Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

А симъ, вмѣстѣ съ іюлемъ, кончу я и сіе мое письмо, достигшее до обыкновенной своей величины, и сказавъ, что я есмь вашъ, и прочее.

(Марта 14 дня 1811 года).

Любезный пріятель! Первый день августа мѣсяца провели мы довольно весело. По-утру были всѣ городскіе въ собраніи въ церкви и ходили всѣ послѣ обѣдни на воду. Процессія сія была у насъ всегда довольно пышная и видная. Начальствовалъ въ служеніи уже новый нашъ протопопъ Филиппъ, произведенный въ достоинство сіе изъ поповъ нашихъ и носящій и понынѣ тамъ сіе званіе. Въ служеніи былъ онъ немногим- чѣмъ хуже прежняго, но, взамѣнъ того, былъ ученѣе того и изрядный проповѣдникъ. Онъ любилъ также строго наблюдать церемоніалъ въ служеніи и дѣлалъ собою красу церкви нашей. Но наилучшее украшеніе составляла богатая ризница и дорогая утварь; также и наши пѣвчіе. Водосвятіе отправлялось всегда на большомъ нашемъ прудѣ по-ниже дворца. И какъ весь высокій и наклонный къ пруду берегъ унизанъ былъ превеликимъ множествомъ обоего пола городскихъ жителей, то и представлялось тогда для глазъ прелестное зрѣлище. Послѣ обѣда же всѣ городскіе были у меня, и мы всѣ, пользуясь случившеюся въ сей день прекрасною погодою, ходили съ нимигулять по большему саду при звукѣ играющей въ ротундѣ музыки и пѣніи пѣвчихъ. Словомъ, всѣ были веселы и довольны.

Но окончаніе сего дня было для меня не весьма пріятно, и я перетрусился-было въ-прахъ, почувствовавъ въ себѣ превеликій ознобъ и опасаясь, чтобъ не занемочь и самому мнѣ лихорадкою. Но скоро успокоился, узнавъ, что было то дѣйствіемъ простуды, от которой мнѣ тотчасъ и помогъ превосходный мой декоктъ простудный.

Въ слѣдующій за симъ день прибѣжавшій ко мнѣ почти безъ души нашъ протопопъ смутил-было меня принесеннымъ извѣстіемъ, что на утріе прибудетъ къ намъ въ Богородицкъ новый нашъ и объѣзжающій тогда всю свою епархію архіерей Аѳанасій. Я смутился-было болѣе потому, что оставалось время коротко къ сдѣланію къ принятію сего необыкновеннаго и важнаго гостя по достоинству всѣхъ нужныхъ пріуготовленій, ибо мнѣ хотѣлось блеснуть ему и нашею церковью и всѣмъ прочимъ. Но, по счастію, извѣстіе сіе было не совсѣмъ достовѣрное и провралось совершенно, а чрезъ то и получилъ я болѣе времени.

Новаго сего нашего архипастыря хотѣлось мнѣ весьма видѣть и съ нимъ познакомиться. Желаніе сіе возбудилъ во мнѣ наиболѣе протопопъ нашъ, насказавшій мнѣ объ немъ много хорошаго и превозносившій его до небесъ похвалами. Почему и помышлялъ я ассигновать ему квартиру во дворцѣ нашемъ, а между тѣмъ поприбрать получше и всю нашу церковь; сдѣлать для его амвонъ, поприготовить пѣвчихъ и все прочее, что къ предпринимаемому угощенію его у себя было нужно. И какъ пріѣздъ его къ намъ не прежде воспослѣдовалъ, какъ 10 числа августа, то и успѣлъ я все желаемое къ сему времени сдѣлать и приготовить.

Онъ пріѣхалъ къ намъ изъ Ефремова помянутаго числа передъ вечеромъ. И поелику мы о самомъ часѣ его прибытія были извѣщены, то, собравшись вмѣстѣ съ городскими судьями и наилучшими купцами, и встрѣтили его въ подъѣздѣ дворцовомъ. Онъ казался весьма довольнымъ быть, нашедъ для себя столь прекрасную и спокойную квартеру и готовое уже горячее для подчиванія его съ дороги. И какъ и онъ былъ довольно обо мнѣ наслышанъ, то не преминулъ тотчасъ вступить со мною въ ласковые и пріятные разговоры, въ которыхъ, по отходѣ всѣхъ прочихъ, встрѣчавшихъ его чиновниковъ, и занялись мы съ нимъ во весь остатокъ того дня и вечера. И какъ, послѣ обыкновенныхъ ничего незначущихъ разговоровъ, довелъ я оные до дѣлъ учоныхъ и наукъ, то въ одинъ почти мигъ и успѣли мы съ нимъ такъ спознакомиться и сдружиться, что ему и не хотѣлось уже и перестать со мною говорить. И причиною тому было то, что я во многихъ отношеніяхъ былъ гораздо его знающѣе и, пользуясь сею выгодою, блеснулъ предъ нимъ такъ обширными своими знаніями въ естественной наукѣ и исторіи, что онъ, будучи въ сихъ наукахъ невеликимъ знатокомъ, но весьма любопытнымъ человѣкомъ, слушалъ меня, такъ сказать, разиня ротъ, глаза и уши. Словомъ, я заговорилъ его въ-прахъ и накидалъ ему столько въ глаза пыли, что онъ не только возъимѣлъ ко мнѣ отмѣнное почтеніе, но даже и полюбилъ меня искренно и душевно, а я, пользуясь таковою его къ себѣ благосклонностію, и не упустилъ, отходя от него ввечеру, попросить его, чтобъ онъ на утріе, какъ въ случившійся тогда день воскресный, удостоилъ нашу церковь своимъ священнодѣйствіемъ, а потомъ пожаловалъ бы ко мнѣ откушать.

