Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

Мы разместились в бывшей средней школе № 443 на шоссе Энтузиастов. Нерадостную картину представляло это школьное здание: отопительная система не работала, не было электричества, стекла в рамах выбиты, телефонная связь не работала. В общем, обстановка «фронтовая». Пришлось срочно все это восстанавливать, а пока спали на полу и ели сухой паек.

Через несколько дней меня вызвал командующий ГМЧ инженер-полковник В. В. Аборенков. Я получил приказ: в течение ноября сформировать 16 дивизионов. Контролировать выполнение этого сверхсрочного задания будет член Военного совета Московской зоны обороны генерал К. Ф. Телегин.

Для размещения минометных дивизионов Московский городской Совет выделил несколько школьных зданий и других пустующих помещений. В этих зданиях ГМЧ формировались и в 1942 — 1943 годах.

В ноябре 1941 года наступили сильные холода, личный состав формирующихся дивизионов располагался в неотапливаемых зданиях. Пришлось срочно устанавливать жестяные печурки, трубы которых выглядывали из окон, как стволы зенитных орудий.

Солдатские кухни стояли у зданий, и рано утром легкий дымок напоминал солдатам, что будет горячая каша и чай.

Занятия шли почти беспрерывно. Ночью изучалась боевая техника, днем — личное оружие, средства связи.

Машины БМ-13 поступали с завода «Компрессор», БМ-8 — с завода на Красной Пресне, а снаряды — с завода имени Владимира Ильича.

В конце очень короткой боевой подготовки командирам показали на подмосковном полигоне боевую стрельбу, и дивизион был готов немедленно убыть на фронт. Успеху формирования во многом способствовал умелый специалист из отдела боевой подготовки ГМЧ капитан А. Н. Назаров.

В самый разгар формирования первых дивизионов, и в частности 3-го отдельного дивизиона, ночью раздался телефонный звонок, и командир этой части (фамилию не сохранила память) доложил, что во время авиационного налета бомба упала в район расположения боевых машин, две машины сгорели и две выведены из строя.

3-й отдельный гвардейский минометный дивизион располагался на Хорошевском шоссе. Как выяснилось, боевые машины скученно стояли на плацу: командир и комиссар дивизиона проявили бездеятельность при налете авиации противника. Приказом командующего тот и другой были сняты с должностей и отправлены в резерв. Через два дня дивизион убыл на фронт.

Одновременно формировался 5-й отдельный дивизион, которым командовал Ф. Ф. Терешенок, бывший командир 3-го дивизиона 1-го ГМП.

Вспоминается еще такой случай. Как-то ночью меня вызвали к командующему. Немедленно выехал. Пустые улицы, только кое-где патрули останавливали машину. А затем — вой сирен: воздушная тревога. Мой пропуск разрешал дальнейшее движение. Но недалеко разорвалась бомба, и осколком разбило коробку сцепления. Пришлось продолжать путь бегом — с совсекретными документами в руках. С тех пор со мной, как правило, выезжала вторая машина с офицером.

В конце ноября 1941 года задание ГКО о сформировании 16 дивизионов для обороны Москвы было выполнено. Все мы радовались успеху. В этом особенно велика заслуга моего соратника, военного комиссара формирования, батальонного комиссара В. П. Порошина, человека большой душевной чистоты, самоотверженного политработника. Таким был и начальник политотдела батальонный комиссар М. Н. Балюк.

Начальник штаба формирования майор Задорин умело налаживал взаимодействие всех служб и дивизионов. Его заместителем был капитан А. Головкин, исключительно добросовестный и дельный работник. Иногда он по нескольку ночей не отдыхал, валился с ног, но все распоряжения выполнял точно и в срок.

В декабре командующий ГМЧ предложил мне сформировать армейскую оперативную группу и не позже января 1942 года выехать на фронт. Обрадованный назначением, я, как говорится, прискакал в свой штаб и объявил офицерам, что вскоре уеду на фронт. Однако военная необходимость нарушила мои надежды. В 2.00 ночи 20 декабря меня снова вызвали к командующему. Не успел доложить о прибытии, как он протянул мне бумагу. Это было постановление Государственного Комитета Обороны за подписью И. В. Сталина. Требовалось немедленно приступить к формированию в Москве 20 гвардейских минометных полков. Сроки устанавливались очень сжатые.

Командующий сказал:

— На фронт вы сейчас не поедете. Сформированную армейскую группу передайте подполковнику Васильеву, а сейчас зайдите к начальнику штаба и получите у него все необходимые указания. Желаю успеха, до свидания.

Опыт этой работы у меня уже был, кадры были на высоте, и это окрыляло. Несколько позже Указом Президиума Верховного Совета СССР я в числе других офицеров и генералов ГМЧ был награжден орденом Красной Звезды. Как он мне дорог, первый орден!

Вся моя работа как начальника формирования проходила под руководством Военного совета и начальника штаба ГМЧ. Вспоминаю генерала А. А. Быкова. Это был высокообразованный артиллерист. Спокойный, умеющий слушать других и уважать их знания и опыт, он всегда вселял уверенность в подчиненных. Самая тесная связь была у меня с отделом кадров, который возглавлял подполковник И. К. Байбаков. Ведь он отвечал за подбор офицеров, за укомплектование наших частей хорошим рядовым и сержантским составом.

Формирование полков шло по той же схеме, что и формирование отдельных дивизионов в ноябре 1941 года. После показательных стрельб полк считался готовым выступить па фронт. Одновременно формировались пять полков в разных районах Москвы. За несколько дней до марша на фронт Военный совет проводил совещание, на котором командир полка и комиссар докладывали о состоянии части. Каждый раз это был для меня экзамен.

После такого экзамена и устранения недоделок полк переводился в резерв Ставки, для него устанавливался особый режим. Никто, включая командира и комиссара, не имел права покидать расположение полка. Переписка с родными прекращалась. Матчасть тщательно маскировалась и охранялась усиленными нарядами. Штаб формирования поддерживал с полками резерва телефонную связь, соблюдая, конечно, осторожность.

Однажды произошел случай, о котором я хочу рассказать в назидание молодым.

В 3 часа ночи 15 мая 1943 года один из полков, находившийся в резерве, был поднят мной по тревоге и построен с боевой техникой. Командующий ГМЧ должен был вручить полку перед отправкой на фронт гвардейское знамя... Полк построен, а командира и комиссара нет. Где они находятся, никто не знает.

Это было чрезвычайное происшествие! Из резерва были тут же назначены другой командир и комиссар, и полк своевременно убыл на фронт. А после этого явились теперь уже бывшие командир и комиссар полка, в руках одного был патефон, у другого цветы.