Сергей Михеенков - Федюнинский

Эльбинг защищали следующие боевые единицы: 1142-й и 1122-й пехотные полки и 1561-й саперный батальон 561-й пехотной дивизии, 6-й и 7-й моторизованные полки 7-й танковой дивизии, 2-й батальон 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, 83-й пехотный полк 28-й легкой пехотной дивизии, батальоны 391-го пехотного полка, запасной полк 170-й пехотной дивизии, два батальона морской пехоты — 37-й и 312-й, а также 233-й зенитный батальон, пулеметные батальоны «Висла» и «Прегель», сводная группа запасных и учебных подразделений дивизии «Фельдхернхалле» (юнкера учебно-разведывательной и противотанковой рот, запасного танкового батальона, артиллерийского дивизиона и других учебных частей), подразделения фольксштурма числом около четырех тысяч человек, подразделения и группы из других, в том числе разбитых частей, в это время оказавшиеся в городе. Кроме того, до батальона солдат и офицеров различных тыловых служб. Всего около 10 тысяч солдат и офицеров, не считая подразделения фольксштурма. Вооружение: танки, самоходки и штурмовые орудия, гаубичная, противотанковая и зенитная артиллерия. С воздуха гарнизон и систему опорных пунктов в окрестностях поддерживали эскадрильи пикирующих бомбардировщиков Ю-87, которые базировались на ближайших аэродромах. Германия израсходовала свои силы, растеряла в полях от Москвы до Восточной Пруссии свои непобедимые легионы. Сводные батальоны, юнкерские роты, фольксштурмовцы способны были драться, и драться яростно, но победить они уже не могли.

Генерал Федюнинский о штурме Эльбинга написал в своей книге довольно скупо: «В конце января мы предприняли попытку овладеть городом Эльбингом. Однако это не удалось. Противник, стремясь сохранить сообщение с Восточной Пруссией, упорно оборонял город. <���…> Тогда к наступлению на город было решено привлечь больше сил. К исходу 2 февраля гарнизон Эльбинга фактически оказался в окружении.

Начались ожесточенные бои за город. Утром 7 февраля в Эльбинг были посланы пленные немецкие солдаты для передачи начальнику гарнизона нашего требования о немедленной сдаче. Мощные громкоговорящие установки передавали текст ультиматума на немецком языке. В город мы забросили большое количество листовок.

Срок ультиматума истек в 12 часов, но ответа мы так и не получили. Оставалось одно — начать решительный штурм.

И вот штурмовые группы, число которых было увеличено, стали методически последовательно овладевать опорными пунктами вражеской обороны. Особенно прочные из них блокировались, затем к ним подтягивали артиллерию крупных калибров и огнем прямой наводки разрушали сооружения.

В боях за Эльбинг широко использовались бутылки с зажигательной жидкостью. Для прикрытия действий штурмовых групп, а также выдвижения танков и артиллерии ставились дымовые завесы.

Для имитации пожаров в домах, мешающих продвижению, применялись дымовые гранаты. Их забрасывали обычно в нижние этажи. Дым распространялся по всему дому, и у противника создавалось впечатление, что начался пожар.

Под прикрытием дымовой завесы был захвачен, например, костел, в котором засели гитлеровские автоматчики и пулеметчики. Их, как тараканов, выкурили оттуда десять наших химиков во главе с младшим лейтенантом Мушевым.

Вначале химики бросили дымовые гранаты, а под их прикрытием поджигали дымовые шашки. Противник был ослеплен и, боясь окружения, оставил костел.

Уверенно действовал в уличных боях молодой командир батальона Алексей Сидоров. Ему было всего 23 года, но он уже зарекомендовал себя способным организатором боя. Сидоров начал воевать еще под Москвой, потом сражался под Медынью, Юхновом, Жиздрой. Мне стало известно его имя во время боев под Ленинградом. <���…> И вот теперь в Эльбинге молодой офицер снова хорошо показал себя. Его батальон одним из первых ворвался в город. Умело применяя маневр, Сидоров настойчиво пробивался к Эльбингской судоверфи и захватил ее, уничтожив при этом значительную группу противника.

Бои за Эльбинг продолжались в общей сложности целую неделю…»

Но вернемся к началу эльбингской эпопеи.

Первыми к Эльбингу подошли танки 5-й гвардейской танковой армии генерала Вольского. Группа «тридцатьчетверок» под командованием командира 3-го батальона 31-й танковой бригады капитана Г. Л. Дьяченко на высокой скорости выскочила на окраину города. Капитан Дьяченко имел приказ обойти Эльбинг с востока, перерезать шоссейную и железную дороги в районе Гросс-Робена, расположенного на берегу залива в четырех километрах от города, и ждать подхода основных сил бригады. Дьяченко внимательно изучил маршрут предполагаемого обхода с востока и пришел к выводу, что он непроходим для танков. Тогда он решил обойти город по кольцевой дороге. Танки дошли до разрушенного моста и остановились. Наступали сумерки. Капитан собрал командиров экипажей. Что делать? Узел дорог, который им надо оседлать до подхода бригады, находится по ту сторону Эльбинга. «А что тут думать, командир! Как в школе учили — кратчайшая линия между двумя точками — прямая!» Так и решили: пробиваться по кратчайшему пути — через город. Взревели моторы, и танки пошли вперед.

Эта история известная. Запомнили ее и немцы. Как вспоминали очевидцы, советские танки вошли в город в колонне беженцев. Эта была такая же горестная колонна, какие шли, уходя от войны, по смоленским и брянским дорогам на восток в 1941 году. Теперь война возвращалась туда, откуда начинала свой «drang nach Osten». На медленных скоростях залепленные снегом и глиной советские танки, все семь машин, миновали казармы зенитчиков и не замеченные постами въехали в город. Немцы спохватились, когда колонна, отделившись от беженцев на больших скоростях, высекая искры из булыжных мостовых, пролетела центр города. На одном из переулков танкисты увидели, как артиллерийский расчет быстро разворачивал противотанковую пушку. Началась стрельба. В городе тут же погас свет. Капитан Дьяченко приказал экипажам включить фары. Немцы открыли огонь, танкисты ответили из пушек и пулеметов. Головной танк, в котором находился капитан Дьяченко, был подбит. Экипаж быстро перебрался в другую «тридцатьчетверку». Вскоре выскочили к северной окраине города. Стрельба прекратилась, город остался позади. Шесть боевых машин вскоре прибыли в пункт назначения, оседлали перекрестье дорог, заняв груговую оборону.

На рассвете их атаковали со стороны города и с залива. Танкисты ответили. Бой шел несколько часов. В кюветах и на шоссе горели грузовики и бронетранспортеры. В донесении 31-й танковой бригады упоминается о том, что группа капитана Дьяченко точным огнем потопила два парохода и баржу, откуда по ним пытались вести огонь. Тем временем главные силы бригады подошли к Эльбингу, но были встречены шквальным артиллерийским огнем. Бой шел почти всю ночь. Попытка ворваться в город успеха не имела. Тогда бригада обошла город с востока и после полудня 24 января вышла на позиции своего передового отряда.