Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

И утверждал, что это древний клад.

Потом однажды в Элисте нашёл вставные челюсти

Размером с самогонный аппарат.

Он древние строения искал с остервенением

И часто диким голосом кричал,

Что есть еще пока тропа, где встретишь питекантропа.

И в грудь себя при этом ударял.

Диплом писал про древние святыни,

О скифах, о языческих богах.

При этом так ругался по-латыни,

Что скифы эти корчились в гробах.

Он жизнь решил закончить холостую

И стал бороться за семейный быт.

Я, говорил, жену найду такую —

От зависти заплачете навзрыд.

Он все углы облазил, и в Европе был, и в Азии,

И вскоре раскопал свой идеал.

Но идеал связать не мог в археологии двух строк.

И Федя его снова закопал.

Тропы ещё в антимир не протоптаны,

Но как на фронте, держись ты.

Бомбардируем мы ядра протонами,

Значит, мы антиллеристы.

Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,

Лежат без пользы тайны, как в копилке,

Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра,

На волю пустим джинна из бутылки.

Тесно сплотились коварные атомы,

Ну-ка, попробуй, прорвись ты.

Живо по коням, в погоню за квантами,

Значит, мы кванталлеристы.

Припев

Пусть не поймаешь нейтрино за бороду

И не посадишь в пробирку,

Но было бы здорово, чтоб Понтекорво

Взял его крепче за шкирку.

Припев

Жидкие, твёрдые, газообразные —

Просто, понятно, вольготно.

А с этою плазмой дойдёшь до маразма, и

Это довольно почётно.

Припев

Молодо-зелено, древность — в историю,

Дряхлость в архивах пылится.

Даёшь эту общую, эту теорию

Элементарных частиц нам.

Припев

В далёком созвездии Тау Кита

Всё стало для нас непонятно:

Сигнал посылаем: «Вы что это там?»

А нас посылают… обратно.

На Тау Ките живут в красоте,

Живут, между прочим, по-разному

Товарищи наши по разуму.

Вот двигаясь по световому лучу,

Без помощи, но при посредстве,

Я к Тау Кита этой самой лечу,

Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау Кита чегой-то не так:

Там тау-китайская братия

Свихнулась по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,

Те тау-китяне буянят.

Всё реже я с ними на связь выхожу,—

Уж очень они хулиганят.

У тау-китов в алфавите слов

Немного и строй буржуазный,

И юмор у них безобразный.

Корабль посадил я, как собственный зад,

Слегка покривив отражатель.

Я крикнул по-таукитянски: «Виват!»

Что значит по-нашему «Здрасьте!»

У тау-китян вся внешность обман,

Тут с ними нельзя состязаться:

То явятся, то растворятся.

Мне тау-китянин, как вам папуас,

Мне вкратце о них намекнули.

Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!»

В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките условья не те,

Тут нет атмосферы, тут душно.

Но тау-китяне радушны.

В запале я крикнул: «Ну что же вы, мол…»

Но кибернетический гид мой

Настолько дословно меня перевёл,

Что мне за себя стало стыдно.

Но тау-киты такие скоты,

Наверно, успели набраться:

То явятся, то растворятся.

Эй, братья по полу, — кричу, — мужики!

Но что-то мой голос сорвался.

Я таукитянку схватил за грудки:

Ану, — говорю, — признавайся!

Она мне, — уйди, — грит, — мол, мы впереди!

Не хочем с мужчинами знаться,

А будем теперь почковаться.

Не помню, как поднял я свой звездолёт,

Лечу в настроеньи питейном.

Земля ведь ушла лет на триста вперед

По гнусной теории Эйнштейна.

Что, если и там, как на Тау Кита

Ужасно повысилось знанье.

Что, если и там почкованье?

Вы мне не поверите и просто не поймёте —

В космосе страшней, чем даже в Дантовом аду.

По пространству-времени мы прём на звездолёте,

Как с горы на собственном заду.

От Земли до Беты восемь дён,

Ну, а до планеты Эпсилон

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума. (Припев)

Вечность и тоска, ох, влипли как,

Наизусть читаем Киплинга,

А кругом космическая тьма.

На Земле читали в фантастических романах

Про возможность встречи с иноземным существом.

Мы на Земле забыли десять заповедей рваных —

Нам все встречи с ближним нипочём.

Ну, от Земли до Беты восемь дён,

Ну, а до планеты Эпсилон

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Вечность и тоска — игрушки нам,

Наизусть читаем Пушкина,

А кругом космическая тьма.

Нам прививки сделаны от слёз и грёз дешёвых,

От дурных болезней и от бешеных зверей.

Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых —

На Земле бывало веселей.

Припев

Прежнего земного не увидим небосклона,—

Если верить россказням учёных чудаков,

Ведь когда вернёмся мы, по всем по их законам

На Земле пройдёт семьсот веков.

То-то есть смеяться отчего, — на земле бояться нечего,

На земле нет больше тюрем и дворцов.

На Бога уповали бедного, но теперь узнали — нет его

Ныне, присно и вовек веков.

Неправда, над нами не бездна, не мрак,—

Каталог наград.

И любуемся мы на ночной зодиак,

На вечное танго созвездий.

Глядим, запрокинули головы вверх,

В безмолвье, тайну и вечность.

Там трассы судеб и мгновенный наш век

Отмечены в виде невидимых вех,

Что могут хранить и беречь нас.

Горячий нектар в холода февралей,

Как сладкий елей вместо грога

Льёт звёздную воду чудак Водолей

В бездонную пасть Козерога.

Вселенский поток и извилист и крут,

Окрашен то ртутью, то кровью.

Но вырвавшись с мартовской мглою из пут,

Могучие рыбы на нерест плывут

По млечным протокам к верховью.

Декабрьский стрелец отстрелялся вконец,

Он мается, копья ломая.

И может без страха резвиться телец

На светлых урочищах мая.

Из августа изголодавшийся лев

Глядит на овена в апреле.

В июнь к близнецам свои руки воздев,

Нежнейшие девы созвездия Дев

Весы превратили в качели.

Лучи световые пробились сквозь мрак,

Как нить Ариадны, конкретны,

Но и Скорпион, и таинственный Рак,

От нас далеки и безвредны.

На свой зодиак человек не роптал,

Да звёздам страшна ли опала?

Он эти созвездия с неба достал,

Оправил он их в драгоценный металл,

И тайна доступною стала.

Каждому хочется малость погреться,

Будь ты хоть гомо, хоть тля.

В космосе шастали как-то пришельцы,

Глядь — перед ними Земля,

Наша родная Земля.

Быть может, закончился ихний бензин,

А может, заглохнул мотор.

Но навстречу им вышел какой-то кретин

И затеял отчаянный спор.

Надо было раскошелиться