Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

По-утру, по обыкновенію, пріѣзжалъ къ намъ молодой и Богомъ дарованный намъ зять благодарить насъ за воспитаніе и содержаніе нашей дочери и звать къ себѣ на княжой пиръ обѣдать. Мы всѣ туда гурьбой, и барыни, и барышни, и старушки, поѣхали. Набралось, всѣхъ человѣкъ до двадцати. Насъ встрѣтили, по обыкновенію, молодые, и минута та была для меня весьма пріятная въ жизни, когда увидѣлъ я любимую такъ много дочь свою, встрѣчающею меня съ мужемъ и во образѣ уже молодой хозяйки. Столъ былъ огромный и нарядный съ музыкою и угощеніе доброе. При наступленіи вечера хотѣли-было мы ѣхать, но насъ упросили остаться ночевать. Кромѣ насъ, пріѣзжали еще и обѣдали тутъ же Марья Андреевна Албычева и дѣвицы Пашковы, Авдотья и Анна Ивановны. И было весело! Ночью пускали швермеры и ракеты, а предъ домомъ горѣлъ щитъ, установленный до рисунку иллюминаціонными плотиками, и весь вечеръ занимались разными увеселеніями и кончили день такимъ же большимъ ужиномъ.

На другой день былъ у меня, такъ называемый, отводной пиръ. И какъ случился оный въ самый день имянинъ моихъ, то было сіе очень кстати, и сдѣлался чрезъ то сугубый праздникъ. Мы съ женой спѣшили пріѣхать скорѣе домой, чтобъ заставить готовить обѣдъ и позвать кой-кого къ себѣ изъ городскихъ нашихъ, и успѣли къ часу ко второму все нужное изготовить. Къ сему времени пріѣхали къ намъ наши молодые со всѣми своими родными и гостями, и своими, и нашими, также съѣхались и наши городскіе. Столъ и у меня былъ большой и сидѣло за нимъ 32 человѣка. Мы постарались также угостить всѣхъ какъ можно лучше. Музыка духовая гремѣла во все продолженіе онаго, а послѣ стола была небольшая попойка и танцы. Я самъ былъ немножко на радости подгулявши, однако далеко не пьянъ. Князя же нашего городничаго какъ ни старались, но не могли мы споить. Танцевъ не только у молодежи, но и у всѣхъ у насъ происходило множество, а потомъ былъ такой же большой ужинъ, послѣ котораго нѣкоторые изъ гостей разъѣхались по домамъ, а другіе и лучшіе остались у насъ ночевать.

А по сему обстоятельству былъ и въ послѣдующій день у меня еще обѣдъ и довольно опять веселья. И сватьи наши, и Егоръ Михайловичъ съ братомъ поѣхали от насъ не прежде какъ уже передъ вечеромъ. Наши же родные остались еще у насъ на ночь, отчасти для того, что я въ сей день собирался уже въ дорогу и въ дальній путь, и всѣмъ имъ хотѣлось со мною проститься, а отчасти для того, что младшему изъ господъ Кислинскихъ случилось въ сей день занемочь. Дочь же мою съ ея мужемъ проводили мы въ сей день изъ своего дома.

Симъ образомъ кончилось все наше сватебное празднество и всѣ наши бывшія при томъ веселости, которыми я какъ много ни занимался, но всѣ онѣ соединены были относительно до меня съ смущеніемъ душевнымъ, по той причинѣ, что во время самаго продолженія торжества сего прискакали ко мнѣ нарочные изъ Козловской деревни съ увѣдомленіемъ, что тамъ въ межевой канторѣ межевое наше дѣло достигло уже до такой степени, что мнѣ необходимо и въ самой скорости надобно было пріѣхать туда самому, буде не хотѣть, чтобы тамъ надѣлали какихъ пакостей. Легко можно заключить, что извѣстіе сіе было совсѣмъ ни къ порѣ, ни ко времени, и для меня и досадно, и крайне огорчительно. Но какъ перемѣнить того ни чѣмъ было не можно, то, пользуясь выпрошеннымъ уже на то от командира своего дозволеніемъ и собравшись на скорую руку, а потомъ распрощавшись со всѣми моими домашними и родными, — я въ сей путь 19-го октября съ крайнимъ негодованіемъ на тогдашнюю дурную осеннюю погоду и отправился.

А симъ и кончу я и письмо сіе, достигшее кстати и до величины своей обыкновенной, сказавъ вамъ, что я есмь вашъ, и прочее.

(Декабря 25-го дня 1810 года).

