Сигэнори Того - Воспоминания японского дипломата

Заявление Судзуки радиовещание немедленно разнесло по всему миру. Вашингтон тут же заявил, что использует всю американскую военную мощь, чтобы буквально стереть с лица земли Японию.

Возмущенный Того заявил Судзуки, что даже премьер-министр не имеет права выступать вразрез с решением кабинета министров. Да и сам Судзуки понимал, что этим его заявлением подрывалась деятельность японских дипломатов по установлению мира. “Но мне трудно, вернее, невозможно взять назад то, что уже было сказано” [52] “Сюсэн сироку” (“Исторические документы об окончании войны”). МИД Японии. Токио, 1952, с. 503. , — ответил он Того.

Этот роковой шаг в истории Японии привел к тому, что 6 августа США сбросили на Хиросиму свою первую атомную бомбу, а затем СССР, в нарушение Пакта о нейтралитете, который должен был остаться в силе еще до апреля 1946 года, объявил войну Японии.

Так, Того Сигэнори, отдавший все свои силы проблеме выхода Японии из Тихоокеанской войны, оказался в роли Дон Кихота, который страстно, с искренним сердцем и неиссякаемой энергией сражался с ветряными мельницами истории.

Борис Н. Славинский

Мой дед был присужден к двадцатилетнему заключению Международным военным трибуналом для Дальнего Востока и умер в Токийской тюрьме в июле 1950 года.

Мне тогда было пять лет. Естественно, я мало что помню о дедушке. И все-таки один яркий образ, как кинокадр, до сих пор стоит у меня перед глазами: это то ли больница, то ли тюрьма. Он приближается к нам от конца коридора. На нем красно-коричневый халат. Волосы совсем белые, а лицо усталое. Но он улыбается.

* * *

Когда я был еще ребенком, моя мать (его дочь) и мой отец, молодой японский дипломат, личный секретарь дедушки в бытность его министром иностранных дел, часто говорили о нем. И сначала из разговоров, потом из рассказов его друзей и знакомых, а позднее из документов о довоенной истории Японии и о периоде войны, мне постепенно стала понятной та важная роль, которую сыграл дед в самый трудный для японской дипломатии период.

Из всего этого в моей душе сложился такой образ: в семье он был внимательным мужем, добрым отцом и дедом, но на служебном поприще — сильным, волевым государственным деятелем с железной логикой и непоколебимой убежденностью в том, что считал справедливым. Вся его работа дипломата и министра иностранных дел была направлена на то, чтобы обеспечить мир и разрешить крайне сложные ситуации путем переговоров, а не силой. И когда война все-таки разразилась, он сделал все возможное, чтобы прекратить ее как можно скорее.

* * *

Дед стал министром иностранных дел в Кабинете Тодзё в октябре 1941 года. Он приложил тогда все силы, чтобы придать как можно больше динамичности переговорам с Америкой и предотвратить войну, но, к его глубочайшему сожалению, общая обстановка была уже настолько накалена, что его усилиям не суждено было увенчаться успехом. В начале декабря 1941 года война между Японией и Америкой все же началась.

Дедушка вынужден был уйти с поста министра летом 1942 года. Вновь он стал министром иностранных дел в кабинете Судзуки в апреле 1945 года, когда военная ситуация для Японии была уже безнадежной. Но военное руководство далеко не было готово согласиться на капитуляцию.

И дед опять приложил все усилия, чтобы убедить военные круги в необходимости прекратить войну. На этот раз его старания не прошли впустую: 15 августа 1945 года Япония приняла условия Потсдамской декларации. Война была закончена.

Вот что пишет дед: "...Следует считать неоценимым благодеянием прекращение самой ужасной из войн, положившее конец агонии нашей страны и спасшее миллионы человеческих жизней. Дело моей жизни сделано, и то, что теперь выпадет на мою долю, не имеет значения”.

* * *

Большая часть этой книги — "Воспоминания японского дипломата” — была написана в тюрьме. Дед передал свои записи моей матери в июле 1950 года, когда она посетила его там. Этот визит к нему стал последним: через неделю дедушка умер в полном одиночестве.

