Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Когда я вижу, что у человека в голове явно завиральная идея, и он ею полностью поглощен, то самое лучшее, что я могу ему пожелать, – это чтобы его идея успешно осуществилась. Тогда человек от нее освободится и будет готов к новому витку. В противном случае, вместо того, чтобы радоваться жизни, он будет переживать, что не состоялся в чем-то для него важном.

Находясь в эпицентре новой беженской тусовки Корейского центра, я впитываю истории, рассказанные студентами, и просто анекдоты. Да и в самой классной комнате случаются забавные эпизоды.

Студентка

«Вы только представьте себе, сижу в кресле у стоматолога, а она мне говорит: «Пациент, не мувайте губами!»

Анекдот

На ступеньках Chase Manhattan Bank сидит одессит и продает семечки стаканом из мешка. Подходит знакомый и просит одолжить 20 долларов. Тот ему отвечает: «Я бы рад, но не могу. У меня соглашение с банком. Они не продают семечки, а я не даю деньги в долг».

Классика неизвестного происхождения

В русском магазине продавец спрашивает покупателя: «Вам сыр писом, или послайсать?»

Диалог

– Как там в Америке? Вроде рецессия?

– Пока тут есть такие помойки – жить можно!!!

Вопрос

– Как там Ваш племянник? Устроился? Или все еще работает?

Рассказ женщины-новичка о собеседовании на должность продавца

– Подводят меня к менеджеру-китаянке. Она на меня глаза как подняла, аж в лице потемнела!

– Почему?

– Сразу поняла, что через три месяца я здесь буду менеджером.

Бывалый иммигрант оценивает резюме новичка

– Резюме у Вас в целом неплохое. Но, понимаете, тут очень не хватает того, что называется American Experience.

– Так где же взять экспириенс, если мы только приехали?

– Ну, экспириенс приходит с опытом!

(Крылатая фраза на протяжении многих лет.)

На озере

У нас есть автомобиль, и мы выбираемся на какое-то озеро в лесу. Ставим машину и выходим на поляну. У входа на тропу щит с объявлениями, который напоминает прошлую жизнь. У нас в Москве было два хороших приятеля, у одного фамилия Байкин, у другого – Хайкин. А на щите написано: «No Biking, No Hiking».

Об английском языке

В нашу первую неделю в США, когда мы сидели в нью-йоркском мотеле и смотрели телевизор, в одной мыльной опере тощая тетка говорила толстенной бабище: «Where did you get jeans that size?» И сказала она это быстро – у меня не было времени на осмысление, – но фраза была абсолютно понятна, хотя тогда я практически не владел языком.

С каждым днем ты начинаешь какие-то вещи лучше понимать, не логическим осмыслением, а как на родном языке: сразу, куском, не задумываясь, на каком языке это сказано. Чтобы ускорить этот процесс, надо быть в языковой среде, смотреть телепередачи, читать книги.

Второй момент: есть подмножества языка, которые легче тренируются, но тянут за собой весь остальной язык. Например, если, работая в ресторане, человек стал бегло говорить на ресторанные темы, то этот уровень беглости у него распространяется и на язык в целом. Если совершенствовать язык сразу на разнообразном и обширном лексическом материале, то процесс займет больше времени.

Года через три я практически перестал замечать, на каком языке идет разговор. Но и сейчас, если я попаду в незнакомую ситуацию, например, на лесопилку, то мне понадобится время, чтобы там освоиться с терминологией и сленгом.

Катализатором перемен в нашей американской жизни стал близкий московский приятель. Назовем его Гошей. Мы познакомились ещё в то время, когда я, работая в ЦКБ Министерства связи СССР, учился заочно на матфаке Калининского (ныне Тверского) госуниверситета. Там было много москвичей и среди студентов, и среди преподавателей. От Ленинградского вокзала до Калинина на электричке – менее двух с половиной часов. Дома я готовился, а раз в месяц по субботам приезжал и сдавал экзамены. В субботу на каждой кафедре дежурил преподаватель, который мог принять экзамен. Дважды в год я брал совершенно официально оплачиваемый отпуск дней на 10 и участвовал в установочной сессии, – это когда начитывается курс лекций по предметам, которые предстоит сдавать в следующем семестре.

Вот там я с Гошей и познакомился. Он перевелся из какого-то московского вуза. Мы замечательно проводили время и в Калинине, и в электричках. Потом стали и в Москве дружить. Я был лет на пять старше его и уже работал в ЦКБ, а Гоша тогда работал программистом рублей за 80–85 в месяц и комплексовал: «Кто мне без высшего образования даст больше?» Я на него в этом тезисе наехал конкретно, привел его к нам в ЦКБ, где ему сразу предложили 130 рублей, но Гоша к нам не пошел: – не понравилось ему, чем у нас отдел автоматизации проектирования занимался. Но основную идею он понял и тут же нашел себе что-то по душе и за нормальные деньги.

Когда мы приехали в Сан-Франциско, Гоша жил в Силиконовой долине уже около года, работал программистом. Через несколько месяцев к нему приехала жена с ребенком, и они поселились в Саннивейле, где мы их иногда навещали, а они нас в Сан-Франциско. Очень здорово, когда есть рядом близкие люди из прошлой жизни.

Глядя на мои переживания по поводу работы и будущего, Гоша просто дал мне книжку по программированию на языке С и сказал, что с работой проблем не будет. Он же мне установил на компьютере нужную программу, и я стал изучать «Си». Резонанс в душе вызвало даже не то, что когда-то я разрабатывал цифровое «железо», а то, что, занимаясь методами быстрого обучения, мне пришлось запрограммировать обучающую программу на странном устройстве под названием Электроника Д3-28 – сначала в шестнадцатеричных кодах, а потом на псевдо-ассемблере. Язык «Си» на меня снизошел как манна небесная, как Божья благодать. Я пребывал в неописуемом восторге, но как с этого работу получить – пока не понимал.

Гоша переговорил обо мне со своим начальством на работе, и начальство захотело со мной встретиться. В компании работало 25–30 инженеров. Президент – китаец, закончивший физфак МГУ в начале 60-х, когда еще была дружба между СССР и Китаем, – с симпатией относился к выходцам из СССР. Мне предложили поработать тестировщиком. Я сказал, что не знаю, что они имеют в виду, но охотно сделаю, что смогу. Гоша и сам не знал, что в компании есть тестировщики. Положили мне 1000 долларов в месяц как бы стипендии на первое время, – дальше, мол, посмотрим. Офис компании находился на восточном берегу залива Сан-Франциско, в городке Ньюарке.