Мик Уолл - Жизнь и смерть Джими Хендрикса [Биография самого эксцентричного рок-гитариста от легендарного Мика Уолла] [litres]

Что? Блядь, что?

Видел, как Дуглас день за днем появляется в Record Plant в те первые недели после шоу в Fillmore. Дуглас и еще одно трепло, Бадди Майлз. Оба они говорят Джими, что знают, что лучше для музыки, для него, для них. Особенно для них.

Даже Майк мог понять то хорошее, что пытался сделать Джими. Он просто терпеть не мог траты. Дуглас сидел за столом, болтая, пока Джими крутил записи. Хорошие запоминающиеся вещи, спрятанные среди наркотических джемов. Ezy Rider – возможный сингл. Какая-то милая госпельная штука под названием Earth Blues . Окончательный вариант Machine Gun цепляет все двенадцать минут, даже с подпевающим Бадди. Угрюмая Who Knows , Бадди, поющий с Джими, фанковый и низкий вокал, но с характером. Другие вещи, которые убеждают Майка, что Джими все еще творец, вроде той, что называется Crash Landing . Все это станет лучше, как только Бадди наконец свалит и Митч сможет вернуться и вложить в это немного гребаной жизни.

Потому я говорю тебе, что этот долбаный Бадди должен уйти.

Бадди все повторял и повторял, что эта новая вещь станет для Джими «лучшим моментом». Ругал Митча: «Он был великим барабанщиком, но никогда ничего не делал для Джими».

Вау.

Стало еще лучше. Бадди сказал Джими позвонить Стиву Уинвуду и уговорить его тоже присоединиться к группе. Бадди сказал Джими. Майку приходилось слушать Бадди, большого злобного ублюдка двадцати двух лет, который позже будет отбывать срок в Сан-Квентине.

Майк знает, что он должен исправить это, и быстро.

У него появился шанс всего через несколько недель на так называемом Зимнем фестивале за мир в Мэдисон-Сквер-Гарден, сбор средств в помощь Вьетнамскому антивоенному комитету – крупном хиппи-антивоенном мероприятии, организованном Питером Ярроу из «Питер, Пол и Мэри». Все виды благодетелей на сцене: Гарри Белафонте, Дэйв Брубек, Джуди Коллинз, Ричи Хейвенс, тонна других – все они выступают за мир. Это продолжалось семь часов.

Майк подавляет зевоту, когда идет за кулисы перед шоу, чтобы дать Джими свою ободряющую речь – пару таблеток кислоты, которые, как он говорит Джими, подарят ему суперспособности. Джими делает то, что он всегда делает, когда ему дают бесплатные наркотики, – поглощает их разом.

Было уже около трех часов ночи, когда на сцену вышли Band of Gypsys. Джими разговаривает с толпой, но никто его толком не слушает, все просто радуются, что видят его во плоти, ждут, когда он сыграет. Но Джими никак не может взять себя в руки.

Кто-то кричит Foxey Lady , и Джими направляет на него свой лазерный луч. «Фокси леди, сидит вон там, – бессвязно бормочет Джими, указывая в толпу, – с желтым нижним бельем, испачканным и грязным от крови».

Что он сказал?

Наконец они начинают Who Knows , но через некоторое время Джими играет все меньше и меньше, и Бадди берет на себя вокал. Джими под наркотой на сцене – ничего нового. Джими под наркотой на сцене – это нормально. Он начинает приходить в себя, заставляя гитару реветь.

Через тринадцать минут музыка окончательно исчезает. Затем последовало еще одно долгое ожидание, пока Джими молча пытается снова заставить гитару играть.

Они пробуют Earth Blues , или это было Message to Love ? Может быть, сразу обе? Джими не может точно вспомнить слова, его гитара начинает дрейфовать. Может быть, это нарочно, Джими пробует какое-то новое дерьмо. Да, старик. Типа круто.

Джими под кайфом на сцене – это нормально. Но это уже начинает звучать… как будто группа пытается что-то вымучить. Номер длится слишком долго, Джими играет слишком долго. Бадди и Билли смотрят друг на друга, а Джими просто выдохся. Садится на сцену, гитара все еще разносится эхом.

«Вот что бывает, когда соприкасаешься с космосом, – бормочет Джими. – Никогда не забывайте этого, никогда не забывайте этого…»

Бадди прикрывает. «Мы не будем… ух… Ну вот, теперь все в порядке… Так что потерпите пару минут, и мы попробуем сделать что-нибудь вместе».

Опустошенный, Джими, шатаясь, уходит со сцены, бормоча что-то себе под нос. Возвращается в гримерку, где падает в обморок. Джими вне игры, чувак. Это все.

Джонни Уинтер, давний приятель Джими, в ужасе от всего этого. Стоя за кулисами, он рассказывает, что Джими был в плохой форме с того момента, как он приехал в тот вечер, сидел на диване, обхватив голову руками, и ни с кем не разговаривал.

«Когда я его увидел, у меня мурашки побежали по коже, – сказал Джонни. – Это было самое ужасное зрелище, которое я когда-либо видел. Он пришел со свитой людей и выглядел так, как будто уже был мертв».

Пока Джими лежал на кушетке и его тошнило, Майк подошел к Бадди и сказал ему: «Тур окончен».

Бадди больше никогда не будет играть с Джими на сцене.

Майк говорит Билли то же самое. В отеле его ждет билет на самолет.

Бадди позже болтал о том, что Майк нарочно дал Джими какую-то гадкую кислоту. Намеренно все испортил. Новый способ Майка вести дела с Джими, когда тот перестает делать то, что ему говорят.

Бадди несет всякую чушь, потому что это Бадди, верно?

После этого все превращается в бэд трип – все. Через неделю после фиаско благотворительного фонда Майк договаривается с Rolling Stone отправить фотографа и журналиста в его манхэттенскую квартиру, где – та-да! – у него Джими, Митч и Ноэль развалились на полу перед одним из этих новых фальшивых каминов, ожидая интервью об изменениях в группе.

В интервью Джими ведет себя скромно, когда его спрашивают о его связи с «Черными пантерами». «Послушай, у каждого есть свои внутренние войны. Мы формируем разные вещи, и получается война против других людей, и так далее и тому подобное».

Отмахивается от причин, по которым Band of Gypsys была преждевременно отправлена в отставку. У Бадди было слишком много, э-э, «земли» в его игре. Да, старик, мы понимаем.

Игра продолжается.

Значит ли это, что он не имеет отношения к «Пантерам»?

«Дело не в том, что я не имею к ним никакого отношения…» – сказал он и замолчал в задумчивости.

Значит ли это, что он не чувствует себя частью того, что они делают?

«Я, естественно, чувствую себя частью того, что они делают. В некоторых отношениях. Но у каждого есть свой собственный способ делать дела. Они оправдываются так же, как оправдывают других, в своих попытках обрести личную свободу. Вот и все».

Значит, Хендрикс с ними?

«Да. Но без агрессии и насилия, или как вы там это называете. Я не сторонник партизанской войны».

Митчелл сгорбил плечи и сказал: «Пармезан?»

Забавно, ха, да. Митч издает странные звуки.

А как насчет того, что он сказал суду в Торонто? Правда ли, что он перерос дурь?

«О да, это правда, это правда. Мне это уже не так интересно. Именно это я и пытался им сказать».