Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Но симъ дозвольте мнѣ и сіе письмо кончить и сказать вамъ, что я есмь вашъ и прочее.

(Генваря 28 дня 1814 года. Въ Дворѳниновѣ).

Любезный пріятель! Приступая теперь къ описанію происшествій, случившихся со мною въ теченіи 1795 года, предпошлю напередъ, по обыкновенію моему, нѣсколько словъ о томъ, въ какомъ состояніи и положеніи находилось при наступленіи сего года все мое семейство, и, начиная съ состоянія здоровья, скажу, что первѣйшая и старѣйшая особа всего нашего семейства, теща моя, хотя, доживая 65-й годъ своей жизни, дѣлалась съ каждымъ годомъ старѣе и болѣе и болѣе приближалась къ предѣлу своей жизни, однако, все еще была въ силахъ и все еще дѣлала намъ компанію и дѣйствіе электрицизма подкрѣпляло очень много ея здоровье. Я самъ, по благости Господней, доживалъ хотя шестой десяток, но былъ все еще здоровъ, во всей силѣ и не чувствовалъ еще никакихъ еще дальныхъ слѣдствій приближавшейся старости. Во рту у меня оставалось хотя уже очень мало зубовъ, но я, благодаря Господа, былъ все еще крѣпок, здоровъ и душею своею все еще не ослабѣвалъ и не рѣдко бывалъ двадцатилѣтнимъ. Въ разсужденіи увеселеній оной разными ей свойственными пищами душевными, охота моя къ наукамъ, писанію и читанію все еще продолжалась, и сіи занятія были и по сіе время все еще для меня любезнѣйшими. Сотоварищество съ сыномъ моимъ, по всѣмъ почти отношеніямъ другимъ мною, становилось для меня отъ-часу драгоцѣннѣйшимъ и онъ помогалъ мнѣ очень много пользоваться пріятнѣйшими минутами въ сей жизни. И въ семъ отношеніи тогдашній періодъ жизни едва ли былъ для меня не самолучшимъ и пріятнѣйшимъ. Что касается до него, то состояніе слабаго здоровья его хотя и не совсѣмъ еще возстановилось, но, повидимому, сколько- нибудь предъ прежнимъ поправилось, и мы всѣ веселились от того духомъ, хотя не рѣдко оскорблялись еще возвращающеюся кое-когда и довольно часто головною его болью. У насъ съ нимъ не проходила ни одна минута праздною. Онъ имѣлъ такую же склонность и охоту ко всѣмъ литературнымъ и артистическимъ упражненіямъ, какъ и я, и потому для обоихъ насъ время было все еще коротко, и мы не потужили-бъ, если-бъ каждый день длился вдвое долѣе. Впрочемъ, пользовался онъ такимъ же даромъ от Господа, какъ и я, то-есть былъ всѣми любимъ и хвалимъ по справедливости. Лѣта его уже были такія, что мы начинали уже помышлять о томъ, какъ бы его и женить. Останавливали насъ въ томъ еще нѣсколько незамужнія его сестры, а мои дочери. Обѣ они были уже невѣстами, а особливо старшая изъ нихъ, Ольга, была дѣвка прекрасная, и такая, съ которою никуда не стыдно было показаться. За нее въ самые послѣдніе дни прошедшаго года начали уже формально свататься, но женихъ былъ какъ-то не очень завистенъ и не таковъ, чтобъ, неподумавъ гораздо, можно было выдать за него ее отважиться. Самая меньшая дочь моя Катерина вдругъ такъ поднялась и выросла, что сдѣлалась невѣстою, хотя, впрочемъ, умомъ и всѣми дарованіями поотстала нѣсколько от сестеръ своихъ старшихъ. Что касается до обѣихъ замужнихъ дочерей моихъ, то большая изъ нихъ Елизавета продолжала жить съ мужемъ своимъ порядочно и по наружности счастливо и хорошо, но душевно не мало огорчалась от его не совсѣмъ кроткимъ, а временемъ строптивымъ нравомъ, а того болѣе его вѣтренностію и излишнею наклонностію къ пышности, мотовству и расточительности, угрожающей весьма худыми слѣдствіями вразсужденіе ихъ достатка. Впрочемъ, она радовалась, что сей годъ не была беременна. У нихъ былъ въ-живыхъ одинъ только сынъ Николай, жившій от рожденія у насъ и нами воспитываемый. Онъ составлялъ тогда ежедневно нашу куклу, нашу забаву, нашу игрушку и наше увеселеніе. Мальчишка былъ прекрасный, и незадолго до сего началъ только все говорить. Мы не спускали его почти съ рукъ долой, и желали, чтобъ онъ былъ живъ и здоровъ. Другая моя замужняя дочь Настасья была уже около сего времени на сносяхъ беременною и жила съ мужемъ своимъ хотя не такъ пышно, но спокойнѣе и тише; обезпокои[ва]лась только нѣсколько разстроенными ихъ обстоятельствами и состояніемъ и угнетающимъ ихъ небольшимъ хотя долгомъ. Что касается до наружныхъ моихъ обстоятельствъ, то я упоминалъ уже, что въ сіе время озабочиваемы мы были угрожающею намъ великою въ нихъ перемѣною, по случаю намѣренія нашего командира переѣхать къ намъ въ городъ совсѣмъ жить, что натурально для насъ не могло быть пріятнымъ. А впрочемъ, всѣ обстоятельства наши были такъ хороши, что можно было сказать, что и сей годъ начали мы благополучно.