Просьба сія была имъ всего меньше ожидаема, и сколько послѣдняя пріятна, столько первая обременительна, ибо онъ, будучи не рьяный охотникъ служить, а, чувствуя въ себѣ от путешествія усталость, ни мало не помышлялъ о томъ, а располагался-было въ этотъ день взять отдохновеніе; а по всему тому и начал- было от служенія отговариваться, отзываясь, между прочимъ, что есть ли, полно, для кого предпринимать сей трудъ? Но какъ я просьбу свою повторилъ, то, плѣнясь моими разговорами, принужденъ онъ былъ, наконецъ, на то согласиться и далъ мнѣ обѣщаніе отслужить на утріе въ церкви нашей обѣдню.

Будучи симъ доволенъ и идучи от него домой, помышлялъ я о томъ, какъ бы мнѣ сдѣлать ему сюрпризъ и доказать, что онъ въ мысляхъ своихъ о нашемъ городкѣ обманывался и что служить ему есть гдѣ и есть для кого. И, по приходѣ домой, тотчасъ разослалъ всѣхъ своихъ вѣстовыхъ и людей по всѣмъ городскимъ судьямъ и лучшимъ купцамъ, так- же и къ съѣхавшимся нарочно для сего случая многимъ дворянскимъ фамиліямъ съ извѣщеніемъ, что архіерей, по убѣдительной моей просьбѣ, будетъ на утріе въ церкви нашей служить обѣдню, и чтобъ всѣ они не оставили меня и городокъ нашъ въ стыдѣ и пожаловали пріѣздомъ къ обѣднѣ смотрѣть архіерейское служеніе, а потомъ ко мнѣ откушать. Домашнимъ же своимъ препоручилъ приготовить колико-можно лучшій столъ и снабдилъ ихъ множествомъ всякой рыбы, а особливо самыми большими нашими карпами. И такимъ же образомъ и обоимъ секретарямъ своимъ Варсобину и Щедилову препоручилъ вмѣстѣ съ протопопомъ нашимъ постараться, чтобъ и въ церкви нашей все было хорошо, и употреблена была наилучшая наша дорогая ризница и утварь.

Архіерей нашъ и подлинно поразился при входѣ на утріе въ нашу церковь увидѣвъ встрѣчающаго себя нашего протопопа и другихъ поповъ и дьяконовъ въ такихъ богатыхъ одеждахъ, какихъ не было у него и въ Коломенскомъ его соборѣ, и такой крестъ, какого онъ едва- ли когда видалъ. А не менѣе поразился онъ и убранствомъ, и великолѣпіемъ нашей церкви, и увидѣвъ и пріуготовленной даже для него и обитой алымъ сукномъ амвонъ. Все сіе было имъ ни мало неожидаемо. А то удивило его еще того болѣе, что онъ, противъ всякаго своего чаянія, увидѣлъ всю нашу просторную церковь, наполненную сплошь не только простымъ народомъ, но и великимъ множествомъ дворянства и другихъ чиновниковъ, а особливо дамъ, дѣвицъ и купеческихъ женъ въ наилучшихъ ихъ нарядахъ. А все сіе и побудило его отправлять служеніе во всей обыкновенной формѣ и колико-можно лучшимъ образомъ. И какъ былъ онъ человѣкъ еще не старый, собою видный и красивый и служить отмѣнный мастеръ, то и было въ самомъ дѣлѣ, чего тогда всѣмъ посмотрѣть и чѣмъ полюбоваться. Оба крылоса наполнены были пѣвчими, на правом- были его, а на лѣвом-наши, ни въ чемъ почти его неуступавшіе. На обоихъ пѣты были концерты, и однимъ словомъ, все служеніе было пышное и великолѣпное, и о чемъ самъ уже и архіерей возможнѣйшее прилагалъ стараніе, признаваясь мнѣ послѣ, что онъ никакъ не думалъ и не ожидалъ найтить у насъ все то, что онъ нашелъ и видѣлъ, и что ему даже было совѣстно и стыдно, что не было съ нимъ дорогой ризницы, и что онъ принужденъ былъ служить въ своей дорожной.