Люк Бессон - Несносный ребенок. Автобиография [litres]

Карьер был заброшен. Его стены были выщербленными и белесыми, а холмы по бокам разрыты и выпотрошены. Настоящая декорация конца света. Именно там жила «автомобильная банда», племя спасшихся, которое укрывалось в полуразвалившихся машинах.

В нескольких километрах от того места один автомеханик хранил у себя автохлам, и он согласился предоставить нам для съемок несколько машин. Нам нужно было только оплатить бензин эвакуатору, которому несколько раз пришлось съездить туда-обратно, чтобы доставить пятнадцать остовов автомобилей в центр карьера. Когда они прибыли, я попросил группу помочь перетащить их, чтобы получилась фотогеничная груда.

Начались пятидневные съемки в карьере. В полдень мама каждый день привозила нам обед. Я попросил ее раскладывать еду по пакетам. Поскольку членам группы я не платил, они хотя бы полноценно питались. Maма кормила их как наседка. Франсуа тоже заехал на съемки, но вид нагроможденных друг на друга остовов машин был для него непереносим. Он пробыл на площадке пять минут.

Съемки шли успешно, и я на полную использовал три рельса для операторской тележки, которые мы смогли оплатить.

У меня было только два объектива на весь фильм, 32- и 50-миллиметровый. Мы не могли арендовать всю линейку оптики на время съемок. Когда я хотел снять крупный план, мы заказывали 100-миллиметровую у «Альги». Ассистент оператора делал вид, что хочет протестировать объектив на улице, и передавал его сидевшему в машине моему ассистенту, который срывался с места и привозил объектив на съемочную площадку. Я снимал крупный план, и мой ассистент мчался, чтобы вернуть объектив ассистенту оператора, который поджидал возле офиса «Альги». Тот возвращал объектив обратно под предлогом, что заметил в нем некий дефект, и аннулировал заказ. Однако нашу хитрость быстро раскусили. Вот почему на весь фильм у нас получилось всего три крупных плана.

Отснятый на предыдущей неделе материал был великолепен, и я начал чувствовать себя уверенно.

Единственное, что огорчало: мы обычно снимали всего два дубля, и при этом один из них всегда получался размытым. Ассистент оператора уверял меня, что все дело в настройке, поэтому мы перепроверили настройку камеры. Ничего не поделаешь, размытость в картинке оставалась. К счастью, у нас всегда получался один хороший дубль, но это сильно ограничивало меня при монтаже. На следующей неделе у нас такой проблемы не должно было быть, так как мы готовились снимать экстерьер с бездонным голубым небом. Диафрагма будет прикрыта, а глубина резкости существенно улучшится.

Я уже собирался подняться в операторское кресло, как вдруг меня остановил запах. Сам я не курю, но мне хорошо известен запах косяка, так как мой отец смолил такие много лет. Кстати, он много раз предлагал мне попробовать, но видя то, каким мрачным становился его взгляд, я ни разу не соблазнился.

Прямо как фокстерьер, я принялся искать, откуда исходил запах.

А исходил он от ассистента оператора, сидевшего в операторской тележке и как раз готовившегося раскурить косяк.

Оказалось, что не камера была неточно настроена, а он. Этот придурок уже десять дней устанавливал мне размытые планы, потому что с утра до вечера дымил как паровоз. И я оказался полным идиотом, потому что все знали об этом с самого начала.

Ругался я на чем свет стоит. Парень спустился с операторской тележки, и я проводил его до машины. Его ассистентка, девушка с бритым черепом, бунтарка с яйцами, из солидарности последовала за ним. Для этих двоих приключение закончилось.

На другой день появились два новых помощника, Винсент Жанно и Франсуа Жанти. В тот же вечер они посмотрели отснятый материал и были рады к нам присоединиться. Пять следующих фильмов мы будем делать вместе.

В тот день мы воспользовались видом голубого неба, чтобы снять панорамный план.

Камера была установлена на операторской тележке.

Мотор. Группка выживших продвигалась среди остовов машин. План получился прекрасный, но что-то меня смущало. Ясно, что: к нам направлялся человек, прямо посреди картинки.

– Стоп!

У нас не было исполнительного продюсера, чтобы регулировать всеобщее движение, но какого черта делал этот чувак посреди карьера? Пришлось ждать, пока он доберется до нас, чтобы узнать ответ на этот вопрос.

Парню было лет двадцать, у него было тело крестьянина и вид как из 1970-х. Он указал пальцем на машину без колеса, посреди кучи автохлама.

– Машина, вон та, моя! – выдал он угрожающим тоном, точно мы увели у него жену.

Его ржавая тачка стояла у автомеханика два года, но парень привык считать, что она в работе.

– Мне она нужна прямо сейчас, – сказал он тоном избалованного ребенка.

– Бери, – зло ответил я.

Парень тут же смекнул, что не сможет уйти с машиной под мышкой, и это привело его в бешенство. Гнев и унижение образовали взрывную смесь, и он повел себя как полный придурок. Он не выйдет из кадра, пока не получит свою машину. Что до меня, то я был в состоянии конца света, и парень мог уже через несколько секунд его увидеть.

Мой ассистент отвел меня в сторонку и начал с пришельцем переговоры. Кончилось тем, что тот согласился предоставить нам в аренду свой автомобиль за 20 франков: 10 сразу, а остальные в конце съемочного дня. У меня не было и одного. Тогда вся группа скинулась, чтобы заплатить этому козлу, и съемки продолжались.

Благодаря терпению членов съемочной группы, которые так и жили в ожидании зарплаты, съемки никогда не останавливались, но нам не хватало пленки.

Отснятый материал каждый раз получался очень удачным, но на некоторых планах мы замечали белые полосы, похожие на потеки. В лаборатории нас заверяли, положа руку на сердце, что это не по их вине, а из-за качества пленки. Тогда мы вызвали представителя фирмы «Агфа», который прибыл на съемочную площадку в великом раздражении. Он намеревался провести собственное расследование. Открыв багажник машины, набитый коробками с образцами, он предложил нам коробку с 120-метровой пленкой. Для нас это было равноценно слитку золота.

C того раза мы каждую неделю принялись названивать на фирму и жаловаться. Как только представитель фирмы появлялся на съемочной площадке, один из ассистентов парковал его машину вне зоны видимости камеры и доставал из багажника две коробки с пленкой. Десять процентов фильма мы сняли благодаря этому исключительно щедрому подарку, предоставленному нам домом «Агфа».

Вкратце история с белыми полосами, которые были видны на пленке, заключалась в следующем. Партия пленки переправлялась из Германии в товарном поезде, который перевозил в том числе ядерные отходы. При транспортировке пленка частично засвечивалась. Как видим, это напрямую было связано с сюжетом фильма.