Теперь, начиная продолжать мое повѣствованіе, скажу, что первый день сего года, который былъ 20,539 днемъ моей жизни, провелъ я въ кругу моего семейства и бывшихъ у меня гостей довольно весело и хорошо, равно какъ и второй; а третій ознаменовался неожидаемымъ сватовствомъ еще одного жениха за дочь мою Ольгу. Было то от нѣкоего г. Крюкова, Павла Ивановича, чрезъ попа нашего Іоанна. Я, по обыкновенію своему, не сказалъ еще ничего, вѣдая изъ опытности, сколь важно въ такихъ случаяхъ каждое слово, и тѣмъ паче, что человѣкъ сей былъ мнѣ совсѣмъ незнакомъ, а притомъ и достатокъ его несообразенъ былъ съ нашимъ желаніемъ.

Вскорѣ по окончаніи нашихъ святокъ сталъ сынъ мой помышлять о ѣздѣ своей въ Тверь къ Кислинскимъ, роднымъ нашимъ, убѣждавшимъ его черезъ письма невѣдомо-какъ просьбою побывать у нихъ въ Твери вмѣстѣ съ сестрою своею Ольгою, на что мы и охотно давали имъ наше согласіе, и тѣмъ паче, что самимъ намъ ни какимъ образомъ не можно было у нихъ побывать. Большая же дочь моя съ мужемъ своимъ въ концѣ минувшаго года туда ѣздили. Между тѣмъ, а именно 12 числа сего мѣсяца, случилось мнѣ заниматься одною рѣдкостью. Вдругъ услышалъ я, что на одной изъ волостныхъ мельницъ, въ селѣ Ломовкѣ, нашли цѣлую кучу живыхъ большихъ крысъ, сплетшихся хвостами между собою такъ крѣпко и удивительно, что никакъ ихъ разорвать было не можно. Таковыя исторіи о крысахъ хотя и случалось мнѣ до того слышать, но я тому никогда не вѣрилъ, поелику относили все то къ домовымъ мельничнымъ, говоря, что они ихъ такъ переплетаютъ. При услышаніи сего, любопытство мое было такъ велико, что я тотчасъ послалъ въ село нарочнаго и велѣлъ перебитыхъ сихъ крысъ отыскать и привезть къ себѣ. По счастію, были онѣ цѣлы и неразорваны. Ко мнѣ ихъ привезли, и я дѣйствительно ихъ видѣлъ и не могъ странному сему явленію довольно надивиться. Хвостами онѣ дѣйствительно и въ самую вплоть къ задницамъ своимъ такъ крѣпко и удивительно переплелись, что никакъ раздѣлить, расплесть и разорвать ихъ было не можно. Было ихъ тутъ цѣлыхъ десять превеликихъ крысъ. Одна изъ нихъ по- отдѣлилась и прицѣплена была къ общему узлу однимъ только концемъ хвоста, но и та такъ крѣпко, что не отрывалась. Брюхами онѣ были всѣ книзу, а головами врознь, а сплетеніе хвостовъ было такъ плотно, что видна была одна только часть, а всего разсмотрѣть не можно. И какъ онѣ всѣ были замерзлыя, то велѣлъ я ихъ всѣ для показыванія всѣмъ спрятать, а для достопамятности и рѣдкости сего случая, сыну моему велѣлъ всѣхъ ихъ срисовать съ натуры, въ точной ихъ величинѣ и положеніи; который рисунок хранится у меня и понынѣ въ цѣлости. О самихъ же крысахъ сожалѣлъ я, что не случилось у насъ тогда столько крѣпкаго спирта и такого большаго стекляннаго судка, въ которомъ бы ихъ въ спиртѣ умѣстить было можно, потому и сохранились онѣ у насъ только до наступленія вешняго тепла.