Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Советской музыке свойственно широчайшее многообразие жанров. И в этом многообразии свое законное и очень значительное место занимает песня. Мы богаты талантливыми композиторами-песенниками. Это — Дунаевский, Соловьев-Седой, Александров, Захаров, Блантер, Новиков, Мурадели. И, конечно, нельзя считать случайным тот глубоко волнующий факт, что в списке лауреатов Ленинской премии за 1959 год стоит имя композитора В. Соловьева-Седого, много и плодотворно работающего в жанре песни.

Наша песня звучит всюду: в комнате и в клубе, на концертной эстраде и в поле; ее любовно собирают, изучают энтузиасты из самодеятельности и ученые-фольклористы, обрабатывают советские композиторы. Полузабытые напевы, мелодии далекого района становятся достоянием всех. Любовь к народной песне — это не просто дело музыкального вкуса, это то, что характеризует нравственный облик человека. Нельзя не любить песню своего народа, как нельзя не любить цветы, природу, небо, воздух. Человек, в котором не живет эта любовь, черств.

Говоря о песнях и танцевальной музыке, будь то народные мелодии или сочинения профессиональных композиторов, хотелось бы коснуться вопроса, который часто возникает, особенно в беседах с молодежью. Можно ли любить, наряду с серьезными симфоническими или оперными произведениями, музыку легкую? Да, безусловно, можно и нужно. Ведь легкая музыка, если это действительно хорошая музыка, без кавычек, точно так же доставляет эстетическое удовольствие. Почему же все-таки ее называют «легкой»? Просто потому, что эта музыка не ставит глубоких философских проблем, она светла и легка по характеру. Понятие легкой музыки очень обширно. В него входят, наряду с обычной песенно-танцевальной музыкой, и широко известные мелодии из балетов Чайковского, оперетт Оффенбаха, Легара, Кальмана, Дунаевского, Милютина и других композиторов.

Бывает и хорошая джазовая музыка. Неправильно протестовать против джаза как определенного состава оркестра или против саксофона как музыкального инструмента. Дело вовсе не в этом. Важно, что играет джаз, и очень важно — как! Активный протест против джаза возникает тогда, когда вместо мелодии и ритма возникают стук, грохот, визг, истерия, исступление. Такой джаз не может нравиться человеку с нормальным эстетическим вкусом. И я глубоко уверен, что любителей такой «легкой музыки» у нас все же немного. Наша эстрада уже кое-что сделала для пропаганды хорошей джазовой музыки, но мы еще недостаточно энергично боремся против пошлости, против всякого рода низкопробных песенок.

Конечно, легкая музыка более доступна для понимания, чем симфония, опера, кантата, оратория. Содержание оперы, кантаты, оратории, в свою очередь, постичь проще, чем содержание симфонии. Здесь присутствует слово, помогающее понять сюжет, а также мысли и чувства, которые заключены в произведении. Труднее, когда слушатель встречается с чисто инструментальной музыкой — симфонической, камерным инструментальным произведением. Но и здесь часто заглавием, коротким объяснением композитор приходит на помощь, раскрывает свой замысел. Такие названия, как «Ночь на Лысой горе», «Кикимора», вызывают определенные ассоциации. «Шехеразада» воскрешает в памяти Восток «Тысячи и одной ночи»; в «Тиле Уленшпигеле» Рихарда Штрауса, «Франческе да Римини» с музыкой связаны не только определенные образы, но и широко известные сюжеты. А в монументальной Третьей («Героической») симфонии Бетховена или Одиннадцатой симфонии Шостаковича глубоко раскрыты крупнейшие события истории. Программные произведения составляют существенную часть инструментальной музыки, и, как показал опыт, они также находят путь к чуткому, внимательному сердцу слушателя.

Во время многочисленных поездок по стране мне часто приходилось слушать выступления коллективов и солистов художественной самодеятельности. И, говоря сегодня о музыке и ее слушателях, я не могу не вспомнить впечатления от этих встреч.

Первое и, пожалуй, самое главное — это огромное развитие, и количественное, и качественное, которое за сравнительно недолгое время испытала музыкальная самодеятельность, как и все другие области народного искусства.

Неизмеримо выросла культура исполнения, обогатился репертуар. Если еще совсем недавно в клубах звучали в основном баян и другие народные инструменты, то сейчас все чаще в руках артистов самодеятельности появляются скрипка, виолончель. Да и репертуар стал несравнимо обширнее, разнообразнее. Исполнение на клубной сцене оперных арий, произведений Чайковского, Моцарта стало обычным явлением.

И сегодня очень хотелось бы помечтать о том, может быть, и не столь уж далеком будущем, когда «ножницы» между самодеятельным творчеством и искусством профессиональным значительно уменьшатся.

Занятия музыкой, активное приобщение к ней сделают человека если не отличным исполнителем, то, во всяком случае, отличным слушателем, что откроет для него множество источников эстетического наслаждения, что ведет к овладению культурой, к многогранному, гармоническому развитию человека будущего.

Вспоминаю встречу с членами бригад коммунистического труда в Люберцах. Признаюсь, хотя это была отнюдь не первая моя встреча со слушателями, я волновался, особенно когда, придя в клуб, услышал громкие звуки духового оркестра, под который, ожидая начала нашей встречи, танцевала молодежь. Найдут ли эти молодые рабочие в себе желание оторваться от танцев, слушать сосредоточенно, отдаваясь всем сердцем, симфоническую музыку? Оказалось, что мои опасения были напрасны! Слушали так, как может только того желать композитор.

И, видя это, я как-то особенно остро почувствовал, что для этих людей общение с искусством, с музыкой стало органической потребностью. То, о чем веками мечтали лучшие люди искусства и о чем думает каждый советский художник, — быть близким и нужным своему народу — в наше время стало прекрасной действительностью.

«Московская правда» , 1959, 14 июня

«Сампо» — история о чудо-мельнице, выкованной кузнецом Илмариненом и его соплеменниками; творение человеческих рук было похищено злой волшебницей Лоухи и вновь возвращено на землю народом. «Сампо» — не просто сказка. Для народа Карелии предание о чудо-мельнице, составляющее один из эпизодов знаменитого эпоса «Калевала», с давних времен являлось символом мира и изобилия, воспринималось как высокая поэма о трудолюбии людей, об их борьбе за счастье и свободу.

И вот сейчас, в дни декады искусства и литературы Карельской АССР, герои и события «Калевалы» ожили на сцене. Им посвящен хореографический спектакль, созданный композитором Г. Синисало, балетмейстером И. Смирновым, дирижером И. Шерманом, художником А. Шелковниковым и исполненный балетным коллективом Музыкально-драматического театра. Эта хореографическая труппа — одна из самых молодых в нашей стране.