Мария Бутина - Тюремный дневник

Автоответчик, предваряющий гудки вызова, проговорил уже знакомые слова, что все мои разговоры будут записаны и отслежены тюремным начальством.

– Алло, пап? Привет, – дрожащим голосом начала я.

– Маша, господи! Что случилось?! Мы тебя потеряли! От тебя несколько дней не было вестей. Адвокаты сказали, что тебя куда-то перевели, – тревожно заговорил папа.

– Пап, у меня все хорошо. Тут просто вышла одна маленькая неприятность, но это временно. Скоро они все решат, – соврала я. Иногда ложь бывает во благо. Конечно же, я понятия не имела, сколько мне еще предстоит пробыть в изоляции и уж точно часть моей фразы про «все хорошо» была откровенным враньем.

– Маш, тут твое видеообращение показывают по всем каналам. Ты знаешь, это вызвало огромный резонанс. Ты молодец, держишься! Знаешь, на меня вышла одна организация. Они пообещали помочь оплатить услуги твоих адвокатов по подаче апелляции по делу.

Я выдохнула: значит, я была права, все действительно не зря. Радость папы, казалось, передавалась и мне.

– Пап, а что за организация? Они меня знают? Зачем им помогать нам?

– Нет, Маша, ее руководитель, Александр Малькевич, говорит, что никогда не был с тобой знаком. Но они все равно решили поддержать тебя, потому что ты наша, россиянка. Он и сам был в подобной ситуации в прошлом году, – ответил папа. – Просто позвонил и сказал, что подключится к сбору средств, чтобы ты смогла продолжить борьбу за свою невиновность.

– Он тоже сидел в Штатах? – удивилась я.

Александр Малькевич, глава Фонда защиты национальных ценностей, российский журналист и член Общественной палаты России, действительно на себе проверил знаменитую открытость и демократизм американского общества. В начале ноября 2018 года он прилетел в США, штат Мэриленд, для наблюдения за проведением промежуточных выборов в конгресс. Через несколько дней, когда Малькевич стоял в очереди на регистрацию на обратный рейс в Москву, к нему подошли люди в черном – несколько агентов Федерального бюро расследований – и сделали ему предложение, от которого, как говорил Майкл Корлеоне в фильме «Крестный отец», он не сможет отказаться – пройти с агентами в комнату для допроса. Там ему сообщили, что его деятельность в качестве наблюдателя на выборах, оказывается, направлена против США. У них был ордер, подписанный судьей штата Виргиния, который предусматривал задержание на предмет тщательного анализа всех электронных устройств российского гражданина.

Малькевич пытался возражать, поясняя, что он участвовал всего лишь «в нескольких мероприятиях научно-политического профиля» на территории США, а «выборы освещал как журналист», причем стал свидетелем «массы нарушений». В подтверждение своих слов он привел факты, что машины для голосования часто выходили из строя, а избирательная система не справлялась с большим потоком людей на участках. Малькевич также упомянул и о «моральном банкротстве» мейнстримовых американских СМИ, которым «в общем-то, уже никто и не верит», а делать собственные фоторепортажи с мест голосования людям запрещено. Такое заявление разозлило агентов еще больше. Они принялись яро защищать систему выборов самой демократической страны в истории человечества, а лучшая защита, как известно, нападение: «А почему вас так интересует наша американская жизнь, а что, мало у вас в России происходит?» – быстро перевели стрелки агенты.

Но по факту никаких обвинений Малькевичу так и не предъявили – связываться с новым международным скандалом, когда повсюду уже гремели российские СМИ о неправомерности моего ареста, а затем и приговора, им не хотелось. А потому они ограничились вручением ему уведомления о необходимости регистрации иностранным агентом (оказывается, так тоже можно по американскому закону, хотя мне даже и уведомления не дали, просто заперли в карцер на долгие месяцы) и проводили до самолета, чтобы убедиться, что страшный субъект покинет страну. Заверив, правда, что визу ему закрывать не собираются и он всегда «велком ту зе Юнайтед Стейтс», желанный гость, как говорится.

Организация, которую представлял Александр Малькевич, Фонд защиты национальных ценностей, стоит надежным форпостом на защите России от иностранного влияния, развенчивает дезинформацию, которую Запад льет как из рога изобилия в неокрепшие мозги нашей молодежи (я много лет была среди таких потребителей этой информации), а также помогает соотечественникам, оказавшимся в беде за рубежом. Причем помогают они не словом, а конкретными делами – кроме моего случая они вели, например, тяжелейшее дело российских социологов, уже больше двух лет находящихся в заключении в тюрьмах Ливии.

– Передай ему спасибо, пап. Я не знаю этого человека, но очень надеюсь, что однажды я смогу пожать ему руку… – прошептала я в телефонную трубку.

Дверь в отделение открылась. Охранник приказал мне вернуться в одиночный карцер – мое время истекло. Я покорно поплелась в бетонный мешок и села в углу железных нар, уткнувшись носом в коленки.

– Халоу, Барби, – в дверях камеры стояла и улыбалась своим почти полностью беззубым ртом моя Фэнтези. – Вот мы и снова встретились. Ну, как ты тут?

– А ты? Ага. А они? – допытывалась у меня Фэнтези о реакции начальника тюрьмы на ее согласие разделить со мной участь пребывания в карцере. – Прикольно. Знаешь, это ж он меня сюда в первый раз-то и запер, только одну. Я тогда поговорила с одной бабой в душе.

«Разговор в душе» означал тюремную драку, поскольку общая ванная с рядом унитазов и раковин, а также душевым закутком с пластиковой занавеской была единственным местом, скрытым от всевидящего ока видеокамер, так что «по душам» говорили именно там. Участников потасовки кто-то сдал надзирателям, а потому Фэнтези загремела в карцер на пару месяцев за попытку убийства заключенной.

– Прокладки есть? – внезапно прервала она наш разговор.

– Что, прости? – удивилась я неожиданной перемене темы.

Фэнтези только приложила палец к губам, призывая меня замолкнуть, а сама полезла в пластиковую корзину, вытащила оттуда прокладку и залепила ей дырочки переговорного устройства на стене.

– Там они нас не услышат, – заговорщически улыбнулась она.

От Фэнтези я узнала много, как сейчас принято говорить, «лайфхаков» или хитростей выживания в тюрьме. Так, например, дырки вентиляции, из которой дул сильный ледяной воздух, можно было заклеить туалетной бумагой. Ее надо предварительно намочить в воде, а потом мокрые куски бумаги налепить на вентиляцию, закрепив огрызками карандашей, идеально подходивших по размеру отверстий. Еще Фэнтези умудрилась наладить контакт с мужским карцером: если громко орать в вентиляцию, когда потоки воздуха иногда прекращаются, можно получить ответ от мужчин-заключенных, тоже, очевидно, прознавших про этот трюк.