Мэри Трамп - Слишком много и всегда недостаточно

К тому времени, как я добралась до места назначения, я устала и взмокла. Вдоль стен и на книжной полке стояли тридцать коробок с документами. Больше в комнате ничего, кроме стола и стула, не было. Секретарь Джека любезно оставила для меня блокнот, ручку и скрепки. Я бросила сумки, приставила костыли к стене и почти рухнула на стул. Ни одна из коробок не была подписана; я понятия не имела, с чего начинать.

У меня ушел час, чтобы ознакомиться с содержимым коробок и составить список, что потребовало катания по комнате на стуле и поднимания коробок на стол, причем стоя на одной ноге. Когда зашел Джек, он застал меня раскрасневшуюся и мокрую насквозь. Он напомнил, что я не могу выносить из комнаты ни одного документа. «Они принадлежат и вашему брату тоже, и мне требуется его разрешение», – что было неправдой.

Он уже собирался уходить, но я его окликнула: «Погодите минутку, Джек. Можете мне напомнить, почему мы решили пойти на мировое соглашение?»

«Ну, вас начали беспокоить расходы, а, как вы знаете, мы не беремся за дела с оплатой по результату. Хотя мы и понимали, что они нам лгут, их слово было против вашего. Кроме того, имущество вашего деда оценивалось всего в тридцать миллионов долларов». Это было почти слово в слово то, что он сказал мне в нашу последнюю встречу двадцать лет тому назад.

«А, ну хорошо. Спасибо». Я держала в руке документы, подтверждающие то, что на момент смерти состояние моего деда приближалось к миллиарду долларов; я просто пока этого не знала.

Убедившись, что он ушел, я схватила копии завещания моего деда, дискеты со всеми показаниями и некоторые документы из банков деда – все, на что я, как участник тяжбы, имела законное право, – и упаковала их в свои сумки.

На следующий день Сью приехала ко мне домой – забрать документы и оставить одноразовый мобильный телефон, чтобы мы могли, продвигаясь вперед, общаться более безопасно. Мы не искушали судьбу.

В третий мой приезд в Farrell Fritz я методично прошлась по всем коробкам и обнаружила, что там было по две копии каждого документа. Я рассказала об этом секретарю Джека и предположила, что этот факт избавляет меня от необходимости получать разрешение у брата, что существенно облегчало задачу, так как его в это дело я втягивать не хотела. Я собиралась оставить его подборку документов на тот (маловероятный) случай, если та вдруг ему понадобится.

Я только начала искать список материалов, которых ждали в Times , когда получила сообщение от Джека: я могу брать, что захочу, если оставлю соответствующую копию. Я не была к этому готова. На самом деле у меня было в планах встретиться со Сью и ее коллегами Расс Бюттнер и Дэвидом Барстоу (еще двумя журналистами, работающими над этим расследованием) у меня дома в 13:00, чтобы передать им то, что мне удастся вынести тайком. Я написала сообщение Сью, что в связи с изменением ситуации я задержусь.

В 15:00 я заехала на отгрузочный док под зданием и загрузила девятнадцать коробок в нанятый мною грузовик, так как в мою машину они попросту не помещались.

Уже начинало темнеть, когда я въехала на подъездную дорожку своего дома. Три журналиста ждали меня в белом внедорожнике Дэвида, украшенном парой оленьих рогов и огромным красным носом, прикрученным к решетке радиатора. Когда я показала им коробки, все радостно начали обниматься. Уже много месяцев я не чувствовала себя такой счастливой.

Когда Сью, Расс и Дэвид уехали, я испытала ужасную усталость и облегчение. Это были головокружительные несколько недель. Я не совсем осознавала, на какой риск иду. Если бы кто-нибудь из моей семьи узнал, чем я занимаюсь, последствия были бы серьезными – я знала, насколько они мстительны, – но проверить, насколько серьезными, не было никакой возможности. В любом случае, все меркло на фоне того, что они уже сделали. И наконец-то я почувствовала, что могу что-то изменить.

В прошлом я не могла сделать ничего такого, что было бы достаточно значительным, так что особенно и не старалась. Потому что мало быть хорошим человеком и совершать хорошие поступки: что бы вы ни делали, это должно быть выдающимся. Мало быть просто прокурором – нужно быть лучшим прокурором в стране, нужно быть федеральным судьей. Мало просто летать на самолетах – нужно быть профессиональным пилотом в ведущей авиакомпании на заре эпохи реактивных двигателей. Долгое время я винила своего деда в том, что я так к этому отношусь. Но никто из нас не понимал, что ожидание «самого лучшего», с точки зрения деда, было применимо только к моему отцу (в этом не преуспевшему) и к Дональду (чрезмерно превзошедшему надежды Фреда).

Когда я наконец осознала, что моему деду совершенно наплевать на то, чего я добилась или в чем поучаствовала, и что меня парализуют мои собственные нереалистичные ожидания, я тем не менее верила, что один грандиозный поступок все поправит. Мне было недостаточно работать в организации, помогающей сирийским беженцам; мне было необходимо свалить Дональда.

После выборов Дональд позвонил своей старшей сестре формально для того, чтобы узнать, как она относится к его действиям. Конечно, он думал, что уже знает ответ; иначе бы он вообще не стал звонить. Он просто хотел, чтобы она очень убедительно подтвердила, что он великолепно справляется.

Когда она сказала: «Не очень-то», Дональд моментально перешел в наступление.

«Это скверно», – сказал он. Она практически видела глумливую ухмылку на его лице. Затем, казалось бы, не к месту, он ее спросил: «Мэриэнн, где бы ты без меня была?» Это была надменная отсылка к тому факту, что Мэриэнн своим положением федерального судьи была обязана Дональду, потому что эту услугу много лет назад оказал ему (и ей) Рой Кон.

Тетя всегда настаивала на том, что получила свое место на судейской скамье совершенно заслуженно, и сейчас она огрызнулась: «Если ты только хоть раз еще это скажешь, я сровняю тебя с землей ».

Но это было пустой угрозой. Хотя Мэриэнн и гордилась тем, что была единственным человеком на планете, к которому Дональд когда-либо прислушивался, эти дни давно остались в прошлом, примером чему послужил произошедший вскоре после этого эпизод. В июне 2018 года, накануне первого саммита Дональда с северокорейским диктатором Ким Чен Ыном, Мэриэнн позвонила в Белый дом и оставила сообщение его секретарю: «Скажите ему, что звонила его старшая сестра, чтобы дать ему небольшой сестринский совет. Подготовься. Поучись у тех, кто знает, что делает. Держись подальше от Денниса Родмана. И оставь твиттер дома».

Все эти советы он оставил без внимания. На следующий день заголовок Politico гласил: «Трамп говорит, что его будущая встреча с Кимом про отношения, а не про подготовительную работу». Если Мэриэнн когда-то и имела какую-либо власть над своим младшим братом, сейчас об этом говорить не приходилось. Помимо обязательных телефонных поздравлений с днем рождения, после этого они разговаривали редко.