Сергей Михеенков - Федюнинский

Соседняя 65-я армия генерала Батова тем временем вышла к Висле и остановилась перед крепостью Грауденц. Противник вдобавок ко всему удерживал плацдарм на восточном берегу Вислы.

Во время очередной встречи с Рокоссовским в штабе фронта маршал крепко пожал руку своему старому боевому товарищу, поблагодарил за успешный штурм Эльбинга. Взятие этой укрепленной твердыни поставило точку в Млавско-Эльбингской наступательной операции. Теперь в штабе фронта спешно верстался уже другой план.

Федюнинский принял благодарность комфронта сдержанно. Покачал головой, сказал:

— Крепким орешком оказался этот город. Капитуляции не приняли. Дрались за каждый дом. В плен брали либо оглушенных, либо в ближнем бою. Или когда уже заканчивались боеприпасы.

— Война вернулась в их дом. Вспомни, Иван Иванович, как мы дрались за свой дом.

Рокоссовский между тем не отрывал взгляда от карты. И Федюнинский, перехватив его взгляд, определил точку его пристального внимания — Грауденц. Наконец маршал прервал паузу:

— Следует ожидать, что теперь они будут драться так за каждый свой город. — И ткнул карандашом в крепость на Висле.

В этом жесте командующего было многое, в том числе и ближайшая задача 2-й ударной армии.

— Ваша задача, Иван Иванович: форсировать Вислу в районе Нойенбурга, вот здесь, и, наступая по западному берегу в северном направлении, во фланг противнику свернуть его оборону. Попутно — овладеть крепостью Грудзенз.

Название города-крепости Рокоссовский произнес по-польски.

— Попутно…

— Если вы оставите гарнизон Грауденца без флангов, без коммуникаций, то падение его — дело времени.

— А время у нас есть?

— Время ограниченно. Но у вас и ваших солдат есть опыт взятия прусских городов-крепостей. Желаю успеха!

«Оставив в обороне 98-й корпус генерал-лейтенанта Анисимова, — вспоминал Федюнинский начало новой операции, — мы передвинули два других корпуса на левый фланг.

Из состава 65-й армии нам была передана 37-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Сабир Умар-оглы Рахимов [80]. Я уже слышал об этом первом генерале-узбеке и был рад познакомиться с ним.

По старой кавалерийской привычке он любил находиться в самых трудных местах, участвовать в атаках.

Генерал С. У. Рахимов познакомил меня с тем, как построена оборона противника в Грауденце. Этот старинный польский город с крепостью на северной окраине представлял сильный опорный пункт. На подступах к нему гитлеровцы в течение нескольких лет создавали разнообразные оборонительные сооружения. С северо-востока, востока и юга город опоясывали две полосы обороны, состоявшие из нескольких траншей с пулеметными плащадками и железобетонными огневыми точками. В самом городе на главных улицах были возведены баррикады, каменные здания приспособлены к обороне.

Штаб гарнизона находился в крепости. Ее прочные каменные стены служили для него надежным укрытием при артиллерийских обстрелах и налетах авиации.

О численности гарнизона точных сведений мы не имели. Разведка 37-й гвардейской дивизии считала, что в Грауденце 2750 вражеских солдат и офицеров. По данным разведотдела армии, гарнизон насчитывал 4 тысячи человек. На самом же деле, как выяснилось впоследствии, численность его достигала 8–9 тысяч человек. Комендантом гарнизона был генерал-майор Людвиг Фрике».

Из доклада генерала Рахимова и собственных наблюдений Федюнинский понял, что юго-восточные подступы к городу немцы укрепили недостойно плотно, поскольку ждали лобовой атаки на западной стороне.

Вечером на КП состоялось заседание Военного совета армии. Федюнинский сказал:

— Пока мы не можем делать сколько-нибудь точных предположений, будет ли противник защищать город или уйдет из него, как только мы начнем сворачивать его боевые порядки по урезу реки. Если мы этого добьемся, то, как вы понимаете, сразу же возникнет явная угроза блокирования гарнизона. И тогда немцы уйдут из крепости. Возможно.

После докладов заместителей, выслушав все предложения и предположения, Федюнинский поручил организацию боя за Грауденц своему заместителю генералу Хабарову [81]. Тем не менее и в период подготовки операции, и в ходе ее он постоянно следил за продвижением войск, читал донесения, маневрировал резервами.

Задачей, которую поставил перед Федюнинским Рокоссовский, было, не задерживаясь у Грауденцского «котла», форсировать наступление на Данциг. Штурм города начался 16 февраля. Полевую систему укреплений, опоясывающих город, удалось преодолеть за двое суток. В ночь на 18 февраля передовые батальоны несколько раз врывались в город, но, встреченные плотным заградительным огнем, отходили назад. Одновременно части 108-го стрелкового корпуса охватили город с запада, перерезали все коммуникации. Грауденц с этого момента был блокирован.

Девятнадцатого февраля, уже когда опускались сумерки, Федюнинский приехал на берег Вислы. Стояла оттепель. Уже несколько суток дневная температура поднималась выше ноля. Лед, иссеченный трещинами от взрывов снарядов и мин, взбух, побелел. В скором времени нужно было ждать ледохода. Тогда прямой путь к крепости на неделю-полторы будет отрезан. Федюнинский, глядя на вспухший лед и на стены крепости вдали, хорошо понимал, что именно на это и рассчитывает генерал Фрике.

Вернувшись на свой КП, Федюнинский посоветовался с начальником штаба и тут же распорядился: инженерной службе провести ледовую разведку участка реки напротив города.

— Лед еще крепкий, — сказал генерал Хабаров. — Пехоту выдержит.

— Опасно, конечно, — сказал начальник штаба генерал Кокорев, — но риск оправданный.

Инженеры дали заключение: лед достаточно крепкий, людей и даже легкие орудия при соблюдении необходимых мер безопасности вполне выдержит.

Началась подготовка к форсированию. Саперы изготовили большое количество деревянных щитов для того, чтобы закрыть пробоины и полыньи. Ударные группы получали боеприпасы и инструктаж. В ночь на 22 февраля первый эшелон 142-й стрелковой дивизии стремительным броском преодолел Вислу, сразу же ворвался в первую траншею, овладел ею и захватил здания казарм на окраине города. Утром начался совместный с частями гвардейской дивизии генерала Рахимова штурм.

Все повторялось. Мощные гаубицы долбили стены старинных крепостных зданий, превращая кирпич в крошку и пыль. Следом за ними в образовавшиеся провалы входили ударные группы. Автоматным огнем, гранатами, прикладами они гасили последние очаги сопротивления. Дом за домом, квартал за кварталом.

Особенно упорно дрались отдельные группы из состава формирований особого назначения. Солдаты и офицеры учебной бригады «Герман Геринг» под командованием полковника Майера несколько дней оставались большой проблемой для штурмующих. Сопротивление на участке, который обороняла бригада, ослабло, только когда личный состав был почти полностью истреблен.