Фёдор Головкин - Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания и анекдоты

Александр Сергеевич Строгонов (1738–1811), президент Академии Художеств. Может быть, граф Федор слишком строго судит об этой личности, во всяком случае он, по своему воспитанию и по своим знаниям в художественных и научных вопросах, возвышался над весьма многими придворными Павла I.

По-видимому граф Федор здесь ошибается во времени. Это событие следует отнести к лету 1799 года. (См. Шильдер, Император Павел I, стр. 428).

Василий Яковлевич Чичагов (1726–1809).

Павел Васильевич Чичагов (1762–1849) известен, главным образом, неудачей, постигшей его при попытке отразить отступление армии Наполеона I через Березину. После войны он удалился за границу. Как приверженец либеральных учреждений и будучи женат на англичанке, Эллен Проби, он поселился окончательно в Англии и принял даже английское подданство. К сожалению, вышедшие после его смерти, под его именем «Мемуары» (Берлин 1855 и Париж 1862) — апокрифичны.

Граф Федор не преувеличивает. Эта история произошла почти так, как он ее описывает. (См. Шильдер Император Павел I , стр. 428).

Фамилия князя в рукописи графа Федора неразборчива.

31 октября 1798 г., Юлий Помпеевич — так русские звали командора Литта, — женился на вдове графа Скавронского, урожденной Энгельгардт, племяннице князя Потемкина. Эта женитьба состоялась вопреки основным правилам Мальтийского ордена, предписывавшим членам ордена безбрачие. Такое нарушение, впрочем, не было исключительным, если принять во внимание то странное обстоятельство, что между кавалерами Мальтийского ордена, назначенными Павлом I, находился граф Кутайсов, происходивший от мусульман, и что этим орденом были пожалованы две дамы — княгиня Анна Петровна Гагарина, урожденная Лопухина, и графиня Литта, супруга командора.

На сей раз граф Федор преувеличивает. В действительности это дело происходило иначе. 27-го марта 1798 генерал-прокурор князь Куракин сообщил новороссийскому гражданскому губернатору тайному советнику Гелецкому следующее секретное предписание:

«Известно государю императору, что тело покойного князя Потемкина доныне еще не предано земле, а держится на поверхности, в особо сделанном под церковью погребу и от людей бывает посещаемо, а потому, находя сие непристойным, высочайше соизволяет, дабы всё тело без дальнейшей огласки, в самом же том погребу погребено было в особо вырытую яму, а погреб засыпан землею и изглажен так, как бы его никогда не бывало». Это предписание было в точности исполнено на месте ночью 28 апреля 1798 г. и, хотя, это сделано секретно, но вызвало в жизнь легенду о том, что тело Потемкина вынуто и выброшено. (См. Шильдер, Император Павел I, стр. 427).

Акушер, помогавший Её Величеству в предшествующих родах, был барон Иосиф Моренгейм, профессор родовспомогательного искусства при Воспитательном Доме. Это — прадед барона Артура Моренгейма, представителя России в Париже во время царствования Александра III.

Уже в 1788 г., когда родилась великая княжна Екатерина Павловна, жизнь её матери была в большой опасности.

Александр Семенович Мордвинов, поверенный в делах, сначала в Генуе (1781–1785), а потом в Венеции (1785–1798 г.).

Граф Николай Семенович Мордвинов (1754–1845).

Эта статья, вероятно, одна из наиболее интересных в числе воспоминаний графа Федора не нашлась в его бумагах. Возможно, что те, которые рылись в его ящике, заключавшем в себе бумаги старого дипломата, имели какой-нибудь интерес в уничтожении этой статьи.

Эпизод с Лопухиной принадлежит к наиболее пикантным в царствование Павла I, даже если сношения государя с «дамой его мыслей» были лишь платонические, как доказывает нам русский историк, генерал Шильдер. Император впервые встретил г-жу Лопухину на балу, в мае месяце 1798 г., в Москве. Приближенные государя не преминули обратить его внимание на эту красавицу «Она, Ваше Величество, из-за вас голову потеряла», — сказал один из царедворцев. Несколько месяцев спустя — 1-го августа 1798 г. — отец Анны Петровны имел счастье обедать за императорским столом. Восемь дней спустя, он был назначен генералом-прокурором. 20-го августа он удостоился получить от Его Величества великолепный подарок: прелестный дом покойного адмирала де-Рибаса на набережной реки Невы. 23 августа он был назначен членом государственного совета. 6-го сентября он был произведен в действительные тайные советники. В тот же день его супруга, г-жа Лопухина, назначается статс-дамой. «Это увлечение времен рыцарства, — пишет 2 ноября 1798 г. граф Ростопчин графу Воронцову, — и никогда император ее не видит иначе, как публично или в присутствии её отца или её мачехи». ( Архив кн. Воронцова. т. VIII, стр. 275). Прошло не более пяти месяцев, как Лопухин был возведен в светлейшие князья — в награду за его «важность и усердие». Кроме того, вновь испеченный князь получил в придачу: 1) великолепное поместье с 8000 душ; 2) портрет Его Величества; 3) большой крест ордена св. Иоанна Иерусалимского; 4) Андреевскую звезду, осыпанную бриллиантами. Несмотря на всё это, добродетель Анны Петровны оставалась непоколебимой, по крайней мере, если верить русским историкам. Она отказывалась от всех предложений императора и заявила ему, наконец, что её сердце принадлежит князю Гагарину. Павел довершил свое великодушие тем, что не воспротивился этому браку. Свадьба молодой пары была отпразднована в присутствии Двора, и княгиня Гагарина стала, если и не фавориткой, то во всяком случае другом государя, который, продолжал ее осыпать своими милостями. Маленькие ссоры, правда не отсутствовали в этой идиллии, но в общем они отлично ладили между собою.

Екатерина Федоровна Барятинская (1769–1849) замужем за князем Василием Васильевичем Долгоруковым.

Федор Сергеевич Барятинский, обер-гофмаршал, участник государственного переворота Екатерины II.

Граф Федор ошибается. В 1799 г. в России существовал лишь один университет — Московский.

См. Abbé Georges, Mémoires , т. VI, стр. 126.

Настоящий титул его был: «первоприсутствующий в коллегии иностранных дел».

Никита Петрович Панин (1771–1837) — сначала был послом в Берлине, а затем вице-председателем коллегии иностранных дел и вице-канцлером.

Причины немилости Ростопчина были совсем иные. (См. Шильдер. Император Павел I , стр. 480 и сл.).

(Примечание теперешнего владельца бумаг графа Федора).