Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Извѣстіе сіе было для меня не весьма радостно. Командиръ мой каковъ ни былъ, но я къ нему уже привыкъ и пользовался всегда его къ себѣ ласкою и благопріятствомъ, а не рѣдко и самыми благодѣяніями, а новый каковъ будет-было еще неизвѣстно. А то только мы знали, что былъ онъ человѣкъ гордый, пышный, надменный и неприступный, и что онъ давно уже сего мѣста и съ худыми намѣреніями добивался. А потому и легко можно было заключать, что при семъ случаѣ и съ моими обстоятельствами можетъ произойтить великая и важная перемѣна, и я принужденъ буду тогдашняго мѣста своего, которымъ я толико уже лѣтъ пользовался и наслаждался, лишиться.

Словомъ, извѣстіе сіе было такого рода, что надлежало бы ему меня весьма встревожить; но удивительно было, что оно меня какъ-то не весьма трогало: ни то недостовѣрность еще сей перемѣны была тому причиною, ни то подкрѣпляла меня надежда и упованіе на моего Бога, опредѣлившаго меня въ мое мѣсто и Которому я и тогдашній случай предавалъ въ волю; ни то сердце мое ничего дурнаго не предчувствовало. Но какъ бы то ни было, но я услышалъ сіе безъ трепетанья сердечнаго и волнованья духа, а подумалъ только, что Богу угодно, то и будетъ.

Одѣвшись, не сталъ я ни мало медлить, но поѣхалъ къ моему командиру. Онъ принялъ меня очень ласково и благопріятно. Я засталъ, его дожидавшагося къ себѣ гостей, ибо въ самый тотъ день была жена его имянинницею, и онъ готовился угощать всѣхъ тульскихъ именитѣйшихъ людей и дать имъ у себя большой пиръ. Ихъ, и дѣйствительно, набралось дамъ и господъ такое великое множество, что всѣхъ негдѣ было и посадить, и многіе принуждены были обѣдать въ другой комнатѣ.

Будучи занятъ хлопотами по сему случаю, отложилъ онъ то дѣло, за которымъ меня призывалъ, до утрева. Я, видя сіе и не хотя весь день потерять тутъ по пустому, согласился съ хозяиномъ моимъ, обѣдавшимъ тутъ же передъ вечеромъ, ѣхать къ губернскому казначею г. Запольскому, Петру Ивановичу. Сей человѣкъ, о которомъ я уже и прежде упоминалъ, былъ особливаго примѣчанія достоинъ тѣмъ, что имѣлъ хотя небольшой чинъ и былъ сущимъ драгунскимъ офицеромъ, но, при всемъ томъ, наилюбопытнѣйшій человѣкъ во всей Тулѣ. Онъ держалъ газеты и не только читалъ ихъ съ должнымъ вниманіемъ, но обо всѣхъ новыхъ слухахъ имѣлъ особое попеченіе, и у него всегда и обо всемъ можно было узнавать первые и вѣрнѣйшіе слухи и новизны. За самое такое-жъ любопытство любилъ онъ и меня отмѣнно и былъ намъ чрезвычайно радъ. Тутъ имѣлъ я случай видѣть обстоятельный планъ всей Очаковской осады и наслушаться многихъ анекдотовъ. Мы провели съ нимъ весь вечеръ съ удовольствіемъ и въ безпрерывныхъ разговорахъ о политическихъ происшествіяхъ въ свѣтѣ, и я не видалъ какъ прошелъ вечеръ. Онъ унялъ насъ у себя ужинать, и мы угощеніемъ его были очень довольны.

Кромѣ сего, имѣлъ я тутъ удовольствіе получить изъ Москвы всѣ газеты и въ нихъ читать большую реляцію, также письма от своихъ московскихъ, особливо от сына, и узнать, что они находились благополучно, а онъ имѣлъ случай быть въ оружейной палатѣ и насмотрѣться всѣмъ царскимъ древностямъ. Впро-чемъ, — и старушка наша, М. Юрьевна, жившая тогда у г. Давыдова, подтвердила мнѣ тоже, что слышалъ я от г. Сухотина о г. Давыдовѣ, говоря притомъ объ немъ, что онъ самъ тому очень не радъ, а охотнѣе хотѣлъ остаться въ прежнемъ чинѣ и мѣстѣ.

