Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

Сейчас мне понятно, что тогда, несмотря на великие радио-хиты Aerosmith, главной достопримечательностью концертов стали мы. Это произошло очень быстро благодаря тому, что по MTV бесконечно крутили Sweet Child o’ Mine : за несколько недель после выхода сингла в начале июня он достиг первой строчки рейтинга, и мы стали самой популярной группой в стране. Мы что-то слышали от менеджеров, но до меня это дошло только тогда, когда в турне замаячил журнал «Роллинг Стоун»: они отправили к нам журналиста, чтобы тот написал статью об Aerosmith и сфотографировал их на обложку журнала, но, понаблюдав несколько дней за тем, как на нас реагирует публика и как мы выступаем, журнал решил поместить на обложку нас. К концу турне мы превратились в чертовски популярную группу и вызывали у публики такое возбуждение, что меня едва со сцены не сдувало.

Вот только мы по-прежнему оставались оборванцами без кола и без двора, так что Тим Коллинз, менеджер Aerosmith, подарил нам прощальный подарок, в котором мы отчаянно нуждались, – багаж. Каждому из нас он презентовал алюминиевый чемодан «Халлибертон», и я своим пользуюсь по сей день. Тим понимал, что мы из тех, кто может прожить в дороге еще лет десять без нормального чемодана, – и он не ошибся. Помню, как сильно я был благодарен и как разволновался. Я сразу же побежал в гримерку к Джо и Стивену и поблагодарил их от всего сердца. Они смотрели на меня как на сумасшедшего. Сейчас я понимаю, что они, наверное, и понятия не имели, что их менеджер нам что-то подарил.

Половину третьего клипа мы сняли в турне с Aerosmith. Кадры с живых концертов в Paradise City снимались на двух площадках: стадионе «Джайентс» в Нью-Джерси и на фестивале «Монстры рока» в Касл-Донингтоне в Мидлендс в Англии 20 августа 1988 года. К тому времени, как мы добрались до Донингтона, Sweet Child и Welcome to the Jungle уже облетели весь мир, и наш альбом вошел в десятку лучших. На этом концерте мы получили от зала такую бешеную реакцию, какой никогда раньше не видели. В том году фестиваль побил рекорд посещаемости, превысив стотысячную отметку. Нам было не найти лучшего места для съемки живого концерта… если не считать того, что перед сценой во время нашего выступления насмерть затоптали двоих человек.

Публика была сумасшедшая – целое море людей. Аксель несколько раз останавливал музыку, пытаясь успокоить толпу, но их ничто не могло успокоить. Мы тогда понятия не имели, что кто-то серьезно пострадал, не говоря уже о том, что кто-то погиб. Уже после концерта, когда мы отмечали выступление в ближайшем пабе, к нам пришел Алан – совершенно потрясенный – и сообщил ужасные новости. Это был просто кошмар. Никто из нас не знал, что делать: минуту назад мы праздновали удачное выступление, а теперь оно превратилось в трагедию. Это было первое из многих странных, сюрреалистических и противоречивых событий.

Менее чем через месяц Guns исполнили песню Welcome to the Jungle на церемонии вручения наград MTV за музыкальные клипы и получили награду «Лучший новый исполнитель». Интересно, куда подевалась эта награда. Кажется, я оставил свою в такси, чего, если подумать, она и заслуживает. Затем 24 сентября 1988 года – почти через год и два месяца после выхода – альбом Appetite for Destruction устроил трехнедельную сидячую забастовку на вершине чарта альбомов «Биллборд». Так началась наша эпоха террора. Правда в том, что все, чего нам хотелось, – это обойти дерьмовые метал-группы, которые наслаждались неоправданным успехом за одно лишь свое существование. Нам же – ну, по крайней мере, мне – никогда не хотелось стать как Мадонна. Жизнь настоящей поп-звезды мало была похожа на то, ради чего мы работали, как мне кажется. Но не успел я опомниться, как мы проснулись знаменитыми.

Том Зутаут, который заставил нас записать альбом, а затем целый год ждал, пока пластинка наберет обороты, и не думал сбавлять темп: он убедил нас собрать акустические записи, как в Live! Like a Suicide , и немедленно их выпустить. Мы назвали сборник G N’ R Lies, и вышел он 29 ноября 1988 года. Альбом попал в первую пятерку через неделю после выхода, и внезапно группа, от которой «Геффен» чуть не отказались, побила рекорды. Мы были единственными исполнителями, чьи два альбома одновременно крутились в первой пятерке в течение всех 1980 годов.

Мы уже побили рекорд в Америке и Великобритании, поэтому Алан устроил нам турне по Японии, Австралии и Новой Зеландии, где альбом только начинал набирать обороты. Япония подарила нам настоящий культурный шок. В первое же утро, когда я проснулся там и выглянул в окно, все японские игрушки и фильмы о Годзилле, поклонником которых я уже был, внезапно обрели совершенно новый смысл. Иззи пришлось еще хуже, чем мне: за неделю до отъезда он был очень взвинчен, поэтому, чтобы десятичасовой перелет прошел без сучка без задоринки, он принял кучу валиума, убивающего время, как только мы сели в самолет. Он проспал всю дорогу и был настолько не в себе, что нам пришлось самим пронести его через иммиграционную службу. Мы изо всех сил старались поддерживать его вертикально всю дорогу, но, похоже, он вообще не собирался стоять.

Когда он проснулся в своем гостиничном номере, он понятия не имел, где находится, поэтому позвонил на стойку регистрации, не будучи уверенным, что кто-то из нас находится в том же отеле. Его звонок перевели в номер Стивена.

– Привет, чувак, это Иззи, – сказал он. – Э… где я?

– Привет, чувак! – ответил Стивен. – Ты в Японии!

– Нет.

– Да, дружище! Мы в Японии!

– Да че ты гонишь, – сказал Иззи. – Не может быть.

– Да, чувак, выгляни в гребаное окно!

Как и все хард-рок-группы и хэви-метал-группы, которые выступали в Японии, мы тусовались в Роппонги, а жили прямо в отеле «Роппонги Принс». Перебиваясь разбавленными напитками и отстойным кокаином, я там сразу же обгорел, потому что даже не знал, куда еще пойти. Оставшуюся часть турне я проторчал у себя в номере, размер которого был примерно три на три, но в нем все было так продуманно. Конечно, был еще языковой барьер, а помимо этого я не могу не отметить битломанию в среде японских фанатов. Они встретили нас в аэропорту, ехали за нами до отеля, а потом все время ждали в вестибюле или коридоре отеля на случай, если кто-то из нас подумает выйти. Я был польщен, но мне это показалось довольно странным. Несколько раз, когда мне хотелось куда-нибудь пойти, меня провожали в хард-рок-клуб и несколько других клубов, и больше мне туда не хотелось: псевдотанцевальная/рокерская сцена с кучей привезенных американских моделей ничего мне не давала. К счастью, я встретился там со знакомой девушкой из Лос-Анджелеса, и все стало намного сноснее. В остальном мои воспоминания об этом турне сводятся к трем вещам: липкий рис, саке и «Джек Дэниелс».