Николай Козлов - Хранить вечно

— Вы хорошо осведомлены, но эта шапка для меня действительно тяжела. Я приму только пост военного министра.

— И это недурно, полковник! Военный министр — правая рука премьера. Вам очень идет быть военным министром.

— Почему?

— Не напрашивайтесь на комплименты, полковник. Вы созданы для генеральской формы и для того, чтобы вскружить голову какой-нибудь королеве красоты.

— Военные министры назначаются не по этим признакам…

— О-о, вы сейчас начнете мне перечислять их скучные обязанности!.. — Дагмара жестом обиженного ребенка замахнулась на Берзина веером. — Нам, женщинам, вовсе не к чему знать, чем занимаются военные министры в служебное время. Нас интересуют часы их досуга и то, что они получают в качестве приданого к своей должности. Виллы в Ницце, Сорренто, на Ривьере, на худой конец — где-нибудь в Симеизе, Мисхоре или на Черноморском побережье Кавказа… Собственные яхты, собственные выезды, хотя теперь это уже устарело, — в изящных лимузинах…

Не так ли, полковник? Ну, улыбнитесь! Почему вы насупились? Или у вас есть где-нибудь своя принцесса, царица грез? Я ведь все равно узнаю. И учтите, я ревнива, полковник.

— Вам ревность не к лицу.

— Смелый вывод! Разве я чем-нибудь отличаюсь от других? — Дагмара скользнула по собеседнику любопытно-лукавым взглядом.

— У ваших ног слишком много поклонников, и вас не очень огорчит измена кого-либо из них.

— Вы наивны, полковник. Из многих женщина выбирает одного. И именно того, кто пока не стал ее рабом…

— Вы опасная женщина!.. Стоит только растаять, и навсегда утрачена надежда на взаимность.

— Вам эта опасность, кажется, не угрожает, полковник…

Дагмара капризно отвернулась, дав понять Берзину, что ему следует быть решительнее. Но невозмутимый Берзин, как всегда, сославшись на важные служебные дела, откланялся, поцеловав руку хозяйке дома.

В гостиной его задержал Рейли.

— Вижу, вы боитесь женского общества, — сказал он с насмешкой. — Впрочем, это ваше дело. Когда невеста станет женой, вы не раз пожалеете об упущенных возможностях. А теперь о деле. У нас в запасе неделя, но я не могу сейчас оставаться в Москве. И вам надо немедленно выехать в Петроград. Там мы позже встретимся. Задание: во-первых, явиться в квартиру десять на Торговой улице в доме десять. Спросить Елену Михайловну. Она должна назначить вам время встречи с нашими агентами. Пароль: «Где Массино?» Во-вторых, установить связь с петроградской колонией латышей, особенно с расквартированным в Петрограде шестым Тукумским латышским полком, и собрать для нас исчерпывающие сведения о состоянии полка: численности, вооружении, настроении личного состава. Вот вам удостоверение.

Берзин взял из рук Рейли бумагу со штампом Главного штаба Красной Армии. Берзину, как инспектору штаба, предписывалось проверить состояние шестого полка Латышской дивизии. В конце стояли две подписи, скрепленные гербовой печатью.

— В-третьих, — Рейли протянул Берзину еще документ, — нас интересуют запасы угля в Петроградском порту. Вам предоставляется возможность доказать делом свою полную искренность. От нас еще не уходил живым ни один предатель. Запомните это!

— Я пока не скрыл от вас ничего, — холодно заметил Берзин. — Поищите предателей в другом месте.

«Вот она где, очередная ловушка! — подумал Берзин. — Шестого Тукумского сейчас нет в Петрограде. Он вернулся туда из Ярославля в конце июля, а в первых числах августа направлен на Восточный фронт. И Рейли прекрасно об этом знает. Он решил еще раз проверить меня».

Они официально пожали друг другу руки. Но прежде чем Берзин успел выйти, за дверью зашаркали чьи-то шаги и кто-то осторожно постучал. Только после повторного условного стука Рейли впустил ночного гостя. То был низенький щуплый человек с подстриженными усиками и скребущим душу взглядом. Он протянул Рейли какую-то бумагу…

Шагая по двору к калитке, Берзин чувствовал на спине взгляд Рейли и думал, что тот, наверное, борется сейчас с желанием пустить пулю в его затылок. А над Москвой сгущались тучи, набухшие дождем, и где-то на краю мрачного вечернего неба вспыхивали белые зарницы. Надвигалась гроза.

Поздно ночью Ленин сидел в кабинете, склонившись над бумагами. Свет лампы с зеленым абажуром мягко падал на докладную записку комиссара Латышской дивизии Петерсона, переданную Владимиру Ильичу Свердловым, и на специальное донесение Дзержинского.

В документах шла речь о ходе операции по разоблачению антисоветского заговора Локкарта-Рейли и других иностранных разведок.

Ленин внимательно прочитал докладную и донесение и сделал на них пометки красным карандашом. Потом на листке из блокнота написал Свердлову, что надо примерно отметить Берзина.

Слово «примерно» он дважды подчеркнул жирной красной линией и прикрепил листок к документам.

Владимир Ильич откинулся на спинку кресла и довольно прищурился.

— Нет, голубчики, вам нашу ЧК не перехитрить!..

В Петроград по заданию Рейли Берзин отправился на следующий же день — 29 августа, согласовав поездку с Петерсом через комиссара Петерсона.

Петерс доложил Дзержинскому и позвонил председателю Петроградской губчека Урицкому.

В северной столице дела сложились не совсем так, как предполагалось. По указанному Рейли адресу на Торговой улице он не застал Елену Михайловну. Его встретила дочь хозяйки. Беседуя с ней, он заметил лежавшее на столе письмо с обратным московским адресом: Шереметьевский переулок, 3, квартира 85, Елизавете Оттен.

Берзин запомнил адрес и, не дождавшись хозяйки, ушел. В шестой полк идти было незачем. Полка не было. Так и надо доложить об этом Рейли-Константину.

В губчека Берзину вручили документ, содержащий довольно правдоподобную, но далекую от истины информацию о положении дел с топливом в порту. Все это Берзин должен был передать Рейли, когда тот приедет в Петроград.

Оставалось теперь снова навестить квартиру на Торговой улице, и тогда его петроградская миссия будет завершена.

Но события повернулись по-другому. Вечером Эдуарда снова вызвали из гостиницы в губчека. Урицкий расспросил Берзина и предложил немедленно отправиться в Москву к Дзержинскому и Петерсу для получения нового задания. Берзин уехал первым же поездом.

В Москве от Петерса Берзин узнал, что 30 августа утром был убит председатель Петроградской ЧК Урицкий. Его убил агент Савинкова и англо-французов эсер Кенигиссер.

— Мы вызвали тебя потому, — добавил Петерс, — что и тебя хотели уничтожить. Рейли стало известно, что ты работаешь на нас. Сейчас тебе нужно укрыться в штабе своего дивизиона. Туда тебя проводит наша охрана.

— Что мне теперь делать? — недоуменно спросил Берзин.