Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

Всего у нас было пять концертов, и на концерты за пределами Токио мы ездили на скоростном поезде. Нашим промоутером в Японии стал господин Удо, который был знаменит тем, что организовывал тогда все крупные хард-рок-концерты. Благодаря ему самые шумные группы от Van Halen до Mötley безопасно путешествовали по его стране без потерь. По традиции господин Удо устроил для нас ужин, на котором присутствовали руководители нашего японского лейбла звукозаписи и важные промоутеры, и, как нам сказали, они были членами якудзы, японской мафии. Нам было приказано не показывать в тот вечер свои татуировки, потому что господа из якудзы могли оскорбиться: в Японии татуировки имеют гораздо большее значение, чем где бы то ни было, и татуировка является неотъемлемой частью культуры якудзы. Конечно, мы не послушались: Аксель пришел в одежде с короткими рукавами, а я снял куртку и закатал рукава футболки, даже не подумав об этом. Ужин закончился очень приятно, и в конце господин Удо подарил каждому из нас фотоаппарат в качестве прощального подарка. Это был приятный жест, который в итоге вылился в проблему: никто не сообразил задекларировать фотоаппараты в качестве подарков, когда мы проходили таможенный досмотр, поэтому японские власти нас задержали. По крайней мере, некоторых: я-то свой успел потерять к тому времени, как добрался до аэропорта, и, кажется, Стивен тоже. Дафф каким-то образом проскочил, а остальные еще долго сидели и отвечали на вопросы. После часа непрерывного допроса Иззи решил проблему с фотоаппаратом, просто разбив его об пол прямо перед таможенниками. Аксель же так не сделал, и его обыскивали крайне тщательно – думаю, даже раздевали и все такое. В общем, пока мы его ждали, мы опоздали на свой рейс.

Наша следующая остановка была в Австралии. Мы совершили короткое турне по Сиднею и Мельбурну, и так как наша пластинка только-только проникала в сознание австралийской публики, мы сыграли несколько каверов, таких как Marseilles группы Angels и Nice Boys Don’t Play Rock ’n’ Roll одной из величайших австралийских рок-групп Rose Tattoo. Мы решили связаться с ребятами из группы и договориться о встрече, и должен сказать, что лидер их группы, Энгри Андерсон, оказался именно таким, каким я его себе представлял. У Энгри было больше татуировок, чем у кого-либо из всех, кого я когда-либо видел, и он был таким же настоящим и честным, как я надеялся.

К этому времени у нас уже начала накапливаться усталость от физических нагрузок, связанных с затяжными гастролями. Работа брала свое. Еще мы оказались избалованы чистым энтузиазмом аудитории в Америке, поэтому Австралия принесла нам, скорее, разочарование, когда мы, наоборот, нуждались в подъеме. Девушки вели себя сдержанно и независимо. Они не складывались перед нами штабелями, как во всех остальных местах, где мы выступали. В этот момент героин снова начал поднимать свою уродливую голову: мы с Иззи наткнулись на кого-то, у кого он был, и немного закинулись. Вскоре мы обнаружили, что в Австралии существует давняя героиновая культура. Но мы держались стойко и просто немножко попробовали там и сям, так что это не превратилось в очередную постоянную привычку.

Нам удалось извлечь из этой поездки максимальную пользу, и мы неплохо писали музыку, пока там находились. Инструментальную Civil War я сочинил как раз перед вылетом в Японию. Аксель начал писать к ней текст, а в настоящую песню она превратилась на саундчеке в Мельбурне – сначала мы сочинили вступление, а затем последовала тяжелая часть. Песня сложилась очень быстро.

После пяти концертов в Австралии мы отправились в Новую Зеландию, и в этот момент я понял, что полностью выгорел. Мы провели в дороге два долгих года. В то же время мне не хотелось возвращаться, потому что идти было некуда.

Вернувшись в Лос-Анджелес, я позволил себе редкое удовольствие: купил гитару. Каким-то образом коллекционер сам связался с нашим руководством, потому что хотел продать мне Les Paul Джо Перри 1959 года – красавицу с лучом цвета табака, с которой Джо фотографировался бесчисленное количество раз. Бывшая жена Джо продала гитару, когда он еще сидел на наркотиках и для них настали тяжелые времена. Вот и все – у парня были фотографии гитары и вся документация. Я хорошо знал эту гитару – Джо держал ее на плакате, висевшем у меня на стене, когда я был маленький. На гитаре имелась характерная зазубрина. Она была настоящая.

Парень запросил за нее восемь тысяч, и, хотя я никогда в жизни ни на что не тратил восемь тысяч, она была мне непременно нужна. Настал довольно удивительный момент, когда я наконец-то взял эту гитару в руки. Этот инструмент сыграл важную роль в выборе жизненного пути, а теперь он мой (и я собирался играть на нем в клипе November Rain ). Я тогда прямо почувствовал, что нахожусь на своем месте.

Если мне не изменяет память, именно в это время я наконец-то убрал на хранение гитару, на которой играл в Appetite, свою копию Les Paul (а также запасную копию, которую купил для нее). Играя вживую, я выбиваю из гитары все дерьмо, поэтому к тому моменту инструмент был уже довольно побитый. Однако ему удалось сыграть эпизодическую роль камео в клипе Sweet Child O’ Mine , а также в Paradise City . Вообще, в большинстве наших клипов появляется как раз эта гитара, за редким исключением, одним из которых стал клип November Rain , где я играю на оранжевом Les Paul Джо Перри 1959 года.

В общем, мне нужны были новые гитары для гастролей, поэтому я заказал у «Гибсона» два стандартных Les Paul. Они оценили мою лояльность, но, так как в тот момент я не был знаменит, гитары мне не давали бесплатно – просто продавали по оптовой цене. И это было прекрасно: я получил два красно-оранжевых «Санберста» и сразу же их перекрасил, чтобы они выглядели менее новенькими и яркими. Мне хотелось их видеть немного более тусклыми и потертыми. На основной из них я играл оставшуюся часть наших гастролей в поддержку Appetite, во время всего турне Use Your Illusion и в обоих турне Snakepit . Другая была запасным вариантом.

Они повидали гастрольной жизни, мягко говоря. Когда Velvet Revolver только начинали, эти гитары были уже так раздолбаны, что я решил их не выбрасывать, а использовать по минимуму на сцене – я возвращаюсь к ним всякий раз, когда мы играем Fall to Pieces . Чтобы заполнить пустоту, я попросил у «Гибсона» еще пару, и на этот раз, очевидно, я был уже намного более знаменит, поэтому мне подарили их без вопросов. На самом деле они пошли еще дальше: сделали модель «Слэш Les Paul», точную копию стандартных моделей 1988 года, которые я когда-то у них купил. Теперь я играю на них на сцене, и они настолько точно повторяют те гитары, что, впервые открыв чехол и взглянув на самый первый прототип, мне показалось, что мне вернули мой же старый инструмент. Копия повторяет все до единой щербинки и царапины и даже ожог от сигареты. Еще у нее есть трещина на грифе с тех времен, когда она сломалась у меня в руках, а потом ее починили, но к этой истории мы вернемся чуть позже. В общем, называется она именной моделью Слэша, и каждый ее дюйм в точности повторяет мою гитару. Я польщен тем, что они сделали для меня, особенно если учесть, что то же самое они сделали для Джимми Пейджа: скопировали гитару, на которой он играл в альбоме The Song Remains the Same и всех величайших альбомах Led Zeppelin.