Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Какое обилие жанров! Еще двадцать лет назад азербайджанская профессиональная музыка была представлена главным образом вокальными произведениями. Сейчас же, можно сказать, нет ни одного жанра, в котором не были бы созданы яркие произведения.

Мне хочется особенно подчеркнуть вклад талантливого Фикрета Амирова в бурное развитие не только оперного искусства, но и инструментальной и симфонической музыки. Уже давно пора начать большой разговор об азербайджанском симфонизме в связи с появлением выдающихся произведений, созданных композиторами Азербайджана.

Сегодня мне хочется сказать о двух выдающихся музыкантах — композиторе Кара Караеве и дирижере Ниязи.

Кара Караев — один из крупнейших современных советских композиторов, ученик одного из самых выдающихся композиторов современности Дмитрия Шостаковича. Он сумел перенять от своего учителя его великое мастерство, и в то же время он один из немногих учеников Шостаковича, преодолевших влияние своего учителя и сумевших создать свой собственный стиль.

Я очень люблю этого композитора, он мне импонирует всем своим творческим обликом. Особенно мне милы те страницы его творчества, где он выступает как национальный композитор. Радостное явление, что Кара Караев обращается к темам не только своего народа — он написал великолепную, темпераментную музыку к фильму «Дон-Кихот», он создал замечательный балет «Тропою грома».

Высокая внутренняя культура, большое профессиональное мастерство, собственный почерк отличают Кара Караева от многих современных композиторов. Хочется привести пример. Чайковский, создавший «Ромео и Джульетту», «Манфреда», «Франческу да Римини», писал эти произведения как русский композитор; Берлиоз, создавший «Ромео и Юлию», до конца оставался французом. Так и Караев. Во всех своих творениях он — азербайджанский композитор.

Я не ставлю своей задачей разбирать музыку «Семи красавиц» и «Тропою грома». Я хочу еще раз сказать, что Кара Караев внес значительный вклад в историю хореографической музыки.

Я считаю, что Кара Караев возглавляет современную азербайджанскую музыку, и это накладывает на него огромную ответственность.

Хочется сказать и о талантливом советском дирижере Ниязи. Я наблюдаю за ним около четверти века. Я не могу вспомнить такой период его творческой жизни, когда он остановился бы в своем развитии. Ниязи — ищущий художник, он не успокаивается на достигнутом, все время идет вперед. Он дирижер огромного темперамента, необыкновенной внутренней культуры и большой художнической интуиции. Все прослушанные концерты и спектакли под его управлением доставили огромное удовлетворение.

Ниязи является одаренным композитором, и я жалею, что в последнее время он почти не уделяет внимания композиции. Если бы он так же интенсивно сочинял музыку, как он дирижирует, то дирижер и композитор Ниязи взаимно обогащали бы друг друга.

«Вышка» (Баку), 1959, 3 июня

Овладение сокровищами духовной культуры, участие в развитии культуры у нас в стране не только право, но и высокая моральная обязанность каждого человека. Трудно сказать, идет ли музыка впереди других родов искусств, но она, конечно, занимает сегодня далеко не последнее место в нашей жизни. Такое убеждение выросло и укрепилось во мне во время многочисленных поездок по стране.

Еще можно нередко услышать мнение, что симфоническая музыка сложна для восприятия широкого слушателя. Между тем огромный интерес к нашим гастрольным концертам, полные залы свидетельствуют о другом. Чуткое внимание, каким награждают нас шахтеры, металлурги, студенты, говорит яснее слов о том, что этот слушатель вполне «дорос» до серьезной музыки. И требует он этой музыки значительно больше, чем представляют ему наши концертные организации на сегодняшний день. Во время одной из недавних поездок я много беседовал с молодежью. Это были те же шахтеры, металлурги, журналисты, техническая интеллигенция. Вопросы задавали разные: почему так мало широко популярных советских опер? Каковы музыкальные течения на Западе? Что такое легкая музыка? В одной из маленьких шахтерских газет я видел статью Д. Шостаковича, перепечатанную из центральной прессы. В городах Кузбасса я бывал в отличных детских музыкальных школах. Любовь к музыке, тяга к ней велики; наш долг — сделать их еще более страстной, непреложной духовной потребностью советского человека.

Не каждый может быть художником, повторим мы вслед за выдающимся русским композитором А. Серовым, но знать и понимать искусство могут и должны все. А чтобы знать искусство своего времени, нужно изучить и его историю.

Классическая музыка, как и классическая литература, живопись, — это то, что выкристаллизовывалось веками, самое лучшее, самое драгоценное, что было создано человеческой культурой. Нельзя считать себя образованным человеком, не зная Первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского или «Лунной» сонаты Бетховена, не зная того, что сделали Пушкин в литературе, Глинка в музыке. До Глинки и рядом с ним были в России талантливые композиторы: Верстовский, Варламов, Гурилев; но Глинка своим огромным гением сумел все созданное до него обобщить и открыть не только своим современникам, но и потомкам путь в будущее музыки. Чайковский нашел очень точное, образное выражение, сказав, что в симфонической фантазии Глинки «Камаринская», как дуб в желуде, содержится вся будущая симфоническая музыка русских композиторов [24] Мысль П. И. Чайковского А. И. Хачатурян изложил своими словами. У Чайковского в дневниковой записи 1888 года сказано, что вся русская симфоническая школа «в «Камаринской», подобно тому как весь дуб в желуде! И долго из этого богатого источника будут черпать русские авторы, ибо нужно много времени и много сил, чтобы исчерпать все его богатство». (Прим. ред.) .

Русская музыка обладает ярким своеобразием. И вместе с тем наши композиторы всегда относились с чутким вниманием к национальной культуре других народов. Уже среди произведений основателя русской школы Глинки мы находим «Арагонскую хоту», романсы «Венецианская ночь» и «Песнь Маргариты» (на слова Гете), персидский хор и восточные танцы в опере «Руслан и Людмила». Можно вспомнить «Половецкие пляски» из оперы Бородина «Князь Игорь», «Шехеразаду» Римского-Корсакова. В симфоническом творчестве Чайковского получили гениальное отражение трагические образы Шекспира («Ромео и Джульетта», «Буря», «Гамлет»), Байрона («Манфред»), Данте («Франческа да Римини»). Нет и не может быть музыкальной классики вне национальной культуры.

Но если классика — это вершина, наиболее полное, совершенное отражение в искусстве своей эпохи, то и нынешние, современные композиторы ищут способы выражения в музыке сущности нашего времени. Могучий философский симфонизм Бетховена был подхвачен и глубоко, осмысленно претворен в произведениях Бородина, Чайковского, Глазунова, Рахманинова. Опираясь на классические традиции, продолжая и развивая их, советские композиторы создают шедевры современной музыки. Таковы симфонии Мясковского, Прокофьева, Шостаковича.