Дебра Мерк - Девочка в гараже [Реальная история приемной мамы] [litres]

Зал засмеялся. Смеялся вместе со всеми и Эл. И члены жюри, пока ставили оценки.

Уверена, я – автобус. Наберу пассажиров и везу, куда им надо, – по телесным, душевным, духовным маршрутам

После дефиле, разговоров и судейства нас проводили за кулисы, где мы с хохотом принялись обсуждать самые неловкие моменты конкурса. Эта болтовня выдавала нашу нервозность и предвкушение. Наконец подали сигнал, и мы снова вышли на сцену в ожидании, когда объявят результаты.

– Прежде чем мы узнаем, кому сегодня вечером достанется корона «Миссис Вайоминг Интернешнл», отметим отдельные заслуги, – громко произнес ведущий в микрофон. – Участницам конкурса представилась возможность голосовать друг за друга, выбирая победительниц в следующих номинациях: «Миссис Душевность», «Миссис Фотогеничность» и «Миссис Сообщество». Итак, победительницы… «Миссис Каспер» – в номинациях «Миссис Душевность» и «Миссис Сообщество». Титул «Миссис Фотогеничность» достается «Миссис Стар-Вэлли»!

Грянули аплодисменты, и мы с «Миссис Стар-Вэлли» вышли вперед, за наградами.

Я была потрясена и растрогана тем, что остальные участницы проголосовали за меня аж в двух номинациях. В тот момент я могла бы уехать домой счастливая, если бы бегство было возможным. Я и сегодня смеюсь, вспоминая Сандру Буллок в уморительном фильме «Мисс Конгениальность», особенно когда директор того конкурса не раз называет его «стипендиальной программой».

Я вернулась в шеренгу участниц. Мы все взялись за руки, а на сцену поднялась «Миссис Вайоминг Интернешнл – 1997» с конвертом и вложенным в него именем победительницы. Я пожала руку «Миссис Стар-Вэлли» и придвинулась ближе, зная, что победит она. Она ответила на пожатие и слегка толкнула меня бедром.

– И новой… «Миссис Вайоминг Интернешнл»… в 1998 году становится… «Миссис Каспер» – Дебра Мерк!

Моя улыбка погасла. Мы с «Миссис Стар-Вэлли» переглянулись, ошеломленные. Этого просто не могло быть.

Это не про меня. Мне это не нужно. О чем они только думают?

Мои друзья и родные вскочили, радостно хлопая вместе со всем залом.

Действующая «Миссис Вайоминг» подала мне руку и вывела вперед – передать огромную корону на атласной подушке. Она сняла с меня через голову пурпурно-белую атласную ленту с надписью «Миссис Каспер» и заменила ее другой – тоже пурпурно-белой, со стразами и надписью «Миссис Вайоминг Интернешнл», – приколола корону к моим волосам, собранным в пучок-ракушку, и кто-то вложил мне в руки букет алых роз на длинных стеблях.

– Пройдитесь, – подсказала мне «Миссис Вайоминг – 1997» с широкой улыбкой, поцеловала меня в щеку и подтолкнула вперед. Я была в шоке. И тут до меня дошло: теперь, когда я победила, в августе мне придется ехать в Техас! Национальный конкурс в Тайлере! Зачем? Зачем Богу все это?

В том же месяце мне позвонил Карл – глава «Миссии спасения Центрального Вайоминга» в Каспере. Наши пути не раз пересекались. Он входил в группу духовной поддержки Центра помощи, мы участвовали в работе местной пасторской службы. Я очень уважала и его, и «Миссию спасения», которая давала людям жилье и еду.

– Дебра, как вам известно, долгие годы «Миссия спасения» служила в основном мужчинам. Но за последний год под нашу опеку пришло много женщин и детей. У нас никогда не было лидеров-женщин, способных уделить внимание их проблемам. Хотите к нам? Нам нужен капеллан – служить женщинам и детям. Вы обещаете подумать?

У меня дрогнуло сердце. Я поняла: вот чего ждал от меня Бог. К июню я уже работала в «Миссии спасения» три раза в неделю.

Я по-прежнему не знала, зачем Бог заполнил мое время между работой в Центре помощи и «Миссии спасения» конкурсом красоты. Впрочем, это явно отвлекло меня от тревог за Ханну. Я отдохнула и была готова к новым заданиям.

Мне нравились вызовы и новые пути, и я с нетерпением ждала, когда начну помогать женщинам и детям в деле миссии. Но я и представить не могла, что за это время мою жизнь едва не сокрушит страшный удар – и что Бог это допустит. Зона комфорта? Забудьте. Это был мой предел. Я и не надеялась выдержать.

Большой желтый дисковый телефон, висящий на стене нашей кухни, был предметом первой необходимости. Как раковина. Хотя нет – нужнее. Его главным достоинством был шнур длиной метр двадцать, достающий до каждого угла кухни и значительной части столовой. Звонил телефон так громко, что слышно было в каждой комнате. Он был как наш дом – старомодный, но уютный.

И вот, в конце июня я услышала звонок. Я была внизу, чистила ванну – и поспешила наверх, сдирая на ходу резиновые перчатки.

– Привет, Деб. Это Джилл из УДС.

Джилл давно не звонила. В Управлении она была новенькой, только пришла, но мы успели поработать. Я чувствовала в ней родственную душу. Мы без смущения говорили о нашей общей вере в Иисуса, и я всегда с радостью заходила в ее кабинет.

– Сегодня мне передали дело ваших бывших подопечных – детей Карен Бауэр.

УДС звонит насчет Карен? Я опешила. Слишком уж долго все было наоборот – это я им звонила. С тех самых пор, как пришлось вернуть детей Бауэр их матери – год и четыре месяца тому назад.

– Их мать недавно арестовали за крупную кражу. Ей дали два года женской тюрьмы в Ласке, – продолжала Джилл. – Сейчас собираем детей, чтобы передать их в патронатную семью. И уже нашли почти всех, но двое пропали. Я подумала, может, у вас есть предположения, где бы они могли быть?

Ее тон звучал спокойно. Настоящий профессионал.

– Карен в тюрьме? – потрясенно спросила я. – Я уже довольно давно с ней не виделась… Кто из детей пропал?

– Эндрю и Ханна.

Сердце учащенно забилось.

– Эндрю может быть у кого-нибудь из друзей матери в Денвере, – предположила я. – Когда он выводит Карен, она отсылает его туда, на время. Но я ничего про них не знаю – кто они, где живут. А насчет Ханны я весь прошлый год звонила в УДС, спрашивала, видели ли ее инспекторы. Видите ли, заезжая проведать их семью, я ни разу не застала Ханну дома. Мать всегда чем-нибудь объясняла ее отсутствие: то она на дне рождения, то в гостях у отца или бабушки, то играет у подружки. Все это казалось мне странным, потому что остальных детей я в доме матери видела, а Ханну – никогда. В общем, я звонила, звонила, и наконец одна из сотрудниц любезно посоветовала мне… хм… не влезать и не мешать им выполнять свою работу. Я чувствовала, что здесь что-то не так. Но мне сказали, что сотрудники УДС были у Карен и видели Ханну. С тех пор я часто думала: может, Карен привозила к себе дочь какой-нибудь из подруг? Выдавала ли ее за Ханну, зная, что к ним придут из Управления? Мне ответили, такое вряд ли возможно. Я не знаю, где может быть Ханна, и подсказать вам ничего не смогу. Я очень долго за нее тревожилась, – я слышала страх в своем голосе, вываливая все эти сведения на бедную Джилл. Наконец я умолкла.