Джессика Хайндман - Скрипка, деньги и «Титаник» [litres]

Мы тревожно переглядываемся.

– У меня есть подозрение, смутное, но весьма настойчивое, что вы не сумеете этого сделать, – заключает он. – Вы очень умные ребята, сомнений нет. Но знаете ли вы, где находятся те страны, которые вы изучаете?

– Я смогу показать Иорданию, – выкрикивает с заднего ряда твой друг Ахмед. Все смеются. Ахмед – племянник короля Иордании Хусейна.

– Отлично! – улыбается профессор. – Ну а остальные? Покажете Иорданию? Разберетесь, где Иран, а где Ирак? Уверены? А? Давайте проверим!

Он раздает нам копии чистой карты Ближнего Востока. У нас есть десять минут, чтобы продемонстрировать свои познания в географии.

– Посмотрим, многие ли из вас – лучших, самых умных американских студентов – знают точное расположение страны, в которую вы собираетесь вторгнуться.

Ноябрь 2002 года

– Где центральный дворик? – спрашиваешь ты у охранника в торговом центре. Ты где-то в Коннектикуте, правда не знаешь, в какой именно части штата и в каком городе. Впрочем, это и неважно, в Коннектикуте все торговые центры одинаковые: большие, роскошные, кишащие людьми, покупающими подарки на Рождество за несколько недель до Дня благодарения.

После Канзаса тебя начинают приглашать на концерты каждые выходные. В четверг вечером ты встречаешься с кем-нибудь из группы – с Евгением, Беккой или незнакомым музыкантом, которого раньше не видела и вряд ли когда-нибудь увидишь снова. Они заезжают за тобой в общежитие, а иногда, если путь предстоит далекий, ты сама добираешься до аэропорта, железнодорожного или автобусного вокзала. Ты ездила на ночном автобусе в Буффало, Олбани и Вермонт. Летала в Оклахому-Сити и Файеттвилл, Арканзас. В пятницу утром ты, просыпаясь, часто не можешь вспомнить, где находишься, и спрашиваешь: «Где мы?» Оказывается, в Майами, Кливленде или Вашингтоне. Со временем ты придумываешь способ: открываешь ящик прикроватного столика – тот, где обычно лежит Библия, – и находишь телефонный справочник. На его обложке написано твое текущее местонахождение: Скрэнтон, Пенсильвания; Оушен-Сити, Мэриленд; Провиденс, Род-Айленд; Рочестер, Нью-Йорк. В воскресенье вечером ты возвращаешься в общагу вымотанная, с бутылками крафтового яблочного сидра с ярмарки и садишься за курсовую работу о непрекращающемся ожесточенном споре Эдварда Саида и Бернарда Льюиса [51] Эдвард Саид – американский литературный критик палестинского происхождения, автор знаковой книги «Ориентализм», оказавшей сильное влияние на общественные и гуманитарные науки конца XX – начала XXI века. По его мнению, «культурный Восток» – целиком западная конструкция, придуманная европейцами для утверждения своей идентичности, то есть особенной восточной культуры как таковой не существует. Бернард Льюис – британский и американский историк, востоковед, главный критик теории Саида. . Бернард Льюис утверждает, что все арабы – потенциальные террористы. Эдвард Саид в качестве контраргумента приводит тот факт, что он любит классическую музыку и виртуозно играет на пианино. Чтобы разобраться в этом бреде при твоем хроническом недосыпе, требуется что-то более сильное, чем кофе. Подруга клянется, что кокаин чудесным образом влияет на качество ее сочинений, и дает тебе полграмма. Ты занюхиваешь дорожку, потом еще одну и не спишь три дня – пишешь. В своей работе ты называешь Саида и Льюиса нелепыми напыщенными стариками, которые несут чушь, потому что не видят, что происходит за пределами их привилегированного класса, и понятия не имеют о том, как живут обычные американцы (читай: жители Западной Виргинии), обычные арабы (читай: нищие египтяне, с которыми тебе довелось общаться в Каире) или женщины (читай: ты). За эту работу ты получаешь высший балл. Ты пишешь еще и получаешь одни высшие баллы. Ты учишься писать, хотя руки трясутся, еще бы – не спать всю ночь, а потом идти на лекции. Ты худеешь – а ты и так худая – и становишься похожей на скелет, выглядишь анемичной, больной; при этом все вокруг отвешивают тебе комплименты: как ты похудела! (Еще один парадокс «жизни в теле».) Тебе пишет мама. Она волнуется, не начала ли ты употреблять наркотики. Ты уверяешь ее в обратном: тебе стыдно признаться не в том, что ты пристрастилась к наркотикам (хотя и в этом тоже), а в том, что ты тратишь на них приличную долю заработанных за неделю денег (50 долларов из 450). Ты убеждаешь себя: она не поймет сложной взаимосвязи между наркотиками и деньгами (а ты употребляешь наркотики с единственной целью – больше зарабатывать), и просто сообщаешь, что все отлично.

Через несколько дней профессор с пучками белых волос, торчащих из ушей и носа, оглашает результаты теста с чистыми картами. Как он и предполагал, в большинстве своем вы, сливки американского студенчества, провалили задание и не показали точное местоположение Ирака. Ты, одна из немногих, все подписала правильно, хотя и забыла о существовании Катара и Бахрейна. Ты еще никогда не училась так хорошо – ни в школе, ни в университете. Никогда не зарабатывала столько денег. Никогда не получала столько комплиментов по поводу своего внешнего вида (твое тело уже почти приблизилось к скелетообразному эталону женской красоты, принятому в твоей культуре). Никогда не убивала себя так усердно – не наркотиками, нет (наркотики лишь симптом), а работой. «Смерть от переутомления» – вот что напишут в заключении о вскрытии твоего тела. Ты родилась с этой болезнью, а горный туман усугубил ее течение и обострил ее признаки: желание сбежать из аппалачского захолустья; чувство вины за то, что испытываешь это желание; синдром самозванки. Единственный способ излечиться – работать больше. Больше любого другого в целом свете.

– Где центральный дворик? – спрашиваешь ты охранника в торговом центре. На этой неделе ты в Мэриленде.

– Рядом с «Аберкромби и Фич», там еще палатка с замороженными йогуртами и «Мейсиз», – отвечает он.

В торговых центрах ты ориентируешься, как старый моряк в порту. Ты ведешь к центральному дворику свою группу, ведь теперь ты солистка липового оркестра, предводительница шарлатанов. Ты умеешь устанавливать и разбирать концертную аппаратуру, считать диски и деньги. Знаешь, как поставить колонки, чтобы привлечь максимум покупателей. Ты эксперт в акустической географии и можешь указать место, с которого человеческий слух не отличит живой звук от фонограммы.

Декабрь 2002 года

– Западная Виргиния! – изумляется терапевт из службы психологической помощи. – Вы, значит, деревенская девчонка? Вы правда выросли в Виргинии? Среди коров?

Ты назначила сеанс, потому что тебе нужно хоть с кем-то (все равно с кем) поделиться своими проблемами – особенно проблемой с наркотиками. Ты собираешься как-нибудь непринужденно начать беседу, ты не хочешь, чтобы тебя принимали за ту, кем ты не являешься (любительницу вечеринок с кокаином). Однако не успеваешь ты начать рассказывать о наркотиках, о поиске денег на обучение, об изоляции и о том, что считаешь себя неудачницей, хотя в жизни твоей все вроде бы успешно складывается, как она принимается изумляться твоему происхождению.