Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Сорок лет назад [39] Имеются в виду 80-е гг. XIX века. в Англии было не так уж много студентов из Индии. Мало кто из них признавался, что женат. В Англии ученики школ и студенты колледжей всегда холостяки, ведь считается, что семейная жизнь и учеба несовместимы. Мы тоже придерживались такой традиции в те незапамятные времена, когда любой учащийся был брахмачари [40] Брахмачари — буквально: ученик брахмана. Тот, кто соблюдает брахмачарью. . В наши дни в Индии распространены детские браки. В Англии это исключено, а потому молодые индийцы, попавшие туда, стеснялись признаваться, что состоят в браке. Была и другая причина для подобной скрытности. Если все узнают, что молодой человек женат, он не сможет флиртовать с девушками из семьи, в которой живет. Флирт был довольно невинным. Некоторые родители поощряли его, и, пожалуй, он даже необходим в Англии, поскольку здесь мужчина сам выбирает себе будущую жену. Впрочем, когда индийский юноша вступал в такие отношения, совершенно естественные для англичан, результат зачастую оказывался катастрофическим. Я нередко наблюдал, как наши молодые люди поддавались соблазну и выбирали жизнь во лжи — все ради отношений, вполне невинных с точки зрения англичан, но крайне нежелательных для них самих. Я тоже не смог избежать этого. Без малейших колебаний я стал выдавать себя за холостяка, хотя был не только мужем, но и отцом. Однако никакой радости ложь не принесла. Только сдержанность и замкнутость не позволили мне броситься в омут с головой. Если бы я признался, что женат, ни одна девушка не посчитала бы меня достойным беседы или встречи.

Моя скрытность дополнялась к тому же трусостью. В семьях, подобных той, в которой я поселилился в Вентноре, дочь хозяйки, по установившемуся обычаю, прогуливалась с гостями. И вот она пригласила меня пройтись по окружающим Вентнор живописным холмам. Я был хорошим ходоком, но моя спутница ходила даже быстрее, увлекая меня за собой и болтая без умолку. Я отзывался на ее болтовню редкими «да» или «нет». В лучшем случае мог еще сказать «да, как красиво!» Она летела вперед, словно птичка, а мне оставалось только гадать, когда же мы вернемся домой. Гуляя, мы взобрались на вершину одного из холмов, и теперь спуститься вниз мне показалось настоящей проблемой. Шустрая двадцатипятилетняя девушка, несмотря на туфли на высоком каблуке, стрелой помчалась вниз по склону. Я же спускался позорно медленно. Она уже стояла у подножия, с улыбкой подбадривала меня и предлагала помощь. Как мог я быть столь трусливым? С огромным трудом я сполз вниз. Она громко воскликнула «браво!», и мне стало стыдно.

Но я не мог вечно выходить сухим из воды. Бог пожелал избавить меня от мерзости лжи. Однажды я поехал в Брайтон — еще один курорт, похожий на Вентнор. Это было до поездки в Вентнор. В брайтонской гостинице я познакомился с небогатой пожилой вдовой. Шел первый год моего пребывания в Англии. Названия блюд в меню ресторана были написаны по-французски, и я ничего не мог разобрать. Я сидел за одним столом с пожилой леди. Она увидела, что я иностранец и ничего не понимаю, и поспешила мне на выручку.

— Вы, кажется, иностранец? — поинтересовалась она. — Вы выглядите растерянным. Почему вы еще ничего не заказали?

Я как раз просматривал меню, собираясь расспросить официанта о каждом блюде. Я поблагодарил ее и объяснил свои затруднения, а также добавил, что ищу вегетарианские блюда, но, к сожалению, не владею французским языком.

— Позвольте мне помочь вам, — сказала она. — Я все вам объясню и покажу, какие блюда вы можете заказать.

Я охотно принял ее помощь. Это стало началом знакомства и крепкой дружбы, которая продолжалась все время моего пребывания в Англии и даже после. Пожилая леди дала мне свой адрес в Лондоне и пригласила приходить ужинать каждое воскресенье. По праздникам я также получал приглашения. Она помогала мне преодолевать робость, представляя разным юным дамам и вовлекая в беседы с ними. Особенно запомнились мне разговоры с одной девушкой, жившей у пожилой леди. Зачастую мы оставались наедине.

Поначалу мне было трудно: я не мог сам начать разговор или пошутить, но девушка направляла меня. Я многому учился у нее и со временем стал с нетерпением ждать каждого воскресенья, поскольку наши беседы мне очень нравились.

А пожилая леди все плела свою сеть. Ее почему-то заинтересовало наше общение. Вероятно, у нее были определенные планы в отношении этих встреч.

Я оказался в двусмысленном положении. «Какая жалость, что я с самого начала не признался пожилой леди в том, что женат! — сказал я себе. — Тогда она бы не пыталась поженить нас. Однако все исправить никогда не поздно. Если скажу ей правду, то смогу, должно быть, предотвратить несчастье». И я написал пожилой леди письмо, примерно такое:

«С тех пор как мы встретились в Брайтоне, вы были бесконечно добры ко мне. Вы заботились обо мне, как мать заботится о собственном сыне. Вы, наверное, думали, что мне нужно вступить в брак, и потому познакомили меня с девушками. Я не могу допустить, чтобы дело зашло слишком далеко, и должен немедленно признаться вам в том, что я недостоин вашей привязанности и заботы. Мне следовало сразу сказать вам, что я женат. Я знал, что многие индийские студенты здесь скрывают это, и последовал их примеру. Теперь я вижу, какую страшную ошибку совершил. Следует добавить, что меня женили, когда я был еще совсем ребенком, а теперь у меня уже есть сын. Мне больно думать о том, что я так долго скрывал от вас это. И все же я рад, что Бог помог мне признаться. Простите ли вы меня? Спешу заверить, что вел себя сдержанно с девушкой, которую вы по доброте душевной представили мне. Я не смею переступить черту. Вы же, ничего не зная о том, что я женат, хотели обручить нас. И пока не поздно, я обязан рассказать вам правду.

Если, прочитав мое письмо, вы посчитаете меня недостойным вашего гостеприимства, уверяю вас, я все приму. Я уже в долгу перед вами и благодарен за вашу доброту и заботу. Если же вы не отвергнете меня и не откажете от дома (я ничего не пожалею, чтобы вновь заслужить вашу благосклонность), я буду счастлив и в очередной раз восхищусь вашей добротой».

Пусть читатель не подумает, что я написал это письмо мгновенно. Я много раз начинал сначала, рвал черновики и переписывал все заново. Письмо помогло мне избавиться от тяжкой обузы. Практически сразу пришел ответ:

«Я получила ваше откровенное письмо. Мы обе были рады и от всего сердца посмеялись, прочитав его. Ложь, в которой вы себя обвинили, простительна. И все же хорошо, что вы рассказали правду. Мое приглашение остается в силе, а мы, разумеется, будем ждать вас в следующее воскресенье. Хотим расспросить вас о вашем детском браке и еще немного посмеяться. Нужно ли мне добавлять, что на нашу дружбу этот инцидент нисколько не повлияет?»