Мэри Трамп - Слишком много и всегда недостаточно

Во время работы над статьей журналисты Times пригласили меня отправиться с ними в тур по владениям деда. Утром 10 января 2018 года они подхватили меня на железнодорожной станции Jamaica на внедорожнике Дэвида, все еще украшенном рогами и красным носом. Мы начали с Highlander , где я выросла, и в течение дня преодолевали снежные заносы и наледи в попытке посетить как можно больше объектов империи Трампов.

Через девять часов мы все еще не смогли осмотреть ее всю. К тому времени я уже сменила костыли на палку, но, когда пришла домой, все равно была совершенно измученной, морально и физически. Я пыталась осмыслить то, что видела. Я всегда знала, что дед владеет зданиями, но не представляла себе, как их много. Более печальным было то, что мой отец владел 20 процентами в зданиях, о которых я прежде никогда и не слышала.

2 октября 2018 года New York Times опубликовала статью, объемом почти 14 000 слов, самую большую в своей истории, выложив длинный перечень потенциально мошеннической и преступной деятельности, в которую были вовлечены мой дед, тети и дяди.

Из этого потрясающего расследования команды Times я узнала больше о финансах семьи, чем когда-либо раньше.

Адвокат Дональда, Чарльз Дж. Гардер, как и следовало ожидать, опроверг эти обвинения, но журналисты выложили убийственную аргументацию. На всем протяжении жизни Фреда он и моя бабушка переводили своим детям сотни миллионов долларов. Пока мой дед был жив, один только Дональд получил сумму, равную 413 миллионам долларов, большую часть из них с помощью сомнительных методов: невозвратные кредиты, инвестиции в несуществующие проекты – фактически подарки, только не подлежащие налогообложению. Это не считая 170 миллионов долларов, вырученных им от продажи империи моего деда. Упоминавшиеся в статье денежные суммы поражали воображение, а четверо детей наживались десятилетиями. Папа в начале жизни явно пользовался богатствами семьи, но к тридцати годам ему уже было нечем похвастать. Не представляю, что случилось с его деньгами.

В 1992 году, спустя лишь два года после попытки Дональда прикрепить к завещанию дополнение, фактически вычеркивающее из него его брата и сестер, внезапно все они друг другу понадобились: всю жизнь отец настраивал их друг против друга, и наконец у них появилась общая цель – защитить свое наследство от государства. Фред отказался прислушаться к совету своего адвоката до своей смерти передать контроль над своей империей детям, чтобы минимизировать налоги на недвижимость. Помимо десятков зданий мой дед накопил несметное количество денег. Его имущество не было обременено долгами и ежегодно приносило миллионы долларов. Дети приняли решение основать компанию All County Building Supply & Maintenance . В это время мой дед был практически выведен из строя усиливавшейся деменцией – да он, скорее всего, и не возражал бы против их замысла. А так как мой отец уже давно умер, Мэриэнн, Дональд и Роберт могли делать все, что хотели; они были нашими попечителями, но не было никого, кто заставил бы их исполнять свои обязательства по отношению ко мне и Фрицу, и у них легко получалось держать нас в неведении.

Мои тети и дяди ненавидели платить налоги почти так же, как и их отец, и казалось, что основная задача All County состояла в том, чтобы откачивать деньги из Trump Management путем крупных дарений под видом, как выразились в статье, «законных коммерческих операций». Маневр был настолько эффективным, что к моменту смерти Фреда на счетах у него оставалось всего 1,9 миллиона долларов и никаких активов, кроме долговой расписки от Дональда на сумму 10,3 миллиона долларов. После смерти бабушки в следующем году их общее имущество оценивалось всего лишь в 51,8 миллиона долларов, что выглядит полным абсурдом с учетом того, что четыре года спустя дети Фреда продали его империю более чем за 700 миллионов долларов.

В краткосрочной перспективе вложения моего деда в Дональда были крайне успешными. В ключевые моменты «карьеры» Дональда он задействовал миллионы (а то и десятки миллионов) долларов. В некоторых случаях эти деньги были нужны для сохранения имиджа и образа жизни; в других за них покупались нужные связи и поддержка. При этом они все чаще и чаще выручали его из беды. Таким образом Фред получил возможность греться в лучах славы Дональда, прекрасно сознавая, что без его деловой компетентности и щедрости все это было бы невозможно. Однако в долгосрочном плане мой дед, у которого было одно желание – чтобы его империя пережила века, – потерял все.

Когда бы мы ни встречались с Робертом, чтобы обсудить наследство моего деда, он настойчиво подчеркивал то, что исполняет его волю: дед хотел, чтобы нам ничего не досталось. При этом, когда речь заходила об их собственной выгоде, четверо оставшихся детей Трампов не терзались угрызениями совести при совершении того единственного, чего меньше всего хотел бы мой дед: когда Дональд высказался в пользу продажи, сопротивления ему никто не оказал.

В 2004 году большую часть империи, которую мой дед строил более семи десятилетий, продали пакетом Руби Шрону за 705,6 миллиона долларов. Банки, финансировавшие эту покупку, оценили это имущество почти в 1 миллиард долларов, то есть одним махом мой дядя Дональд, великий мастер сделок, лишился почти 300 миллионов долларов.

Продажа всей недвижимости целиком была стратегической катастрофой. Самым разумным было бы сохранить Trump Management в неприкосновенности. Без особых усилий эти четверо могли бы ежегодно получать по 5–10 миллионов на каждого . Но Дональду требовались гораздо большие денежные вливания. Такая мизерная сумма – пусть и стабильно поступающая ежегодно – его никак не устраивала.

Они могли бы также продавать здания и комплексы по отдельности. Это существенно увеличило бы цену продажи, но потребовало бы времени. Дональд, которому дышали в спину кредиторы из Атлантик-Сити, ждать не хотел. Кроме того, было бы практически невозможно держать новости о многочисленных сделках в секрете. Нужно было продать все разом – как можно быстрее и с минимумом огласки.

В этом плане они преуспели. Наверное, эта продажа оказалась единственной из сделок Дональда, не получившей освещения в прессе. Какие бы возражения ни имелись у Мэриэнн, Элизабет и Роберта, они держали их при себе. Даже Мэриэнн, будучи почти на десять лет старше, умнее и образованнее, чем средний сын Трампов, в этом вопросе ему подчинилась. «Дональд всегда все делает по-своему», – сказала она. Не говоря уже о том, что ждать никто из них не отважился бы; все они знали, где зарыты скелеты, поскольку вместе закопали их в All County .

С этой сделки каждый из них получил приблизительно по 170 миллионов долларов. Но для Дональда этого было недостаточно. Как, может быть, и для них всех. Им всегда и всего было недостаточно.