Мён Бак Ли - Чудес не бывает

Мать тоже была высокого роста, у нее было худощавое лицо, и в ее глазах всегда горел огонь. Мать говорила, что училась только в начальной школе. Но неизвестно, закончила ли она ее, наверное, не доучилась. И хотя она не получила образования, память у нее была лучше, чем у других, она всегда помнила, когда поминки у родственников, дни рождения, помнила адреса родных, праздники у соседей.

День для нашей семьи начинался в 4 утра: мать будила нас, потом водила на утреннюю молитву. Молитва матери была особенной. Сначала она молилась за то, чтобы в стране и обществе все было спокойно, потом просила у Бога здоровья родным и близким. Затем молилась за счастье соседей. Она перечисляла поименно одного за другим, кто болел, кто разорился, кто ссорился, — молилась за них и просила, чтобы все они уверовали в Иисуса Христа.

И только потом наступал черед детей. Но она никогда не говорила ни слова в молитве о самой себе. Какой бы сложной ни была наша жизнь, другие всегда были для нее на первом месте. Молитва за детей, за братьев и сестер, была долгая, а за меня напоследок, коротко, всегда одно и то же.

— Сделай так, чтобы Санг Ын стал хорошим человеком, хорошо выучился, у Санг Дыка скоро экзамены, пусть у него будут хорошие результаты… И сделай так, чтобы Менг Бак был здоров.

Короткая молитва за меня отражала мое положение в семье. Благодаря тому, что отец работал на ферме заместителя директора фонда коммерческой старшей школы Тонгджи, старший и средний братья окончили эту школу. С детства сообразительный, знающий как заработать, старший рано уехал из дома. Средний брат, очень способный, уехал в Сеул и посвятил себя учебе. А я, младший, остался в Поханге и помогал родителям заработать на учебу брата.

Утренняя молитва была для меня мучением, потому что я очень уставал от работы. Сонный, я сидел и засыпал, и просыпался только, когда слышал свое имя.

Еще более утомительной, чем утренняя молитва, была бескорыстная помощь близким. Когда я, уставший, после школы, заходил на рынок к матери, она давала мне свои «приказания».

— Мен Бак, сегодня продавец масла старшую дочь замуж выдает. Иди и помоги там.

— Но они нам даже не родственники…

— Соседи ближе родственников. Иди скорее. И я отправлялся, а мать кричала мне вслед.

— И не смей там ничего есть. Если даже будут давать еду, не бери. Понял?

Я был очень замкнутым мальчиком до окончания старшей школы. И сначала мне было сложно выполнять мамины «приказы» помогать знакомым. Я все делал молча, помогая на кухне, набирал воду, разносил еду, а когда казалось, что работа закончена, возвращался домой. И я говорил с трудом только одно: «Я пришел помогать», или «Работа закончилась, я пойду».

Также как сложно было научиться говорить это, было сложно отказываться от вкусной еды. Можно было съесть кусочек, пока никто не видит, но я всегда вспоминал слова матери. Когда заканчивалось мероприятие и заворачивали еду, я думал, что сам не буду есть, пусть родители, братья и сестренка покушают, но тут же вспоминал предупреждение матери и ничего не брал. Соседи говорили с недовольством: «Какой дерзкий, ему еду дают, а он не берет».

Такие случаи были несколько раз, и только потом я понял, почему мать наказывала мне не брать еду. Бескорыстная помощь помогает людям обрести чувство собственного достоинства.

«Семья Мен Бака совсем другая. Они бедные, но дети в их семье не теряют самоуважения. Воспитание родителей дало им то, что надо», — говорили о нас уважительно соседи.

Молитва и помощь другим — это было то, что мне всегда было тяжело делать. Но это стало для меня хорошей школой, смысл которой в том, что даже бедные и необразованные люди могут помогать близким, и даже богатым, не желая при этом ничего себе взамен.

Если бедный всю жизнь надеется на помощь богатого, то он навсегда останется бедняком. Так, незаметно, в нас, детях, росла внутренняя сила, которая помогла нам преодолеть бедность. Только годы спустя я понял, насколько были важны эти уроки жизни, которые преподала нам наша мудрая мать.

Когда я оканчивал среднюю школу Поханг, наше семейное положение было просто удручающим. Старший брат ушел служить в армию, средний закончил с отличием старшую школу Тонгджи и поступил в Корейскую военную академию, где не нужно было платить за обучение. Но потом он заболел и был вынужден бросить эту академию, и начал готовиться к поступлению в университет.

Второй брат был надеждой нашей семьи. Он учился в Сеуле и ему было не легче, чем нам. Родители, чтобы как-то ему помочь, должны были затягивать пояса потуже и работать все больше.

Конечно, я был за пределами их внимания. Когда я учился в 3 классе средней школы и пролежал больным четыре месяца дома, о больнице не могло быть и речи. Хорошо зная нашу семейную ситуацию, я думал, что в старшей школе не буду учиться никогда.

Перед окончанием средней школы у меня была беседа с преподавателем по поводу дальнейшей учебы. Обыкновенно лучшие ученики средней школы Поханг шли учиться в самую хорошую старшую школу провинции Кенгбук. Классный руководитель был уверен, что и я, всегда бывший вторым по успеваемости в классе, пойду в эту школу. И он попросил меня, чтобы родители пришли к нему на разговор.

Это было в те времена, когда мать перестала торговать фруктами, и начала выпекать хлебцы с фасолью в формочках и продавать их на углу рынка. Не существует работы, к которой не нужна подготовка. Чтобы выпекать хлебцы, нужно замешать тесто, разжечь огонь, приготовить начинку из фасоли… Я помогал маме готовить выпечку, а когда я уходил в школу, она одна пекла и продавала. Поэтому у нее не хватало времени сходить в школу. Тогда для нее самым важным было накопить денег на учебу второго брата, и она всегда тяжело вздыхала, рассказывая знакомым об этом.

Но я все-таки сказал ей, что классный руководитель вызывает ее к себе. Мать на минуту прекратила работу, и задумчиво взглянула в даль.

— Ты сам хорошо знаешь, что наше положение не позволяет отправить тебя в старшую школу. Если брат в университет не поступит, тогда может быть… А если ты очень хочешь учиться, то можешь пойти в старшую школу связи, где учеба бесплатная, но тогда я лишусь помощника. А я не могу, ты знаешь, работать одна.

Я догадывался об ее ответе, но после таких решительных слов, на глазах у меня навернулись слезы. Получалось, я всегда донашивал школьную форму и одежду братьев, а теперь и в старшую школу не мог пойти из-за них… Тогда я винил во всех своих бедах братьев и бедность.