Мён Бак Ли - Чудес не бывает

В период после гражданской войны Поханг был маленьким грязным морским портом, от которого несло гнилой рыбой. Там, на краю рынка, мать расстилала картон и продавала фрукты. С четырех-пяти лет я обитал на этом рынке, помогал ей по мелочам.

Гражданская война началась, когда я только пошел в школу, и воспоминания тех времен врезались в мою память. Ибо тогда на моих глазах погибли моя сестра Кви Э и младший брат Санг Пиль.

Отец работал на ферме, а мы укрылись в родных местах Хынгхе, в доме дяди, брата отца. Был душный и скучный летний день. Первая половина дня, когда солнце еще не сильно пекло. Сестра Кви Э взяла на спину плачущего младшего братишку, родившегося после нашего возвращения в Поханге, и вышла во двор, чтобы его успокоить. Тут послышалось приближение самолета, затем страшный, невыносимый грохот, как будто по жестяной крыше бил град размером с кулак.

Неизвестно, сколько прошло времени. Но когда я поднял голову, самолета уже не было. А где же сестра и братишка? Родные в панике выбежали из дома во двор и увидели ужасную картину. Сестра и братишка лежали посреди двора на земле. По их спинам и лицам лилась кровь, тела были в ожогах…

Увидев это, мать чуть было не потеряла сознание. Но, удостоверившись в том, что дети еще живы, она побежала в горы. Нарвала полыни, растолкла и натерла ею тела сестры и братишки. В разгар войны, в условиях нищеты, какие-либо лекарства достать было невозможно.

Взрослые тяжело вздыхали, вспоминая, что американские солдаты сообщили, что прошлой ночью в деревню пришли северяне и перестреляли всю деревню.

В самом центре деревни продолжался бой, и мать увела семью в безопасное место. Она была совсем одна в таком опасном месте, где повсюду взрывались бомбы, пытаясь спасти жизнь детей, которые в своем тяжелом состоянии не могли двигаться. И не смотря на все ее горячие молитвы, сестра и братишка продержались только два месяца и скончались в страшных мучениях.

Ужасный вид сестры и братишки, несчастная мать, ухаживавшая за ними, — все это до сих пор стоит перед моими глазами. С тех пор война и раскол страны для меня совсем не абстрактные понятия. Раскол и разделение Юга и Севера, в первую очередь, связаны для меня с погибшими братом и сестрой.

Их трагическая гибель от воздушного налета стала в дальнейшем, в мою бытность президентом компании «Хёндэ», главным психологическим фактором, который заставлял меня осваивать Север, бывший Советский Союз и Китай. Когда я пробивался сквозь всевозможные идеологические препоны, ставшие причиной войны, я твердо решил для себя, что надо, во что бы то ни стало, противостоять всем возможным трагедиям, происходящим из-за столкновения политических режимов и идеологий.

После того, как отец потерял работу во время войны, мы переехали в дом у подножья горы, где находился рынок. Место, где мы жили, было руинами японского храма, и поэтому его называли храмом врагов. В одной комнате, где не было даже кухни, жили вместе 15 семей. Это были люди, жившие на краю бедности, которые говорили, что им очень повезло, когда попадалась однодневная работа. С утра до ночи в комнате стояли ругань, плач от голода, предсмертные стоны.

Тихо было только в нашей семье. Потому что все должны были заниматься своими делами, чтобы выжить. Но сложно было заработать даже на пропитание.

Тогда мы питались одними зерновыми остатками после приготовления водки, это было самой дешевой едой. То есть, это были остатки от зерна, после того, как из них приготовляли алкогольный напиток. Меня как самого младшего, каждый день посылали на водочный завод. В день мы питались только два раза, и из-за не испарившегося алкоголя я всегда ходил с красным лицом.

Может, поэтому я был самым стойким в праздничных застольях, когда работал в компании, ведь я был закален с самого детства. Я думаю, что это «наследство», которое мне досталось от нашей семейной бедности.

Я не мог мечтать о том, чтобы мне с собой в школу давали еду. В обеденный перерыв, пока другие дети ели свои обеды, которые им приготовили дома, я утолял голод одной водой из-под крана. Тот, кто не испытывал такого, вообще не может себе представлять такое. Как и не сможет представить того, что, сколько бы воды ты ни выпил, голод не исчезнет никогда.

Когда отец работал на ферме в Японии, он отправлял часть своего заработка на родину брату, а остальную часть денег тратил на учебу племянника (моего двоюродного брата), которого он позвал в Японию. Но когда он вернулся на родину, и его дети пошли в школу, у отца не было денег даже на их учебу.

Часто меня выгоняли из школы домой, чтобы родители оплачивали мое обучение. Тогда я шел в горы неподалеку, гулял там, потом возвращался и говорил.

— Дома попросили подождать еще немного, они обязательно заплатят.

Я прекрасно понимал, что дома денег было взять неоткуда.

Когда я учился в старших классах начальной школы, практически не было ни одной работы, которую бы я не перепробовал. Намазывал спички серой и продавал, продавал роллы из морской капусты, за железной сеткой возле армейской роты, получал тумаков от солдат за то, что продавал якобы рисовые хлебцы, сделанные из пшеничной муки. Голодать было привычным делом, но даже голодный я ходил в школу пешком, хотя дорога туда и обратно занимала четыре часа. Я был еще маленьким, но уже в средней школе мое здоровье было на грани.

Когда я пошел в первый класс средней школы, я заболел и слег на четыре месяца. В то время мы не могли позволить себе пойти в больницу, поэтому я до сих пор не знаю, чем я тогда заболел, но по всей вероятности причиной было плохое питание. Но, благодаря молодому растущему организму, я все-таки поднялся и продолжал ходить в школу, не смотря на долгую дорогу.

Наверное, причина моего низкого роста именно в этом. Я оказался самым маленьким в семье. Все мужчины в нашей семье были высокого роста, примерно на голову выше других людей. Отец, старший брат, второй брат, все около метра восьмидесяти, только я коротышка, всего метр семьдесят три.

Но руки у меня длиннее, чем у других, примерно на 10 сантиметров. Если бы я не заболел в детстве, то смог бы вырасти, и быть, как другие братья. Но так уж вышло, что я оказался «ребенком с длинными руками».

Родственники по линии матери приняли христианство давно. Мать (Че Тхэ Вон) вышла замуж в семью Ли, выходцев из провинции Кенджу, строго соблюдавших конфуцианские традиции. Но даже после замужества она жила в своей вере, из-за чего, бывало, часто слышала критику от родственников. Но если бы не мать, то наша большая семья не смогла бы выжить в такой бедности.