Книга вскоре была издана в Японии и несколько раз переиздавалась. Ее перевели на английский язык американский адвокат Бен Блэйкни, который защищал деда в Токийском трибунале, и Того Фумихико, мой отец. Книгу перевели и на немецкий язык.

И вот теперь она издается на русском! Я особенно рад, что впервые в иноязычной публикации помещена начальная часть этой книги, — "От первой до второй мировой войны”, которая, хотя и была переведена Беном Блэйкни и моим отцом, не вошла ни в английское, ни в немецкое издания. Эту часть крайне важно было включить именно в русское издание, потому что мой дедушка много говорит в ней о японо-советских отношениях, к которым он имел прямое касательство как свидетель и активный участник: о начале своей карьеры в качестве молодого дипломата-русиста в первой половине 20-х годов в Токио, о своих попытках урегулировать отношения с Советским Союзом во второй половине 30-х годов в связи с проблемами Маньчжурии и Северной части Китая и, главным образом о том, как он вел переговоры с В. М. Молотовым, будучи Послом Японии в Советском Союзе в 1938-1940 годах. Все это вместе с заключительной частью, где дедушка рассказывает о предложении Советскому Союзу стать посредником в переговорах между Японией и другими воюющими странами. нацеленных на прекращение войны, может быть, на мой взгляд, весьма интересным для российского читателя

В заключение я хотел бы выразить свою признательность всем тем, кто оказал содействие в издании этой книги и в России, и в Японии, особенно г-ну Славинскому Б. Н., инициатива которого, несомненно, сыграла в этом деле важную роль.

Того Кадзухико,

Министр

Советник-посланник Посольства Японии в Москве

Жизнь АВТОРА ЭТОЙ книги, Того Сигэнори, совпала с эпохой, когда Япония перестала быть "ничем” на международной арене, достигла сначала статуса дальневосточной державы, а затем одной из великих держав мира. Она бросила военный вызов половине этого самого мира, быстро и блестяще овладела большей частью Тихого океана и Азии и, в конце концов, потерпела сокрушительное поражение. В последних актах этой драмы автор, будучи профессиональным дипломатом, играл все более важную роль, пока в момент развязки не оказался на сцене главным действующим лицом.

Вскоре после того, как капитуляция Японии положила конец второй мировой войне, господин Того по приказу Верховного главнокомандующего союзных держав 1был арестован по подозрению в "военных преступлениях”. Весной 1946 года он предстал перед судом Международного военного трибунала для Дальнего Востока [53] Американский генерал Д. Макартур (прим. ред.). [54] Далее при всех ссылках на этот трибунал используется сокращение МВТДВ. , где ему было предъявлено обвинение в "заговоре с целью ведения агрессивной войны” и в ответственности за зверства, совершенные во время войны вооруженными силами Японии. Томительно долгие заседания этого "трибунала” (он продолжался без перерыва с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 г.) завершились осуждением господина Того за участие в заговоре, но обвинение в причастности к зверствам с него было снято. Его приговорили к двадцати годам тюремного заключения, и приговор этот явился своего рода исключением. Трибунал, преисполненный сознанием своего долга, осудил, конечно же, беспристрастно всех ответчиков, притянутых к нему обвинителями, и обрек семерых на смертную казнь через повешение, шестнадцать — на пожизненное заключение, и только двоих на более короткие сроки за решеткой. Несмотря на то, что обвинители были одержимы идеей, согласно которой господин Того, занимавший в начале войны на Тихом океане пост министра иностранных дел, не мог не быть одним из главарей изобретенного ими "заговора”, он единственный из осужденных за "преступления против мира” был приговорен к меньшему сроку, чем стандартно пожизненный. О причинах, в силу которых трибунал вынес приговор, столь несоответствующий его вердикту о виновности господина Того в преступлениях, связанных с агрессией, предлагается поразмыслить читателям этого описания кульминационного периода в его борьбе за справедливость и мир, которую он вел всю свою жизнь.