Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

— Я, командующий фронтом, генерал Иван Петров, считаю для себя высокой честью вручить вам — морякам — гвардейское знамя...

Преклонив колено, наш командир принял знамя, поцеловал его и стал читать клятву, которую повторял за своим командиром весь полк.

На следующий день полк вышел на позиции с развевающимся полковым знаменем на головной боевой машине 415-го дивизиона, которому оно было передано на хранение. И так было впредь: где бы мы ни воевали, полк выходил в бой с развернутым знаменем, а при отходе на отдых оно стояло на видном месте, под охраной двух моряков в парадной форме.

Сейчас оба наших знамени — полковое и знамя 14-го Краснознаменного дивизиона — находятся в экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил СССР.

После длительных, тяжелых боев в Донбассе 303-й гвардейский минометный полк отошел в район Чугуева и в феврале 1943 года получил приказ поддержать наши войска, занявшие оборону по левому берегу реки Северский Донец.

Несмотря на значительные потери, фашистское командование поставило своим войскам задачу захватить плацдарм на восточном берегу Донца и закрепиться.

Части, занявшие оборону по берегу от Чугуева до Волчанска, понесли большие потери и были не в состоянии организовать сплошную эшелонированную оборону. Их хватило только на создание обособленных узлов обороны. Значительную силу представлял лишь 303-й гвардейский минометный полк. Он должен был помочь созданию такой системы огня, которая исключила бы возможность форсирования реки.

Морозы все еще стояли сильные, река была покрыта льдом и не представляла серьезного препятствия для противника. Благоприятствовала врагу и местность: она давала возможность скрытно сосредоточивать войска в лесу и оврагах, тянувшихся вдоль берега.

Февраль — месяц неустойчивой погоды. Промозглая сырость сменяется снегопадом, лишь иногда через тучи пробиваются лучи солнца. Для нас ненастье было теперь самой желанной погодой, оно позволяло скрытно вести подготовительные работы по оборудованию наблюдательных пунктов и огневых позиций.

Приказом командующего артиллерии армии каждый дивизион полка был придан соответствующей дивизии и должен был действовать в полосе ее обороны.

На выбранных огневых позициях шла подготовка укрытий для боевых машин, землянок, щелей. Водители осматривали двигатели и механизмы, вычислители «привязывали» огневые позиции, связисты налаживали связь, разведчики — наблюдение. Командир полка майор А. А. Бежалов лично проверял ход подготовительных работ.

В сложившихся условиях дивизионы полка действовали по-разному. На правом фланге, в районе Новодоновки, 1-й дивизион капитана Ф. Я. Забродина еще только закреплялся на огневых позициях, когда немецкая разведка уже проверяла лед на реке, спустив на него бронетранспортер. Затем фашисты предприняли попытку переправы. На рассвете 20 февраля к берегу подошли восемь танков и три бронетранспортера в сопровождении пехоты. В стереотрубу была отчетливо видна вся местность, танки с крестами, пехота, прижимающаяся к броне, бронетранспортеры.

Времени терять было нельзя. Через несколько минут танки вступят на лед. Немецкая артиллерия уже открыла огонь по нашему берегу. Забродин решил пустить фашистов на лед и затем накрыть залпом. Расстояние от батарей до танков немногим превосходило три километра, эллипс рассеивания снарядов в этом случае, вытягиваясь вдоль трассы стрельбы, должен был накрыть залпом не только танки, вышедшие на лед, но и те, которые двигались в следующем эшелоне.

Батареи, которыми командовали старшие лейтенанты Н. И. Котенков и Д. К. Овсиенко, приготовились к бою. Четыре пристрелочных выстрела дали отклонение, и фашисты продолжали двигаться уверенно, с открытыми люками.

Всего восемь секунд продолжался залп. Глыбы льда, поднявшись в воздух, обрушились на реку. Но залп накрыл цель лишь частично. Один из фашистских танков накренился, а затем, задрав кверху заднюю часть почти на девяносто градусов, стал медленно сползать под лед в полынью. Другие увеличили скорость и достигли середины реки. Второй эшелон танков также спускался на лед.

Артиллерия противника усилила огонь, несколько снарядов разорвалось вблизи гвардейских минометов, не причинив, правда, серьезного вреда. На огневых позициях дивизиона царила та приподнятая атмосфера боя, когда не нужно никаких дополнительных команд и разъяснений. Каждый выполнял свои обязанности почти автоматически. Тяжелые 48-килограммовые снаряды споро, без суеты устанавливали на направляющих.

Заряжающим помогали водители, санинструкторы, орудийные мастера — все, кто находился на батареях. Командиры установок старшие сержанты И. С. Сургутский, А. Т. Бугарь, Д. С. Андронов, заменив наводчиков, не дожидаясь, когда будет закончена установка ракет, вводили переданные для стрельбы данные в прицелы.

Вражеские танки, обходя полыньи, образовавшиеся от разрывов снарядов, дали нам возможность выиграть минуты, столь необходимые для перезарядки боевых установок.

За первым залпом последовал второй; вновь на реке загремели взрывы. Залп точно лег по цели, со всех сторон охватив разрывами фашистские танки и бронетранспортеры. Еще два танка оказались подо льдом, а уцелевшие начали разворачиваться. Опережая их, бросилась врассыпную пехота сопровождения. Солдаты не слушали команд своих офицеров. Скользкий лед, зимняя одежда, оружие не давали им возможности быстро достичь берега.

Отдельные танки и часть фашистской пехоты были уже на берегу, когда на их головы обрушился третий, завершающий залп. А затем наступила тишина, как будто не было никакого боя, и напоминали о нем лишь бурлящая река да башня танка, ушедшего под лед вблизи берега, трупы фашистов, разбросанные на льду.

После неудавшейся вылазки фашисты отказались от дальнейших попыток захватить плацдарм на этом участке и начали оборонительные работы.

Отмечая заслуги дивизиона капитана Забродина в боях на Северском Донце, командующий артиллерией 52-й стрелковой дивизии писал в донесении: «В сложной обстановке дивизион своими смелыми действиями сорвал попытку фашистов переправиться через Северский Донец».

В необычных условиях действовал 2-й дивизион полка, приданный 48-й стрелковой дивизии. В предыдущих боях дивизион понес значительные потери, погибли смелый и инициативный командир этого дивизиона майор В. А. Зиппер и комиссар дивизиона Е. И. Скворцов. В строю осталось только три боевых машины. В такой обстановке меня вызвал к себе командир полка и приказал вступить в командование 2-м дивизионом. До этого я был заместителем капитана Забродина и хорошо сработался с ним.