Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

В конце 1996 года, когда я как раз собрался увольняться из БигВижн, чтобы полностью сосредоточиться на школе, Солженицын решил, что хочет иметь свою школу. Тяжелый был момент. Это не параноидальная Руфина, неспособная написать за два часа письмо размером в одну строчку. Это человек способный и знающий. Более того, я сам собственноручно ввел его в бизнес, познакомил с десятками людей, которые ему доверяют и испытывают признательность за перемены в своей жизни.

Тут есть о чем призадуматься. Какие у меня отношения с теми, кого я приглашаю преподавать? Действительно ли я хочу самый цвет – людей, способных самостоятельно собирать и полностью отрабатывать группы студентов? Или я хочу кого-то менее крутого, менее амбициозного, но и менее талантливого?

Такое развитие событий мне не нравилось совершенно, но я понимал, что это не более чем моя проблема. Солженицын ничего плохого не сделал. Через 6–7 месяцев ему стало невмоготу тащить на себе все остальные аспекты, связанные с собственной школой, и он эту деятельность прикрыл. А я справился со своими проблемами и смог снова пригласить Солженицына к нам, на что он согласился. И я очень доволен, что всё так хорошо разрешилось.

Еще один нюанс, важный для меня в тот момент: я не могу иметь преподавателя, который учит еще где-то, кроме нашей школы. Особенно во враждебном нам или просто низкосортном учреждении. Участие такого педагога в нашей программе используется как аргумент против нас: «Да зачем вам учиться в той школе? Вот, у нас работают те же преподаватели, а вам к дому ближе». Не все из тех, с кем пришлось на эту тему объясняться, поняли меня правильно, но выбора у меня нет. Таковы правила игры.

В те годы в контракте со студентами был прописан пункт, запрещающий им в течение первого года работы преподавать на стороне и заниматься репетиторством на дому. Мне не конкуренция их была страшна, а унавоживание рынка низкокачественным продуктом, что на всех нас влияло негативно.

Так получалось, что все эти мелкие школки и курсики в Сан-Франциско, продолжающие возникать по несколько штук каждый год на тамошнем безрыбье (отсутствии хотя бы одной действительно приличной школы), тупо копировали наш процесс и просто нанимали наших вчерашних выпускников вести занятия. Это был мой учебный план, мои пособия, задачи и упражнения из моего конспекта, – ни одна извилина ни в одной голове не пошевелилась, чтобы добавить что-то свое.

Первый год в Маунтин-Вью был самым сложным в плане преподавания. Вначале были только мы с Солженицыным. Потом на почасовую должность пришла женщина, совмещающая наши часы с почасовой работой в сити-колледже. Постепенно она перешла к нам на постоянную работу. Потом мы сделали несколько рабочих виз преподавателям. К 2000 году у нас уже было 5 штатных педагогов и два десятка почасовиков. Всех, кого мы нанимали на постоянную работу, вне зависимости от преподаваемого ими предмета, я обязывал пройти все наши курсы, чтобы индоктринироваться в философию нашей школы. Иначе они не смогут стать ее органичной частью.

Попадались иногда такие преподаватели, которые чувствовали себя как бы подарком школе и не хотели ни во что вливаться: «Я свое дело знаю!» Этих приходилось заменять на более адекватных, рассуждающих «Чем я могу быть полезен?», а не «Скажите спасибо, что я вообще…» Всё чаще стали приходить желающие вести занятия. Иногда очень классные – то, что надо. Иногда просто желающие заработать денег (этого недостаточно). Порой совершенно неадекватные. Иногда казалось, что и вовсе сумасшедшие.

За чистоту площадки идет постоянная борьба, поскольку охотников пачкать много, и все время появляются новые. Только про нас вышел первый видеосюжет на канале WMNB, как в течение двух недель по стране объявилось полтора десятка школ по тестированию ПО, преимущественно в Нь-Йорке и его окрестностях, где уже много разных компьютерных курсов и курсиков. И что интересно, все объявили себя нашими филиалами: так легче набирать студентов.

Мне пришлось всех обзвонить и строго пригрозить судебным преследованием. Подействовало очень отрезвляюще. В рекламных объявлениях я стал добавлять: «Школа не имеет филиалов за пределами Силиконовой долины». Но что делать, когда подобное происходит не далеко, а рядом, прямо на нашем пятачке?

За редчайшим исключением, практически все местные борцы за перековку населения в тестировщиков лгали, будто это они первыми всё придумали и начали. Постоянная вонь неслась со стороны Руфины, которая договорилась до того, что будто она пригласила меня в свой бизнес, но увидев, насколько я бездарен и ни на что не годен, выгнала взашей. Более того, если позвонить ей в офис и спросить: «Это Портнов Компьютер Скул?» – то ответ будет: «Да-да, конечно, это та самая школа. Приходите, записывайтесь».

Приходилось как-то нейтрализовать тех, кто сознательно или по глупости норовил устроить очередное кидалово на местности. Надо сказать, что некоторые люди, которые дома не смогли добиться ничего значительного в своей профессии, в эмиграции приходили к мысли, что здесь, кроме них, нет никого, с кем можно конкурировать или хотя бы считаться. Журналист из районной газеты чувствовал себя как минимум Достоевским. Младший научный сотрудник педагогического НИИ второй категории вдруг приходил к мысли, что педагогическая наука до него вообще не вырастала из пеленок. Естественно, мыслями о собственном величии они делились на страницах той прессы, которая предоставляла им такую возможность. Все это было бы совершенно безобидно, если бы этим бредом из людей не начинали вышибать копейку, доллар, сотню долларов, тысячу… Больше – лучше.

Я все время пытался сам для себя понять: что есть приличная профессиональная эмигрантская школа? Что это? Помещение с компьютерами? Нет, конечно. А что?

И тут случилась оказия: мне пришлось публично пройтись по одному бизнесмену и одновременно педагогу-новатору из новоприбывших. Вашему вниманию предлагается публикация конца 1997 года, где я сам для себя сформулировал понятие «мастер – человек, из чьих рук новичок принимает профессию».

Некоторое время назад в нескольких номерах газеты « Кстати» была опубликована статья Антона Бобрика под названием «Куда пойти учиться».

Собственно, ответ на этот вопрос по косвенным признакам можно было вычислить, и не читая саму статью. Автор был представлен как президент компании «UnlimitedKnowledge» и «Представитель Украинской Ассоциации Профессиональных Психологов». А на той же странице, что и статья, было опубликовано рекламное объявление компании «UnlimitedKnowledge», которая приглашала учащихся по самым разным профессиям. Там и программирование, и тестирование, и даже детская студия есть. В подзаголовок статьи была вынесена фраза «Приглашение к размышлению». Грешно не воспользоваться предложением и не поразмышлять на такую тему. А поскольку Антон высказал много интересных суждений, то мне придется некоторые из них своими словами пересказать, хотя без прямого цитирования тоже не обойтись.