Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

В Канаде нас ничто не удивляло, зато нам удалось удивить всех. Частенько мне казалось, что мы как «Братья Блюз» в той сцене, где они приходят выступать в баре, полном деревенщин, и их колотят пивными бутылками. Мы решили вести себя чуть сдержаннее, когда оказывались в неожиданно враждебной обстановке, и это хорошо, потому что… несколько раз это нас спасло.

Даже когда мы так не делали, по всей Канаде на нас странно смотрели, где бы мы ни оказались. Мы считали себя нормальными, но я четко понимал, что то, как мы себя ведем, эти люди не воспринимают как норму – да и не только эти люди, а вообще все. Мы были шайкой дикарей, которым кажется, что они все знают, но на самом деле мы не знали ничего. Думаю, ребята из The Cult рассматривали нас как ненадежную деталь снаряжения: мы заинтересовали некоторых из них своим уникальным тембром, но в то же время представляли собой лишнюю деталь, которая может сломаться в любой момент.

Вокалиста Йена Астбери забавляло то, насколько мы взрывные: ему это нравилось. В его представлении мы были свирепыми и голодными и обладали всеми теми качествами, которым завидуют рокеры с закалкой. Он был прав: мы были именно такими и даже больше – как петарда M-80 в банке из-под колы. А гитарист Билли Даффи, кажется, вообще никак к нам не относился, ему было все равно. Ему либо было неинтересно, либо он не покупался на наши фокусы. Как бы там ни было, чаще всего они приходили посмотреть на наши выходки.

В том турне мы каждый вечер выходили на сцену и выступали на разогреве, но, честно говоря, я никогда не испытывал удовлетворения от концертов. Нам только предстояло стать серьезной гастролирующей группой. Мы еще не были опытными профессионалами, и это не давало мне покоя. Вероятно, по этой причине мы и представляли какой-то интерес: еще не узнали своих границ и выходили на сцену без особого опыта, взяли с собой только то, что уже было на нас надето, и играли несколько песен людям, которые никогда о нас не слышали. Думаю, о нашем альбоме было известно тогда только нам.

Мы играли на ледовых аренах, в театрах и на нескольких небольших фестивалях с множеством участников. И как бы я ни радовался тому, что мы в турне, которое на тот момент стало величайшим событием в моей жизни, я не мог смириться с тем, что все идет не так хорошо, как должно. В моем представлении мы были там не к месту, потому что недостаточно хорошо выступали на большой сцене. Может, дело в том, что я постоянно критически отношусь к своему делу, – это черта характера. Я не мог просто взять и забыть об этих концертах, как, наверное, поступили бы Sex Pistols.

Зато, когда мы с The Cult приехали на Арену Лонг-Бич, я ощутил, что вернулся домой. Помню, как пошел туда накануне вечером и уставился на здание, совершенно потеряв дар речи. Я бывал там на концертах Оззи, AC/DC, Black Sabbath, Judas Priest, Billy Idol и бесчисленного множества других музыкантов и думал, что выступление там означает, что у тебя уже все в порядке.

Я как-то даже ходил туда на концерт Ratt против своей воли: как я уже упоминал, Ивонна встречалась с их вокалистом Стивеном Пирси, когда они еще назывались Mickey Ratt. Когда мы с ней были вместе, ребята выступали там хедлайнерами, и она так гордилась Стивеном, что нам пришлось пойти, несмотря на то что он был полным идиотом. Ивонна пришла в восторг от того, что Ratt прошли путь от жизни в дешевой квартирке до собственного концерта на Арене Лонг-Бич. А теперь тот же путь прошел и я. Когда нас взяли на этот концерт, я испытал сильнейшее чувство удовлетворения. Для известной гастролирующей группы выступление перед пятью тысячами зрителей на Арене Лонг-Бич по большому счету вообще ничего не значило – но тогда для нас это значило все.

И это было замечательное возвращение домой. Мы приехали к Арене и припарковали автобус на улице у отеля. Каким-то образом нам удалось подцепить двух девчонок, стоявших прямо там на тротуаре, и двое парней отвели их в конец автобуса. Потом мы зарегистрировались в отеле, и я помню, как потягивал свой напиток, глядя через парковку на Арену, где на горизонте маячило это здание, казавшееся тогда больше, чем сама жизнь. На следующий день приехали наши друзья из Лос-Анджелеса, и на нашем выступлении одни только они радовались нам больше, чем все канадцы, вместе взятые. Было здорово, мы были дома.

Это были фанатки, которые уравнивали в возможностях все музыкальные группы и в любое время трахались со всеми подряд.

Мы довольно естественно привыкли к гастрольной жизни, а веселье только начиналось. Мы словно были созданы для этого. Нам даже не пришлось прикладывать сверхусилий. Как-то мы поехали, кажется, в Аризону и тогда впервые стали общаться с фанатками-групи. Не теми девушками, которые хотели с нами переспать, потому что им нравилась наша музыка, – с такими мы уже не раз развлекались дома. Это были фанатки, которые уравнивали в возможностях все музыкальные группы и в любое время трахались со всеми подряд.

Обычно им было от семнадцати до двадцати двух лет. Те, кому за двадцать, чаще всего были уже поопытнее – возможно, даже чересчур, – и встречались даже женщины постарше. Поэтому иногда можно было получить комбо из мамы и дочки сразу. Но в каком-то смысле понять фанаток из трущоб нам было легче, чем фанаток из Лос-Анджелеса: там, где жили эти девушки, культура была на минимуме, и они посвятили себя тому, чтобы получить от нее как можно больше, когда она оказывается в городе. Мы это почти уважали.

Когда мы не выступали, Аксель отсиживался в комнате отдыха сзади, спал и давал отдых голосу. Иногда, во время выходного, он прямо там и ночевал, не заселяясь в отель. Тем не менее он часто выходил, чтобы с нами потусоваться, и это всегда получалось круто. В тот момент все было по-настоящему здорово – скажем так, на сцену мы еще выходили вовремя. Мы обладали сильным духом товарищества и были идеальной компанией для совместных гастролей… Правда, нам и сравнивать было не с чем, но мы все были вполне довольны. До тех пор, пока в нашем говноавтобусе не навернулся компрессор, прихватив с собой на тот свет еще и кондиционер, где-то посреди Техаса. Когда мы резко вспотели от жары, нам пришло в голову, что гастроли, возможно, бывают и другого уровня.

Тогда в Техас на несколько дней приезжал Уэст Аркин, и вечеринка стала гораздо веселее, несмотря на пустынные условия в автобусе: через четыре – пять дней Уэст от нас уехал, и выглядел он уже словно тень самого себя. По моим подсчетам, у него килограмма три с половиной вышло только через пот. После этого у нас было в Техасе три выходных, которые мы провели в курортном отеле где-то в глуши, и за это время уволили водителя автобуса, а заодно и своего гастрольного менеджера, которого назовем здесь Купером.