Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

Самое смешное в записях Illusion то, что, кроме пары песен, на них вообще нет по-настоящему драматических аранжировок, потому что мы собирали их вместе очень быстро. Те, что я принес, вроде Locomotive и Coma , получились с самого начала, когда Аксель написал к ним тексты. За исключением фортепианного эпоса Акселя, остальные песни были очень простыми и не требовали большой проработки. Мы не спорили целыми днями о том, сколько бриджей должно быть в песне, и не выдумывали хитрых аккордов для резкого перехода из одной части в другую. Как только мы снова собрались вместе, у нас появился замечательный настрой, и мы здорово проводили время вместе впервые за долгое время. Мы очень хорошо поладили, так что нам снова было весело.

Конечно, нет ничего идеального. Самое смешное, что, когда все шло хорошо, Аксель всегда привносил что-нибудь интересное. Одним из камней преткновения стала идея Акселя добавить в музыку клавишные, когда мы собрались и снова стали играть во всю силу. Он хотел нанять Диззи Рида, клавишника из Wild, типичной лос-анджелесской группы, которая репетировала по соседству с нами в нашем грязном гараже на углу Сансета и Гарднера. Диззи был славным парнем, просто я не видел причин, по которым нам в Guns нужен клавишник. Я был категорически против этого и чувствовал, что это разбавит звук и так уже отличной рок-н-ролльной группы. Пианино или электропианино – это круто, но я скорее олдскульный музыкант, поэтому мне никогда не нравились фальшивые звуки синтезатора.

Аксель, напротив, был одержим идеей художественной эволюции, которую группа должна пройти. Мы не слишком горячо об этом спорили, потому что делали над собой усилие… так что мы только иногда откалывали шутки на эту тему, и Аксель понимал, что остальные тоже не хотят таких нововведений. И все же, насколько бы против ни был я, он все равно этого хотел.

Так что ради сохранения всеобщего счастья я, наконец, неохотно сдался, и другие ребята тоже. Это не стоило того, чтобы терять все, чего мы таким трудом добились. Диззи стал как бы приглашенной звездой, и мы безжалостно над ним издевались. Он как Ронни Вуд, только в Guns N’ Roses.

Это был единственный сбой в нашем творчестве. Сочинение песен для альбомов Illusion напоминало мне первые сессии Stones, как я себе их представлял. Мы тоже тусовались в доме на Голливудских Холмах и вместе работали над своими идеями. Хорошо, что мы с Иззи, Акселем и Даффом снова оказались в одной комнате. И более-менее трезвые. Ну я-то, конечно, попивал свой коктейль, но уже не выпивал по бутылке залпом, как раньше. Правда, грустно, что с нами не было Стивена.

Как я и опасался, он оказался слабым звеном. На репетициях нам с Даффом выпала нудная обязанность общения с ним. Хотя Аксель тоже был в курсе ситуации, у него не было обязанности следить за Стивеном 24/7, как у нас. А что касается Иззи, то он вообще не мог с этим связываться. Стивен с каждым днем становился все большей обузой.

Я не мог отрицать тот факт, что выгонять Стивена из Guns N’ Roses за злоупотребление наркотиками довольно нелепо и чересчур жестко.

Когда мы начали репетировать материал, карточный домик Стивена стал рушиться. Он оказался совершенно бесполезен, когда ему, наоборот, нужно было сосредоточиться. Стивен постоянно отклонялся от временной сигнатуры где-то в середине песни или просто забывал, где находится. У него больше не получалось засесть в комнате со мной или Даффом и писать музыку, как раньше. Это было довольно неприятно, и с этим нужно было что-то делать. Мы наконец-то снова поймали волну, написали новый материал, и осталось лишь начать записываться, а не ждать очередного застоя. Мы не могли себе позволить на каждую песню на репетиции тратить много сил, как на какой-нибудь подвиг.

Это не значит, что мы не относились при этом к Стивену по-настоящему терпеливо. Мы перепробовали все, что только пришло нам в голову, хотя, конечно, можно было предпринять что-то еще… но я не знаю, что бы это могло быть. Мы дошли до того, что привлекли сторонних людей, например, Боба Тиммонса, специалиста по реабилитации, который помогал Mötley Crüe обрести трезвость, и других, у кого был опыт работы с экстремальными случаями. Их усилия тоже были тщетны.

Мы получили предложение сыграть на фестивале «Фарм Эйд» в Индиане 7 апреля 1990 года. Этот концерт приводил нас в возбуждение точно так же, как недавние концерты со Stones, которые нас заново сплотили. Такие запуски с толкача приводили группу в движение, и мы ловили новую волну – когда мы усердно работали, то отжигали по всем фронтам.

Мы собрали несколько песен специально для концерта: придумали кавер-версию классической песни U. K. Subs под названием Down on The Farm и усовершенствовали свою Civil War . Я был очень взволнован перспективой снова выйти на сцену и вместе играть, но все пошло наперекосяк. Как только мы вышли на сцену, Стивен побежал к барабанной установке, находившейся на возвышении, в которое трудно не попасть, и прыгнул. Наверное, он планировал приземлиться прямо рядом со своими ударными, но его восприятие пространства и рефлексы были явно нарушены, поэтому он приземлился на метр раньше. Я наблюдал за этим словно в замедленной съемке. Получилось более чем неловко. Стивен еле-еле играл, и наш успех на сцене можно назвать в лучшем случае сомнительным, хотя зрители приняли нас хорошо. Мы прекрасно знали, почему недовольны: с ритмом постоянно что-то было не так. У Guns со Стивеном был определенный ритм и грув, и когда он терялся, остальные играли неуверенно, потому что приходилось играть в угадайку. Это не то, что нам было нужно, – ведь вся наша суть в дикой самоуверенности.

Стивену даже не обязательно было исповедоваться нам о количестве наркотиков, которые он принимает, – его выступление на том концерте говорило само за себя. Было очевидно, что у нас серьезные проблемы. Он точно употреблял, и, вероятно, употреблял до того самого момента, как мы выехали на площадку. После этого Стивен по-прежнему все отрицал и был таким же открытым и общительным, как и всегда. Очень неловко и неудобно говорить с парнем, который у себя в голове думает совершенно противоположное тому, что говорит. От каждого его довода враньем несло за версту.

Дело в том, что если бы он тогда играл хорошо, вряд ли кого-то заботило бы, что он с собой делает, – ну ладно, меня, по крайней мере, это не волновало. Если тебе удается совмещать наркотики с качественной музыкой – молодец. На самом деле мы не столько беспокоились о здоровье Стивена, сколько злились на то, что его зависимость мешает работе, а следовательно, и всем остальным. Поскольку бас и барабаны составляют основу звучания любой рок-группы, ситуация очень всех смущала.