Симъ кончился тогда первый день пребыванія моего въ Тулѣ, а на утріе, вставши съ свѣтомъ вдругъ, поспѣшилъ я одѣться, чтобъ поранѣе пріѣхать къ г. Давыдову и поговорить съ нимъ о дѣлахъ. Я засталъ его одѣвающагося и тотчасъ приступилъ къ дѣлу. Тутъ узналъ я, что ордеръ о присылкѣ вѣдомостей от намѣстника присланъ уже послѣ его отъѣзда изъ Петербурга, и что онъ самъ не зналъ, для чего сіе требуется. Онъ разсказывалъ мнѣ о многихъ петербургскихъ происшествіяхъ и, между прочимъ, что онъ еще 12 генваря представленъ въ докладъ въ вице-губернаторы Калужскіе, но по сіе время ничего еще на то не вышло. Въ разсужденіи хлѣба разсказывалъ онъ мнѣ, что Государыня хотвла-было сдѣлать мужикамъ милость. Но какъ смѣтились, что по такой дорогой цѣнѣ, какую они требуютъ, куль муки обойдется въ Петербургѣ въ 9 рублей, то и плюнули. Впрочемъ, удивилъ онъ меня, разсказывая, какъ намѣстникъ шагалъ и хвасталъ тамъ нашимъ урожаемъ хлѣбнымъ и какъ увеличивалъ оный самъ. Я, разсматривая поданную ими въ Петербургѣ вѣдомость, открылъ въ ней преужасную погрѣшность, учиненную ими от скорости и смутилъ тѣмъ г. Давыдова. Впрочемъ, онъ, давъ мнѣ наставленія какія и какъ сочинить мнѣ требуемыя вѣдомости, оставилъ мнѣ на произволъ, тутъ ли оныя писать, или ѣхать для сего на квартеру, обѣщая ввечеру разсмотрѣть мои бумаги, чему я и радъ былъ, ибо тутъ писать было неудобно.

Итакъ, откланявшись, поѣхалъ я на квартеру и въ уединенномъ покойцѣ принялся сочинять пустыя и нисколько неосновательныя, но совсѣмъ почти ложныя вѣдомости, служащія только къ тому, чтобъ ими блеснуть и пустить въ глаза пыль! По всему видимому, назначаемы онѣ были для засвидѣтельствованія, сколь великое усердіе и ревность имѣлъ г. Давыдовъ при управленіи волостьми и сколь много достоинъ за то награжденія! Но, ахъ! когда-бъ знала царица самую истину, — не награжденія, а наказанія долженствовалъ бы онъ тогда дожидаться! Препроводивъ нѣсколько часовъ въ поспѣшествованіи сему человѣку въ собраніи плодовъ съ чужихъ трудовъ и поломавъ довольно голову надъ симъ дѣломъ, въ которомъ поневолѣ принужденъ я былъ писать неправду, поѣхалъ я послѣ обѣда къ г. Давыдову, чтобъ предложить на разсмотрѣніе мои вѣдомости. Сказали мнѣ, что онъ ѣдетъ въ свое Анненское, и я взгоревался, что не застану и чрезъ самое то принужденъ буду цѣлый день лишній прожить въ Тулѣ. Я, и дѣйствительно, не засталъ его дома; однако, онъ былъ въ Тулѣ и поѣхалъ развозить визиты.

Поговоривъ со свояченицею его и старушкою нашею М. Юрьевною и сообща погоревавъ о предстоящей перемѣнѣ, вздумалъ я съѣздить на досугѣ къ г. Верещагину. Но не успѣлъ досидѣть у него съ часъ времени, какъ пріѣхали за мною от г. Давыдова; я благимъ матомъ поскакалъ къ нему и нашолъ его сидящаго подлѣ своей жены, вдругъ отчего-то занемогшей. Онъ всѣми сочиненными мною вѣдомостями былъ доволенъ и велѣлъ переписать ихъ къ утрему. Потомъ, поговоривъ со мною кое-о-чемъ, хотѣлъ-было, чтобъ я ѣхалъ съ нимъ въ театръ; однако, я не поѣхалъ, а отговорился, что мнѣ нужно при себѣ заставить переписывать вѣдомости, чѣмъ я и занялся тотъ вечеръ на квартерѣ.

Симъ кончился второй день пребыванія моего въ Тулѣ, а въ третій-отвезъ по-утру къ командиру моему переписанныя вѣдомости; но, вмѣсто предписаннаго возможнѣйшаго поспѣшенія, на — силу — на — силу отправили мы въ сіе утро курьера съ сими бумагами въ Петербургъ. Послѣ чего г. Давыдовъ не сталъ меня долѣе задерживать, но отпустилъ, сказавъ, что онъ самъ чрезъ недѣлю къ намъ въ Богородицкъ пріѣдетъ.