Наталья Решетовская - АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

Доказательства? — Пожалуйста: Солженицын пишет о подполье, НТС — тоже; правда, — каждый свое, но это неважно!

Или — в связи с Нобелевской премией… На стр. 219 пишется:

«Опьяненный Нобелевской премией, он вознесся: „Вот когда я могу как бы на равных поговорить с правительством. Ничего тут зазорного нет: я приобрел позицию силы — и поговорю с нее. Ничего не уступлю сам, но предложу уступить им“», — цитирует Яковлев из «Теленка» (стр. 326). И сразу же — переход: «С неописуемой заносчивостью он выдвигает различные требования в трескучих заявлениях, печатающихся на Западе и передающихся по радио на русском языке на Советский Союз».

Но ведь цитируемое из «Теленка» рассуждение Солженицына относилось к совершенно конкретным его действиям ! Речь шла не о «трескучих заявлениях», а об его обращении к правительству, а именно — к М. А. Суслову! Причем он обращался с просьбой принять его предложение: напечатать его «Раковый корпус» и принять для рассмотрения «Август 14-го»! Вот это письмо, датированное 14 октября 1970 года. (О присуждении Солженицыну Нобелевской премии было объявлено 8 октября.)

Секретарю ЦК КПСС т. МЛ. Суслову

Михаил Андреевич!

Пишу именно Вам, памятуя, что мы с Вами были познакомлены в декабре 1962 г. и Вы тогда отнеслись к моей работе с пониманием.

Прошу Вас рассмотреть лично и сообщить другим членам государственного руководства следующее мое предложение.

Я предлагаю пересмотреть ситуацию, созданную вокруг меня и моих произведений недобросовестными деятелями из Союза писателей, дававшими правительству неверную информацию.

Как Вам известно, мне присуждена Нобелевская премия по литературе. В течение 8 недель, оставшихся до ее вручения, государственное руководство имеет возможность энергично изменить литературную ситуацию со мной, и тогда процедура вручегшя будет происходить в обстановке несравненно более благоприятной, чем сложилась сейчас. По малости оставшегося времени ограничиваю свое предложение минимальными рамками:

1) В кратчайший срок напечатать (при моей личной корректуре) отдельной книгой, значительным тиражом, и выпустить в свободную продажу повесть «Раковый корпус» (…) Запрет этой повести, одобренной московской секцией прозы, принятой «Новым миром», является ЧИСТЫМ НЕДОРАЗУМЕНИЕМ.

2) Снять все виды наказаний (исключения студентов из институтов и др.) с лиц, обвиненных в чтении и обсуждении моих книг. Снять запрет с библиотечного пользования еще уцелевшими экземплярами моих прежде напечатанных рассказов. Дать объявление о подготовке к печати сборника рассказов. (…)

Если это будет принято и осуществлено, я могу передать Вам для опубликования мой новый, в этих днях кончаемый, роман «АВГУСТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО». Эта книга и вовсе не может встретить цензурных затруднений: она представляет детальный военный разбор «самсоновс-кой катастрофы» 1914 г., где самоотверженность и лучшие усилия русских солдат и офицеров были обессмыслены и погублены параличом царского военного командования. Запрет в нашей стране еще и этой книги вызвал бы всеобщее изумление.

Если потребуется личная встреча, беседа, обсуждение — я готов приехать.

(Подпись)

Ответа на это письмо не было никакого.

Совсем не важно, что в своих былых действиях выдвигает автор «Теленка» задним числом на первый план. Это письмо и многие другие действия Солженицына (например, его письмо Л. И. Брежневу в 1966 г. 1 ) показывают, как стремился этот писатель быть понятым на своей Родине!

Еще более невероятную подтасовку фактов допустил автор книги «ЦРУ против СССР» тогда, когда, сравнив Солженицына со Смердяковым, смешал вместе вещи, разделенные между собой четвертью века! Сначала приводятся рассуждения Солженицына конца 60-х — начала 70-х годов: «Как и Смердяков, он разглагольствует о годе 1812-м и заявляет: „Простая истина, но ее надо выстрадать: благословенны не победы в войнах, а поражения в них!..“» (стр. 190), а следом за этим автор ищет подтверждения этих мыслей Солженицына в его поведении на фронте во время Отечественной войны 1941–1945 годов. «Солженицын по духу своему родственен с этим лакеем. В час великой опасности для Родины он поносит действия Верховного Главнокомандования. За это устраняется из армии и по законам военного времени подвергается наказанию. По отношению к тем, кто с оружием в руках приходил завоевывать наш народ, неся смерть и разрушения, он остался неискоренимым пособником в самом его гнусном смысле» (стр. 190).

Все это — полнейшая клевета! Во время войны Солженицын был честным советским офицером и патриотом! Получал ордена! Он никогда не критиковал действий Верховного Главнокомандования! А арестован он был из-за писем, в которых сравнивал внутреннюю политику Сталина и Ленина, считая, что Сталин не во всем следует Ленину. В 1957 году Солженицын был реабилитирован (6.2.57).

Фронтовые письма Солженицына, которых я получала невиданное множество, были пропитаны патриотическими настроениями. Кое-какие сведения об этом можно почерпнуть из моей книги «В споре со временем», вышедшей в 1975 году в издательстве АПН. На стр. 25 читаем:

«Летне-осенняя кампания заканчивается. С какими же результатами? — задает Саня себе вопрос и продолжает: — Их подведет на днях в своей речи Сталин. Но уже можно сказать: сильна русская стойкость!

Два лета толкал эту глыбу Гитлер руками всей Европы. Не столкнул!

Не столкнет и еще два лета!..

Что принесет нам эта зима? Если армия найдет возможность повторить прошлогоднее наступление, да еще в направлении Сталинград-Ростов, — могут быть колоссальные результаты. Обратное взятие Ростова — достаточный итог для всей зимней кампании: для фрицев на Дону, для фрицев на Кавказе, для фрицев в Берлине».

(Письмо датировано ноябрем 1942 года.)

Реабилитационное свидетельство Солженицына в значительной степени опирается на его военную характеристику, выданную ему, уже более года находившемуся в заключении, 28 апреля 1946 года:

«Боевая характеристика на бывшего командира 2 звукобатареи капитана Солженицына Александра Исаевича

В моей части капитан Солженицын А. И. служил с декабря 1942 г. по февраль 1945 г.

В1942 г., получив вновь призванное пополнение, он начал усиленно готовить его к фронту и в феврале 1943 г. он с этим подразделением уже действовал на Северо-западном фронте. В мае 1943 г. часть была на Орловском направлении, где начинается его настоящая боевая работа.