Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

В 6 часов утра по условному сигналу бросились в атаку все десантные части, действовавшие на Мысхако в районе Станички. Вступил в бой и наш горный дивизион.

Вскоре мы услышали взрывы ручных гранат, автоматные очереди и мощное «ура» — моряки 83-й бригады ворвались в траншею противника. Несмотря на ожесточенное сопротивление, наши десантники выбили его из поселка Лагерный и Алексино и продолжали продвигаться в глубину вражеской обороны — на возвышенность, где находились аэродром и поселок Мысхако.

Появление горных «катюш» в боевых порядках стрелковых подразделений, внезапные залпы реактивных установок наносили врагу большой урон, воодушевляли наших бойцов. Чтобы сохранить свои батареи и с наибольшим эффектом использовать их, мы, изучив особенности рельефа местности, вопреки установившимся правилам, выбирали огневые позиции вблизи переднего края обороны, поскольку эта полоса противником почти не просматривалась и меньше подвергалась артиллерийскому и минометному обстрелу.

Незаметно для противника, по траншеям, ходам сообщения малогабаритные установки переносились и устанавливались в 300 — 400 метрах от переднего края. Таким же путем доставлялись боеприпасы.

...Семь месяцев самоотверженно дрались с превосходящим по силе врагом защитники Мысхако. Были дни, когда фашисты делали по 700 — 800 самолето-вылетов на наш плацдарм площадью 30 квадратных километров. Непрерывно обстреливала артиллерия, атаковали танки.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, вспоминая о своем пребывании в 18-й десантной армии, писал: «Всех нас тогда беспокоил один вопрос, выдержат ли советские воины испытания, выпавшие на их долю в неравной борьбе с врагом, который день и ночь наносил воздушные удары и вел артиллерийский обстрел по защитникам этого плацдарма».

Боевой дух десантников был исключительно высок. В воспитании их железной стойкости большую роль сыграла партийно-политическая работа, которую проводили в войсках командиры и политработники всех рангов, партийные и комсомольские организации.

На Малой земле мы часто видели Леонида Ильича Брежнева. Первый раз мне довелось с ним встретиться в исключительно сложной обстановке в двадцатых числах апреля на командном пункте одного из батальонов 83-й морской бригады. Проходя по окопам, он то с деловой озабоченностью, то с юмором беседовал с бойцами. Десантники видели, что с ними говорит внимательный к солдатским нуждам и заботливый военачальник.

На КП батальона Леонид Ильич провел совещание с командирами и политработниками, призвал продержаться еще немного, сообщил нам, что в штаб 18-й армии прибыли Г. К. Жуков и Н. Н. Воронов.

Нам стало ясно, что прибытие представителей Ставки Верховного Главнокомандования связано с подготовкой прорыва. Впечатление оказалось верным. Первое, что мы все вскоре ощутили, — превосходство в воздухе наших истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков.

При всей опасности, которая каждодневно угрожала тогда малоземельцам, мы твердо верили — сбросить себя в море не дадим! Помню, как Л. И. Брежнев вручал мне правительственные награды. Он крепко пожал руку и сказал, что в штабе и политотделе армии известно о боевых успехах дивизиона при высадке десанта и в боях на этом плацдарме. «Я знаю мощь огня прославленных «катюш» и возлагаю большие надежды на вас!»

Здесь же, на Малой земле, мне в мае 1943 года был вручен партийный билет. Прошло уже 39 лет с тех пор, но и сейчас я чувствую теплые слова напутствия и стараюсь быть достойным высокого звания члена нашей ленинской партии.

К началу 1942 года на каждом из шести фронтов Отечественной войны воевало по три-четыре полка и в среднем такое же количество отдельных гвардейских минометных дивизионов. Возникла потребность в подвижных ремонтных мастерских (ПРМ), способных восстанавливать боевую технику на фронте.

В марте в Москве начали формировать шесть таких мастерских. Штат мастерской включал три ремонтных завода и взвод охраны.

Я был назначен начальником ПРМ-6, комиссаром — политрук Ф. А. Новосад. Мы начали с отбора людей. Отдавали предпочтение людям старшего возраста, уже служившим ранее в армии, а потом работавшим на предприятиях. Эти люди держали себя с достоинством. У них чувствовался сложившийся в труде характер, рабочая гордость за свою профессию. Здесь были слесари-лекальщики, инструментальщики, автослесари, токари, фрезеровщики. Почти каждый — с трудовым стажем 15— 20 лет. Многие имели по две-три специальности. У каждого семья, а у некоторых сыновья уже воевали на фронтах Отечественной войны.

На Южный фронт ПРМ-6 прибыла 5 мая 1942 года и сразу же приступила к ремонту боевых машин, которые в полках и дивизионах гвардейских минометов нельзя было восстановить своими силами. К нам приезжали помощники командиров полков и дивизионов по технической части. Консультировались, обменивались опытом своей работы, получали техническую помощь.

Однажды летом 1942 года у нас зародилась мысль: создать силами мастерской такую малогабаритную боевую установку, чтобы ее можно было переносить на руках. Майору И. А. Евсюкову, которому подчинялась мастерская, идея понравилась, и он предложил детально все обдумать. Но тут началось отступление наших войск, и мы едва успевали восстанавливать выходившие из строя боевые машины. Под натиском превосходящих сил войска вынуждены были отойти в горы Кавказа. Борьба шла в сложных условиях горно-лесистой местности. Тут сама собой возникла нужда в малогабаритной горной артиллерии, стреляющей реактивными снарядами.

Майор Евсюков, докладывая начальнику оперативной группы ГМЧ фронта полковнику А. И. Нестеренко о своих делах, сообщил, что начальник ПРМ-6 военинженер 3-го ранга Алферов предлагает создать своими силами легкие малогабаритные пусковые установки РС. Алексей Иванович увидел в этом предложении перспективу для более гибкого применения реактивной артиллерии в горно-лесистой местности. Чтобы ускорить начало работы, полковник попросил командира дивизиона А. П. Москвина выделить еще друх технически подготовленных человек в распоряжение начальника ПРМ-6. Офицеры Х. Суляев и Л. Рипс прибыли уже на следующий день. Мастерская в это время дислоцировалась в Дагомысском ущелье, возле деревни Волковка. Они привезли краткие записи в блокноте — как бы тактико-техническое задание — и записку полковника Нестеренко, адресованную мне.

Записка была краткой, и мысли в ней излагались в несколько шутливом тоне. Запомнилась последняя фраза: «Сделать установку по-пугачевски, чтобы бревно стреляло!» Мы эту фразу и другие мысли, изложенные в записке, восприняли как боевое распоряжение. Задание изготовить горную «катюшу» вызвало интерес не только у наших офицеров, но и у всего личного состава. Каждый, опираясь на свой опыт и техническое чутье, высказывал соображения о конструкции установки, о необходимых материалах, о людях, которым можно доверить эту работу.