Любезный пріятель! Ну, мой другъ, теперь представлю я вамъ сцену совсѣмъ другова рода на театрѣ моей жизни и начну разсказывать происшествія, весьма от прежнихъ отмѣнныя. Относились они наиглавнѣйше до хлопотъ моихъ по межевымъ дѣламъ, имѣвшихъ (sic) великое вліяніе на всѣ мои обстоятельства и которыя сопряжены были также съ непріятностями и пріятностями. Но чтобъ предъуготовить васъ сколько-нибудь къ лучшему уразумѣнію всего послѣдующаго, надобно мнѣ возвратиться нѣсколько назадъ, напомянувъ вамъ прежнія, по межевымъ моимъ дѣламъ, происшествія, и разсказать потомъ, въ чомъ состояло существо того дѣла, которое тогда въ Козловъ меня и съ такою скоростію призывали.

Изъ прежнихъ моихъ къ вамъ писемъ знаете уже вы, какія хлопоты имѣлъ я со всѣми моими по Шадской деревнѣ сосѣдями къ отторженію Пашкова, хотѣвшаго безданно-безпошлинно завладѣть всею лежащею подлѣ насъ казенною обширною степью, и какъ хорошо удалось намъ тогда разрушить всѣ его замыслы и остановить всё его межеванье. Потомъ разсказывалъ я вамъ и о томъ, какъ чрезъ нѣсколько лѣтъ послѣ того, при случаѣ бывшей тогда повсемѣстной продажи казенныхъ земель и великой удобности къ покупанію оныхъ всякому чрезъ деньги, удалось ему купить изъ сей степи на разныя имена тысячъ до двѣнадцати десятинъ; и какъ онъ, прямо плутовскимъ образомъ, обтянулъ сею проданною ему землею всю внутренность сей степи узкими полосами на тотъ конецъ, чтобы ему, воспользуясь сими проданными ему на чужія имена данными и всю степь окружающими полосами, можно было всею достальною и весьма еще обширною внутренностію сей степи завладѣть плутовскимъ образомъ безденежно; и какъ онъ сдѣлалъ притомъ превеликую и весьма для меня благопріятную ошибку, оставивъ противъ самыхъ моихъ земель прогалокъ, простиравшійся версты на три непроданнымъ, и чрезъ самое то преподалъ мнѣ поводъ просить въ самомъ семъ мѣстѣ о продажѣ и мнѣ тысячи десятинъ земли и возможность къ полученію оной, которую землю велѣно было тому же землемѣру отмежевать и мнѣ, которато взялъ онъ на свой коштъ, для отмежеванія себѣ ему проданныхъ земель. Потомъ разсказывалъ я вамъ, какъ, при самомъ началѣ сего межеванья, глупые тамошніе наши сосѣди, разгромивъ всю его межевую команду, дѣло сіе остановили, и какъ онъ, возобновивъ оное на другое лѣто, при помощи подкупленнаго имъ землемѣра Окорокова, успѣлъ всѣ оныя, проданныя ему полосы отмежевать такимъ же бездѣльническимъ образомъ, и между прочимъ, одного проданною на имя генерала Нащокина полосою не только перерѣзать всѣ прилегающія къ сей степи со стороны нашей Пандинской округи и разными владѣльцами владѣемыя распашныя земли и хищническимъ образомъ свезть съ нихъ и поспѣвшій хлѣбъ, но захватить ею и помянутый проданный мнѣ прогалокъ, и чрезъ то лишить меня возможности къ отмежеванію и полученію мнѣ проданной земли. Далѣе, разсказывалъ я вамъ впослѣдствіи, что самое сіе принудило меня скакать тогда въ межевую канцелярію и, подавъ историческую челобитную, вывести наружу всѣ его плутни и бездѣльничествы, что сіе подало погодъ межевой канцеляріи остановить тогдашнее межеванье и отправить, для снятія всей оной степи на планъ и для принятія всѣхъ споровъ, казеннаго землемѣра Тархова; и какъ справедливостію сего былъ Пашковъ недоволенъ, то, по проискамъ его, отправленъ былъ послѣ того другой землемѣръ, Салковъ, будто-бы для повѣрки Тарховскаго сниманія, а въ самомъ дѣлѣ для произведенія новыхъ плутней въ пользу Пашкова и насильственнаго противъ всей правды и совѣсти утвержденія, что населенныя имъ тутъ недавно деревни сидятъ будто-бы тутъ со временъ давнихъ. Все сіе было и смошенничано, не смотря на всѣ наши противорѣчія и объявленія. Но что всего для меня было непріятнѣе, то что всѣ тамошніе мои сосѣди, отступя от прежняго нашего плана и моего совѣта, при обѣихъ сихъ межеваньяхъ надѣлали множество глупыхъ и самыхъ неосновательныхъ споровъ, а особливо повѣренные стариннаго моего неспокойнаго сосѣда г. Рахманова, который усиліемъ своимъ захватилъ во владѣніе свое изъ сей степи земли всѣхъ прочихъ болѣе и у котораго по самому тому и отрѣзана была Нащокинскою полосою почти вся нагло захваченная имъ во владѣніе земля и которую при сихъ межеваньяхъ