо, больше слушателям и не следовало знать.

Но уже тогда автор начал понимать: разведка — это, как в авиации, «высший пилотаж». И в выборе он не ошибся. Но и в разведке был свой «высший пилотаж» — активные мероприятия, которыми ему пришлось заниматься не один год…

Затем был Северный флот и вызов в Москву, в кадры разведки. Тогда, в 1959 году, с Кольского полуострова вместе автором прибыло еще трое — коллеги по военно-морским училищам, школе контрразведки и работе в особом отделе.

Итак, в Москве — в знаменитом доме на площади Дзержинского, на восьмом этаже, где располагалась НТР, оказалась четверка флотских особистов. И прибыли они из особых отделов в частях подводного флота, торпедных катеров и морской авиации. Это случилось летом.

… В конце августа, отгуляв отпуск, группа будущих слушателей выехала на небольшом автобусе от станции метро «Сталинская» к месту учебы под Москвой. Только по названиям улиц догадывались, что едем в восточном направлении. Проскочив какой-то поселок, автобус свернул с трассы Москва — Горький и въехал в ворота.

Высшая разведывательная школа — единственное в своем роде учебное заведение располагалась на территории в несколько гектаров. Там, в быту и в последующие годы и десятилетия, Школу называли «Гридневкой» по фамилии ее начальника генерала Гриднева, участника Гражданской войны и сотрудника разведки в 30—70-х годах. Здания красиво вписывались среди вековых сосен и елей. Здесь все напоминало дом отдыха.

Нас встретил начальник основного факультета капитан первого ранга Визгин (как стало известно позднее, он воевал на Северном фронте в составе военной разведке). И если слушателям на время учебы давали псевдонимы, то новая группа получила от «своего моряка» звучные имена русских флотоводцев. Автор стал именоваться Макаровым.

ГРИДНЕВ

Вячеслав Васильевич

1898–1991

Участник гражданской войны.

Сотрудник московской ЧК, работа против террористических организаций (1921–1922). Служба в погранвойсках, Закавказье (1924–1931). Инструктор погранохраны в Монголии, агентурная работа против японских и белогвардейских формирований (1931–1936). Работа в ГУ погранвойск (1936–1941).

С началом войны — организатор и командир ОМСБОН, готовил к заброске в тыл немецких войск спецпартизан-ские отряды и РДГ (1941–1943).

Советник при МВД Монголии, участник войны с Японией (1943–1949).

Начальник ВРШ (1950–1960).

На основном двухгодичном факультете занимались слушатели всех направлений разведки — политического, контрразведывательного, научно-технического. Для последнего никакой специализации не было. Однако, с автором беседовал на Дзержинке феноменальный разведчик — идеолог и организатор НТР Леонид Квасников, и он «нарезал» автору страну будущей работы — Англию.